После (СИ) - Шнайдер Анна (книги без регистрации txt) 📗
— Нет. Если он окажется чуть дальше от Геенны, я почувствую, тогда и решим. А сейчас это все равно, что искать иголку в стоге сена. Дознаватели нужнее здесь.
Дайд согласно кивнул.
— Да, ваше величество. У меня пока все.
— Завтра Эн расскажет мне, что планирует делать дальше, затем будет врачебный консилиум. Не знаю, сколько это займет времени. Но после зайдешь, доложишь, как идут дела. В первую очередь — с поиском Виго.
— Да, ваше величество, — повторил Гектор со спокойной обреченностью человека, который знает, что спать ему сегодня не придется.
После того как Арен перенес Викторию обратно во дворец, она весь день провела с Александром, Анной и ее дочерью Адель. Наверное, если бы не они, императрица бы так и не смогла отделаться от навязчивых печальных мыслей о случившемся, но дети не давали на них сосредоточиться. Алекс, конечно, спрашивал про Агату с Софией, и Виктория, не представляя, как лучше ответить, сказала, что его сестра и аньян пока задерживаются на выставке. Может, завтра утром Агата вернется во дворец, и врать Алексу не понадобится вовсе?
А еще Виктории почему-то весь день казалось, что Анна смотрит на нее с осуждением, но спрашивать, в чем дело, она так и не решилась. Вдруг действительно кажется? Или сестра Арена тоже думает о том, что это именно Виктория сказала про выставку за обедом?..
Ненадолго, ближе к вечеру, забежал Арчибальд. Поиграл с Александром и, сообщив, что скоро перенесется на север, где ночью должна проснуться Геенна, ушел.
— Пастилы пливезешь? — поинтересовался Алекс, глядя на дядю с любопытством. Геенна для него пока была не более чем игрой, он еще не понимал, что Арчибальд может и не вернуться. В отличие от Агаты, которая поняла это уже давно.
Агата… Как там ее девочка? Думая о ней, Виктория вздыхала и очень старалась не плакать. Сказал ли Арен правду, и с их дочерью на самом деле все хорошо? Или он скрыл что-то, поэтому Агата и не возвращается во дворец?
— Брат скоро придет, — произнесла Анна, бросив взгляд на браслет связи. — Написал мне, что сейчас поговорит с Гектором, а потом перенесется.
Виктории вновь захотелось плакать, и она изо всех сил сжала зубы, чтобы не разреветься. Ей-то Арен ничего не написал…
Злости не было, да и обиды почему-то тоже. Просто боль, ясная и резкая, от понимания того, что она ему совершенно не нужна. Как мать Агаты и Александра только нужна, но не как… любимая женщина. И Арен с ней общается лишь по необходимости, и никогда — по желанию. И так было всегда.
«Врешь, — подумала вдруг Виктория. — Сама себе врешь. Забыла, как он приходил к тебе в первые два месяца после свадьбы? Каждый вечер приходил. Уставший, замученный. Не всегда оставался на ночь, но всегда сажал тебя на колени и что-нибудь спрашивал, и слушал твои ответы. Разве не было такого?»
Было. И Виктория, вспомнив то время, замерла от нежности и желания вернуть его. Она тогда еще стеснялась Арена, и он постепенно приручал ее, стараясь сделать так, чтобы жена привыкла не только к разговорам, но и к прикосновениям. Ведь до свадьбы он Викторию почти не трогал, а тут вдруг… так резко все… Странно и неловко. Она помнила, как поначалу застывала на его коленях, но потом расслаблялась. И совсем скоро начала ждать вечера с нетерпением — ей нравилось и разговаривать с Ареном, и касаться его самой, и ощущать прикосновения мужа. После первой брачной ночи он не позволял себе ничего, кроме поцелуев, первую неделю, а потом…
Ох, как же сладко было потом! Еще слаще, чем в первый раз. А началось все с рассказа о практике в оранжерее, во время которого Арен вдруг стал расстегивать Виктории платье на груди.
— Продолжай, Вик, — сказал он невозмутимо, когда она запнулась. — Я слушаю.
Продолжать толком не вышло — как тут продолжишь, когда горячие губы целуют шею и грудь, а нежные руки расплетают косу, лаская затылок.
— Ты… хочешь…
— Хочу. Но главное, чтобы хотела ты. Если тебе не понравится, я почувствую.
