Против силы ветра (ЛП) - Альварес Виктория (читать полные книги онлайн бесплатно txt) 📗

Автор: Виктория Альварес/Victoria Álvarez

Оригинальное название: Contra la fuerza del viento

Название на русском: Против силы ветра

Серия «Сонные шпили» #2/Ciclo de Dreaming Spires #2

Переводчик: Мария Сандовал

Редактор: Наталья Ульянова

Корректор: Анастасия Иванова

Материал предназначен только для предварительного ознакомления и не несёт никакой материальной выгоды!

Просим вас удалить этот файл с жесткого диска после прочтения.

Любое копирование и размещение перевода без разрешения администрации группы, ссылки на группу и переводчиков — запрещено.

Пожалуйста, уважайте чужой труд!

Молитва Персефоне

«О, Персефона, стань такою,

Какой не быть мне никогда.

Ласкай божественной рукою

Ту, что надменна и горда,

Прекрасна и свободна,

Что ускользает вдруг, шутя,

Ту, что дика и благородна,

А в жизни — малое дитя.

И пусть в аду свои законы,

Их не изменишь на ходу.

Скажи ей нежно, Персефона:

«Не так уж страшно здесь, в аду»».

«Молитва Персефоне», Эдна Миллей[1]

***

«И бездна нас влечет. Ад, Рай — не все равно ли?

Мы новый мир найдем в безвестной глубине!»

«Путешествие», Шарль Бодлер[2]

***

«Все путешествия заканчиваются встречей влюбленных».

Уильям Шекспир

————

[1] Эдна Сент-Винсент Миллей (англ. Edna St. Vincent Millay; 22 февраля 1892, Рокленд, штат Мэн — 19 октября 1950, Остерлиц, штат Нью-Йорк) — американская поэтесса и драматург, первая женщина, получившая Пулитцеровскую премию по поэзии, одна из самых знаменитых поэтов США XX века.

[2] Шарль Пьер Бодле́р (фр. Charles Pierre Baudelaire [ʃaʁl pjɛʁ bodlɛʁ]; 9 апреля 1821 года, Париж, Франция — 31 августа 1867 года, там же) — французский поэт, критик, эссеист и переводчик; основоположник эстетики декаданса и символизма, повлиявший на развитие всей последовавшей европейской поэзии. Классик французской и мировой литературы.

Пролог

Первое же плавание заставило его подумать о том, что оно же может стать и последним. Его отец всегда говорил, что море — это как непостоянная возлюбленная, которую нельзя воспринимать легкомысленно, и ни один моряк не вздохнет с облегчением, как это сделали его приятели, пока не будет уверен, что опасность позади, и что через пару часов огромная река приведет их в порт живыми и невредимыми.

Вздыхая, он вытянул пальцы, пытаясь их размять, чтобы снова взяться за рукояти. Почему он чувствует себя так неспокойно? Откуда взялось это предчувствие, сжимающее нутро с тех пор, как он открыл глаза этим утром? Казалось, кто-то нашептывает ему на ухо, что все они слишком много грешили в этой жизни, и худшее еще впереди.

Он с трудом узнавал свои собственные руки, лежащие на штурвале. Они казались слишком маленькими для подобной работы и слишком большими для парня, покинувшего родной дом лишь пару месяцев назад. «Рано или поздно ты привыкнешь, — сказал ему Смит, старый рулевой, который время от времени приходил ему помочь. — Все мы боялись, когда впервые выпадало взять на себя контроль над этой бестией».

«Бестия». Именно так он и сказал. Миролюбиво мурлыкающий в его руках монстр, который всего несколько часов назад с яростным ревом скакал по волнам Мексиканского залива. Солнце давно село над корпусом и деревянными обломками, оставленными позади во время дрейфа, и ночь была черной, словно грех. Паруса словно привидения бились над их головами, покачиваясь от дуновения бриза, который заставлял скрипеть мачту и доносил до экипажа запах болот.

