Академия Нагов (СИ) - Мираббилис Татьяна (книги регистрация онлайн .txt) 📗

В оформлении обложки использована фотография с https://wallpapers.99px.ru

Я сидела у окна вполоборота к родителям и глотала горькие слезы. Выпускные экзамены уже прошли – я все сдала на «отлично».

– Ты не сможешь пойти в ВУЗ, и точка, – припечатал, как каленым железом отец. – Кто за малым смотреть будет. Пойдет в садик, тогда вольному – воля. Если к тому времени не передумаешь, то поступай, куда хочешь – хоть в театральное – слова поперек не скажу. А сейчас – нет. Если мать уйдет в декрет, потом вряд ли на работу выйдет. Сама знаешь, как сейчас с трудоустройством. Никакое законодательство не поможет. И не реви. Не люблю, – и вышел.

– Доченька, ну кто ж знал, что так выйдет, – оправдывалась мать. Она до четырех месяцев и не подозревала, что беременна. Никаких признаков не было. А потом уже поздно было что либо предпринимать.

Мама подошла ко мне. Хотела обнять, но так и не решилась. В детской послышалось недовольное пхыньканье, и она поспешила к Венечке.

Отец всегда хотел сына, но родилась я. Надежду закрыли под замок и ключ выкинули – вторым ребенком обзаводиться никто не собирался. Известие жены о беременности отец воспринял плохо, но когда узнал, что будет мальчик, прям на глазах помолодел – наследник! После четырех месяцев затишья, беременность дала маме почувствовать всю свою прелесть в виде тошнот, рвот, потери сознания и отеков. Ей было плохо, часто направляли на сохранение. На работе начались проблемы, поэтому мама и решила не брать декрет. Мало ли, что начальство придумает. Меня же задвинули на второй план. Попереживав, я взяла себя в руки. Как пресловутая жаба в молоке бултыхалась, старалась и по дому все успеть, и учебу не запустить. В школе я была отличницей. Меня хвалили и держали все время «под прицелом». Друзей почти не было, а вот «друзей» хватало. Но все плохое имеет тенденцию уходить в небытие. Вот и мои школьные годы закончились, и я на крыльях радости несла домой известие о золотой медали и свидетельство об отличии. Ну, меня и встретили…

В комнате осталась я одна. За окном уже вечерело. Утерев слезы, подошла к столу. Недолго думая, побросала в рюкзак самые необходимые вещи. Подумав, засунула в боковой карман документы, фотку родителей с малышом, в другой положила единственное свое украшение – колечко с синим сапфиром, окруженным небольшими камешками черного цвета. И все это добро в незатейливой серебряной оправе. Это подарок – от дедушки. Он умер, когда мне лет десять было. Тогда-то перед смертью и отдал. Сказал беречь, и все. Вот я и берегла. Одевала едко – так, просто, полюбоваться. Отец, когда узнал о подарке лютовал, но забрать не посмел. Да и объяснять ничего не собирался. Так и жили: я прятала, он делал вид, что ничего не произошло.

Теперь мое сокровище лежало в кармашке рюкзака, в коробочке. Туда же сунула деньги – немного, но на какой-то месячишко хватит, а там подзаработаю, не впервой. Каждая копеечка в моем кошельке – результат моих трудов.

Автобус из нашего захолустья в город уходил рано утром. Подоив корову, попрощалась с кормилицей и тихонько покинула родной двор. Когда отец погонит Буренку на пасбище, найдет мою записку, но я уже буду далеко. Я люблю свою семью, но и отступать не собираюсь. Надеюсь, меня поймут. Простят ли – не знаю.

Решила пробираться через лес – напрямик. По дороге не рискнула: больше свидетелей, да и отец там быстрее перехватит, если вдруг раньше спохватится, а так, через лесок я выйду к соседней деревушке, где автобус тоже делает остановку. Там то меня точно никто искать не будет.