Ей нравилось. Ох, как же ей нравилось! Особенно нравилось ощущать его в себе, потому что это давало иллюзию того, что Арен принадлежит ей, и только ей. Он — такой замечательный, сильный и красивый — ее муж. Виктории доставляла удовольствие эта мысль.
— Папа! — воскликнул Александр, и императрица отвлеклась от воспоминаний, обернувшись к камину.
Арен вышел из огня, и Виктория закусила губу, наблюдая за тем, как он медленно идет навстречу сыну и малышке Адель, подхватывает их на руки, прижимает к себе и ласково целует обоих в макушки, вздыхая и закрывая глаза.
Муж не улыбался. И вообще выглядел так, словно только что всех похоронил.
— Рассказывайте, как день прошел.
— А я думал, ты с Агатой и Софи плидешь, — пожаловался Алекс, болтая ногами. Адель молчала, с интересом щупая золотые пуговицы на мундире Арена. — А где они и когда плидут?
— Агата и Софи ненадолго уехали, но скоро вернутся, — ответил император ровным голосом, который даже не дрогнул от этой лжи. — И привезут вам с Адель подарок.
— Да-а-а? — Кажется, мальчик никак не мог определиться, радоваться или огорчаться. — А… почему без меня? И без Адель?
— Вы еще маленькие. Быстро устанете.
— Вот так всегда, — вздохнул ребенок. — Как что-то интелесное, так я маленький.
— Наоборот, Алекс. Все самое интересное — маленьким, а тем, кто побольше, остается только скучать. — Арен на секунду оторвался от диалога с детьми и посмотрел на сестру. — Ани, можешь идти. Адель давно пора спать.
— Мы ждали тебя, — сказала Анна мягко и, подойдя ближе, обняла императора. — Очень ждали, Арен.
Виктория заморгала, вновь изо всех сил пытаясь не разрыдаться. Что же она такая дура?.. Почему сама не подошла к мужу, не обняла?.. Даже не подумала!
— Иди, — повторил император, передавая Анне на руки Адель. — Я завтра зайду. Сегодня не смогу.
— Я понимаю, — ответила она с той же мягкостью и, на мгновение коснувшись ладонью щеки брата, все же направилась к выходу из детской.
Как только Анна вышла, Александр широко зевнул, и Арен, внимательно поглядев на ребенка, заключил:
— Тебе тоже пора спать.
— Не-е-е, — заканючил наследник. — Ты только плишел! Давай поиглаем. Постлоим галаж для магмобилей.
— Недолго, Алекс. А потом спать.
— Холошо!
Виктория, пока они играли, сидела рядом и смотрела на Арена. Иногда сын подбегал к ней что-то показывать, но она толком не слушала, глядя на мужа.
Такой уставший, почти мертвый. Так хотелось сказать или сделать что-то, чтобы ему стало легче. Но что она может? Да ему и не надо от нее ничего.
Через полчаса Александр уснул среди игрушек, и император, подняв сына, негромко сказал, бросив на Викторию краткий взгляд:
— Я помогу ему умыться и уложу. Иди спать, Вик, ты тоже устала.
— Ты… — Спрашивать было неловко и почему-то стыдно. — Ты потом зайдешь ко мне?
— Не сегодня, — ответил Арен спокойно и ушел в ванную с Алексом на руках.
Несколько секунд Виктория стояла посреди детской, чувствуя себя так, будто муж в нее плюнул, и больше всего на свете желая упасть на пол и зарыдать.
Но постепенно, по капле, это желание проходило.
«Он просто устал. Устал гораздо больше, чем ты».
Остаться? Попытаться поговорить? Только вот о чем?
Виктория сама не знала, почему так хочет что-то сказать Арену. И что именно, она тоже не могла понять.
В конце концов, вытерев рукавом заслезившиеся глаза, Виктория покинула детскую, признав, что даже если она останется, это ни к чему не приведет. Осознавать, что все ее действия будут бесполезными и легче от них Арену не станет, оказалось очень мучительно.
Император помог сыну умыться, но несмотря на то, что десятью минутами ранее Алекс уснул во время игры, он еще долго возился в кровати, капризничал и никак не хотел засыпать без Агаты. Пришлось читать ему книгу, стараясь не отвлекаться на воспоминания о том, как София пела детям колыбельную всего лишь два дня назад. Прекрасным, чистым и чуть дрожащим голосом, пытаясь не смотреть на императора, но все равно иногда поднимая взгляд — чтобы тут же его опустить.
