Инсектерра. Выжить в любви (СИ) - Грез Регина (книга регистрации txt) 📗

Инсектерра. Выжить в любви

Глава 1. Как я оказалась там

Я отлично помню мое настоящее имя — Рита, можно просто Марго. Королева Марго. Была, кажется, такая историческая личность в прошлые века моего прежнего мира. Я ведь тоже настоящая Королева для большого количества довольных подданных и вполне могла бы так называться.

Но Они с самого начала стали звать меня Магрит и пришлось привыкать. Мне ко многому пришлось привыкать в Инсекте. Я живу здесь уже третий год. Странное было время, хотя о времени я, кажется, забыла напрочь. Мне было не до того, чтобы следить за днями и месяцами. Я была занята. Любовью. Их любовью ко мне и единственное, что я хотела, это просто выжить. Выжить в любви.

Если бы кто-то еще в школьные годы сказал, что меня ожидает такая удивительная судьба, я бы расхохоталась во весь голос. Что во мне особенного? Я обычный человек, кстати, не очень удачливый. Хотя, как сказать… Бывает гораздо хуже, жаловаться грех. Грех! Я до сих пор ненавижу это слово, в моей жизни было время, когда я слышала его почти каждый день.

Мы жили в маленьком провинциальном городке, в обычном спальном районе недалеко от центра. Все началось с того вечера, когда мама решила сходить на собрание какой-то новомодной секты. Вернулась оттуда с горящими глазами, с порога заявила, что мы неправильно живем и расплата близка. Отец сначала недоумевал, но мама взяла с собой его на следующее собрание и там на моего впечатлительного родителя снизошла Великая Истина.

В итоге телевизор мы кому-то отдали, сотовый у меня исчез, начались упреки по поводу коротких юбок и распущенных волос. Одна младшая сестренка радовалась, принимая все происходящее за увлекательную игру. Еще бы, наша восьмилетняя Таська купалась во внимании многочисленных гостей, ее завалили книжками с яркими картинками, вместе с новыми друзьями она распевала гимны о свете и любви. А я пряталась в своей комнате и пыталась сосредоточиться на учебниках. Я хотела поступить в медколледж. Потому что в Медакадемию огромный конкурс и явно нужен блат или деньги. Ни того, ни другого у нашей семьи не было, придется пробиваться самой.

Но мне ужасно хотелось стать врачом, непременно кардиологом или хирургом. Я хотела спасать людей, приносить людям пользу, быть нужной. Это все у меня сбылось, но, увы, не в нашем мире, и для этого мне так и не потребовался диплом врача. В юности я не могла бы даже в жутком сне увидеть, кому и для чего стану столь необходима — жизненно необходима, я бы сказала. Но все по порядку…

На выпускной вечер по случаю окончания школы я не пошла и это была моя первая трагедия. Мама разрезала ножницами прелестный красный сарафан на бретелях и объяснила это тем, что так вызывающе одеваются развратные женщины — попросту шлюхи. Мама приготовила для меня другой наряд, но в ее балахоне я не решилась бы показаться перед друзьями, у меня их и так почти нет. В эту ночь я убежала из дома и сидела на скамье возле подъезда, а потом пошла к Женьке.

Он меня на три года старше, мы раньше жили в одном доме, ходили в одну школу, дружили всерьез и даже хотели пожениться, когда вырастем. А потом его родители получили квартиру в другом районе и переехали, там, наверно, Женя нашел новых друзей и подруг, мы долго не виделись. По разговорам, парень с трудом доучился до девятого класса и ушел в какую-то банду, его даже чуть не посадили, но он чудом выкрутился и стал осторожнее.

Мы иногда пересекались на улице, Женька смотрел дружелюбно и звал гулять, но я отчего-то его побаивалась или заранее ревновала, он симпатичный, накачанный, говорят, у него часто меняются девчонки. А перед моим выпускным мы случайно встретились в парке и я была радостная, что удачно сдала экзамены и все самое лучшее ждет впереди.

Женька оглядел меня с головы до ног и пригласил в кафе, я отрицательно помотала головой, но ничего прямо не ответила. И тогда он начал жаловаться, что одинок и никто не может его понять, что он ищет заботливую, нежную натуру, а всем девкам нужны от него только деньги и секс. Я смутилась, и Женька смотрел на меня с возрастающим мужским интересом. Потом спросил, как я живу и есть ли у меня парень.