Несмотря на лето, утро было прохладным. Я накинула капюшон легкой курточки, спрятав под нее толстую светло-русую, почти белую косу. Так незаметней будет. Постояла минутку перед калиткой, мысленно прощаясь со всеми, и пошла. Легкий свитерок и джинсы создавали лишь мнимое ощущение тепла. Роса оседала на дерматиновых кроссовках, но ноги оставались сухими. Минут через двадцать я уже была на опушке леса. На горизонте забрезжил рассвет, ярким розовым светом будя всех спящих в этом подлунном мире. Лес встретил меня спокойствием и тишиной. Где ни где чирикнет еще сонная птичка. В лесу я была часто и заблудиться не боялась. Шла бодренько так, выгоняя на ходу из себя ночную прохладу. От нахоженной тропинки решила свернуть налево. Там когда-то, очень давно, тоже была тропинка, дед меня еще по ней водил, а потом и мне некогда было, да и люди почему-то другую облюбовали. Но мне нужно было побыстрее оказаться подальше от дома, вот и вспомнила о нашей с дедом тропинке.

Вообще, дед во мне души не чаял. Завсегда за собой таскал, о травах и зверушках рассказывал. Отец только зубами скрипел, но не перечил деду. А мама почему-то побаивалась дедушку. Я всегда этому удивлялась. Для меня он самым родным, любимым и добрым был. Да. Был…

Я задумалась. А когда очнулась, то оказалось, что меня уже кольцом окружал туман. Он все сгущался и сгущался вокруг меня, будто подгоняя вперед и перекрывая все пути отступления. Наконец вышла к какому-то каменно-земляному холму. И я его не помнила! Я вообще не помнила, чтобы в лесу что-то подобное было. Обошла сооружение кругом. С одной стороны от земли был вход, небольшой, но со всех сторон укрепленный досками. Скорее, даже не ход, а лаз. Пройти в него можно было лишь согнувшись. Заглянула внутрь, там было темно, но где-то далеко что-то отблескивало. Или мне показалось.

Туман охватил нас плотным, непроницаемым кольцом – меня и холм. А вокруг, даже за пол метра, ничего не видно. Почувствовала себя ежиком в тумане, правда, лошадь искать не стала. Вдохнула поглубже, и решила отвлечься, чтобы не впасть в панику – полезла посмотреть, что там блеснуло в темноте. Ну, а чего задаром слезы лить или аукать в тумане. Все равно ведь ждать придется, пока это чудо-юдо утреннее развеется. Лучше б тропинкой подлиннее пошла, там бы точно не заблудилась, даже в тумане – тропа широкая и утоптанная. Здесь иногда и машины проезжают. Изредка так.

Соглашаться, даже мысленно, что сглупила, не хотелось. Совершенно! Надо находить положительное в любой ситуации. Вот теперь лезу, согнувшись, удовлетворяя свое любопытство, вдруг что стоящее найду – какая никакая шоколадка будет на вазочку моего головотяпства. Вдали что-то опять блеснуло. Я воспряла духом, поддернула рюкзак повыше и полезла дальше. Лаз сужался, и теперь приходилось лезть на корточках. Все таки рюкзак – это вещь – руки всегда свободны. Представила себе, на что будут похожи мои коленки, но любопытство превозобладало логический порядок вещей и здравый смысл. Светящаяся точка постепенно увеличивалась, и вот я уже с удивлением рассматриваю черную поверхность каменной дверцы.

Светящейся точкой оказалась круглая ручка на ней. Она была похожа на какой-то кристалл в металлической оправе. Блики от него падали на темную поверхность дверцы, но что на ней, видно было плохо. Я провела пальцами по рисунку – сердце пропустило удар, за ним второй, я даже перестала дышать – нащупала на свою голову – на каменной поверхности была высечена трехголовая змея. Руку отдернула, как от кипятка – боюсь змей с детства, до ужаса. Мысль о том, что надо «делать ноги» пришла незамедлительно, но все равно поздно – дверца плавно стала открываться. Я зажмурилась. В лицо ударили яркие солнечные лучи: я сидела на коленях в небольшом земляном лазе, а передо мной раскинулась площадь с разными странными строениями. Я все еще не могла проморгаться от внезапного солнца. Да еще и из темноты. Потому и постройки толком рассмотреть не могла.

– О, еще одна человечка приползла, – кто-то ядовито заметил сбоку.

– Кто это такой умный выискался, – не полезла в карман за словом.

– Закрой рот, мелочь! Ты еще не под защитой академии, так что я с легкостью смогу с тобой расправиться, и мне за это ничего не будет.

– Что? – возмутилась я, пропустив первую часть фразы.

– Адепт, вы почему запугиваете «ищущего»?