«Запах родного дома». Молодой человек спрашивал у себя, сможет ли он когда-нибудь назвать город, куда они направлялись, родным домом. Он все бы отдал, чтобы пребывать в том же отличном расположении духа, как и остальные моряки, болтающие на полуюте[1], убивая последние часы дежурства игрой в карты и выпивкой.

— Настоящая мулатка, но такая светлая, что при свете свечей ее можно принять за только что прибывшую из Европы голубку. Меня не удивляет, что она так популярна… — сказал один из парней.

— Кажется, Дейву так не терпится сойти на берег, что если мы не удержим его, он прыгнет в воду, как только покажутся огни Нового Орлеана, — прокомментировал другой, вызвав громовой смех приятелей. — Твоя подружка тебя дождется, даже если мы прибудем чуть позже. Если ты, конечно, не явишься домой с пустыми руками.

Молодой человек обернулся, не отпуская штурвал, чтобы взглянуть на сидящих на палубе моряков. В центре они поставили подсвечник, в свете которого их лица словно плыли в оранжевом отблеске. Остальную часть брига освещали лишь звезды.

— Проклятье, мы столько говорим о женщинах, что хоть святых выноси, — запротестовал мужчина, сдававший карты. — Мы выбрали худшую ночь, чтобы делать ставки. Сейчас у нас в головах осталась только одна мысль.

— Еще бы, — ответил Дейв. — Еще неделя взаперти и я влюблюсь в Смита.

— Не смущай парня, — предупредил его старый рулевой, и смешки стали еще громче. Даже тот, о ком шла речь слегка улыбнулся. — Не обращай на них внимания, сегодня у всех нас слишком взыграла кровь.

Ворча сквозь зубы, старик оперся об палубу и попытался встать. Хруст суставов всегда напоминал ему скрип мачты.

— Чарли, с тобой все в порядке? — спросил он, приближаясь к штурвалу.

— Разумеется, — слегка удивленно ответил юноша. — Почему вы спрашиваете?

— Ну, мы тут уже два часа болтаем всякие глупости, а ты за все это время едва улыбнулся пару раз. Странно, что ты такой мрачный именно сейчас, когда мы возвращаемся домой…

Парень помолчал немного.

— Ты сам это сказал, — ответил он с акцентом, который всегда выдавал его в минуты волнения. — Некоторые из нас не могут считать это место своим домом.

Послышался шум шагов со стороны лестницы на корме, и показалась приземистая фигура капитана. Моряки умолкли, пока тот не прошел мимо, скрывшись в ночной тьме.

— В эту ночь ощущается что-то темное, причем я вовсе не имею ввиду небо, — вдруг сказал юноша вполголоса. Присмотревшись, Смит увидел насколько тот бледен. — Мы не раз плавали в новолуние, но сегодня все кажется иным… словно вокруг нас есть что-то странное. Я думаю об этом с тех пор, как мы идем по Миссисипи, но не решался рассказать вам об этом. Я знаю, что вы думаете о дурных предчув…

Прежде, чем он закончил говорить, судно тряхнуло так, что задрожала вся оснастка, а едва поднявшихся на ноги моряков снова швырнуло на палубу. Молодой человек чуть не потерял равновесие, вцепившись в штурвал, в то время как Смит, изрыгая проклятия, ухватился за руку приятеля.

— Святые угодники, что, черт побери, это было?

— Не знаю, — пробормотал Чарли, его руки дрожали. — Возможно, это всего лишь обломки затонувшего судна. Как те, которые только что остались позади.

— В этой части Миссисипи нет никаких затонувших кораблей, — воскликнул Дейв с противоположной стороны. Он тоже был бледен. — И эта встряска совсем не похожа на столкновение. Мачты мотало так, словно они вот-вот обрушатся!

— Что все это значит? — услышали они рев капитана. До них снова донесся звук его шагов. — Разве не вы на вахте этой ночью? Как такое возможно, что вы не заметили, как…

Новый грохот поглотил его слова, на этот раз столь интенсивный, что не было слышно криков матросов. Обшивка корабля заскрипела так, словно кто-то хотел разнести ее в щепки, а паруса грозились сорваться.