Мы гуляли в парке, вспоминали детские годы, купили мороженое. Женька все не сводил с меня глаз, а я стеснялась и ела медленно, так что вскоре лакомство подтаяло и по моему подбородку потекли сладкие молочные струйки. И тогда он попытался стереть их пальцем, а я засмеялась и, кажется, покраснела, а Женька меня поцеловал или лучше сказать облизал мне губы и нырнул языком между ними.

От его действий у меня все задрожало в груди, а внизу живота сразу сделалось так тепло и будто заныло. Я не умела целоваться, и уж тем более стыдно было это делать у всех на виду. Тогда мы пошли к Жене домой и хотели продолжить, я знала, что поступаю скверно, все может закончиться плохо, но все равно с бьющимся сердцем поднималась по грязной лестнице пятиэтажки до самого верха.

В его квартирке на пятом этаже ничего слишком уж гадкого не произошло, Женя меня почему-то не тронул в тот день. Мы просто целовались, и он гладил меня везде, залезая руками в трусики и под футболку. Я вяло сопротивлялась, но мне хотелось, чтобы все это случилось. Почему-то никогда не верила в какую-то «великую любовь» и вовсе не ждала своего Единственного. Мне казалось, что эти сказки не про меня.

Я же обычная. Такая как мама, как соседка тетя Света, как много других женщин нашего маленького городка. После сорока лет у них усталые, обрюзгшие лица, расплывшиеся фигуры и согбенные спины. В руках пакеты с едой и дети. Дома муж в обвисших штанах, с намечающейся лысинкой и пузиком, на работе скука, рутина, нервотрепка.

А дома — вторая работа: мыть, стирать, варить, смотреть сериалы, проверять уроки. Мама же моя из тех людей, что быстро подхватывают новые веяния, отдаются им всей душой, но вскоре переключаются на что-то более интересное или выгодное. Я думала, так будет и с этим сообществом «Свет любви», но, кажется, маме очень понравился их лидер — Брат Любомир. Это был высокий, солидный мужчина с орлиным взором и интригующей проседью в длинных черных волосах.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍А мама привлекла его внимание своим пылом и почти молодым азартом. Когда Любомир стал выделять яростную последовательницу его учения из прочих «сестер», участь нашей семьи была решена. И пролился любовный свет на все наше грешное захолустье.

А Женька мне тогда сказал, что я очень красивая и со временем стану просто «обалденной». Мы лежали на его стареньком диване, и я училась доставлять мужчине удовольствие разными другими способами. Мою невинность Женька решил оставить себе на десерт. Ему взбрело в голову, что надо подождать, пока мне исполнится восемнадцать лет. А потом он мне сделает этакий мужской подарок. Это был удивительный для меня вечер, я так много узнала о мужском теле, Женя был потрясающий экспонат для исследования. Но я немного стеснялась сделать все, что бы мне хотелось. А потом откуда-то сверху мне на плечо свалился паук, я завопила, и начала его сбрасывать, он мне показался огромным и противным. Боюсь я всяких мелких гадов, надо это признать. Мелких — боюсь, а вот с крупными теперь научилась, кажется, ладить.

Женя тогда почему-то запсиховал от моих криков, занервничал, что услышат соседи, и велел собираться домой. Он проводил меня почти до дверей нашей квартиры и пригрозил, чтобы я ни с кем больше не встречалась. Вот же дурак, да я почти влюбилась в него за эти несколько часов, что мы провели вместе, мне стало казаться, что мы созданы друг для друга еще с раннего детства.

В ту ночь отец впервые ударил меня по лицу, кажется, это называется пощечина или оплеуха. Тася спала, мама уехала на свое собрание в какое-то ближайшее село. Отец был злой и пьяный. Его почему-то не взяли в эту поездку. А я была такой взволнованной, такой возбужденной, что даже не могла обижаться. Просто зашла в свою комнату, забралась под одеяло и попыталась удовлетворить себя сама, мне так этого хотелось. И еще я представляла, что со мной делает Женька, как он трогает мою грудь и облизывает соски, от этих фантазий получился полнейший кайф и на какое-то время все тревоги повылетели из головы, уступив место краткому удовольствию.