Сердце Кровавого Ангела. Дилогия (СИ) - Снежная Марина (читать книги без регистрации полные TXT) 📗
Подняв голову, позволила надеть на себя ошейник и по знаку господина поднялась на ноги. Он слегка нажал едва заметную кнопочку на ошейнике, и шипы полезли внутрь, пронзая кожу. Не слишком глубоко, но достаточно, чтобы выступила кровь. Красс с загоревшимися глазами наблюдал за тем, как по моей почти что обнаженной груди заструились алые струйки. А затем медленно провел руками по моим предплечьям и притянул к себе. Его язык стал жадно слизывать мою кровь. Когда он оторвался от меня и снова вернул ошейник в привычное положение, его глаза довольно блестели.
— Не представляешь, какая ты вкусная, и как трудно мне всегда удержаться, чтобы не осушить тебя до дна.
— Господин слишком добр ко мне, — сказала я то, что он и желал услышать. — Вся я без остатка принадлежу вам. Моя кровь и мое тело.
— А твое сердце? — неожиданный вопрос, заданный странным тоном, каким Красс еще ни разу со мной не говорил, вывел из равновесия, достигнутого с таким трудом.
Почему он спросил об этом? Почему это вообще его интересует? Мелькнула жуткая догадка, от которой в мороз бросило. Насколько бы это все объяснило! И то, что я все еще живу, несмотря на то, что уже давно вышла из возраста, который он предпочитал, и его сегодняшняя реакция на внимание ко мне Адена Лареса. Может ли такое быть, что Красс испытывает ко мне нечто большее, чем просто похоть? Наверное, что-то такое отразилось на моем лице, что он отпрянул от меня, а его глаза снова запылали гневом. — Иди за мной, — процедил он, хватая за руку и таща к одному из сооружений около стены.
Оно представляло собой несколько перекладин с веревками, и сам их вид не на шутку встревожил.
— На колени! — рявкнул Красс и нажал на мою спину, вынуждая подчиниться.
Повинуясь новому приказу, я вытянула руки перед собой, опираясь на локти и оставаясь в согнутом положении. Мои запястья привязали к передней нижней перекладине, а ноги развели в стороны и тоже привязали к двум перекладинам позади. Так что теперь я оказалась полностью открыта жадному мужскому взгляду. Особенно когда Красс потянул за кожаные веревочки, полностью снимая с меня одежду.
Эта поза оказалась настолько унизительной, что я с трудом скрыла недовольство. Пришлось низко опустить голову, чтобы Красс не увидел настоящих эмоций в моих глазах. Ощутила его руки, накрывшие сверху мои ягодицы и слегка сжавшие. Теплые, чуть ли не горячие. Это выдавало, что он уже возбужден, даже не приступив толком к развлечению. Обычно прикосновение вампиров прохладное, но когда они возбуждены, температура тела нагревается и их тогда трудно отличить от людей. Когда же вампир в ярости, все наоборот. Их прикосновения становятся просто ледяными. Тогда они в полной мере подчиняются своей истинной сути. То, что Красс источает тепло, хороший для меня знак. Он не станет причинять излишнюю боль. Наверное, за эти пятнадцать минут успел немного успокоиться. И все же от того, чтобы обречь меня на унижение, он не удержался. И правда, решил проучить, а может, и испытать, насколько моя нынешняя покорность истинна.
Ладони Красса, вставшего за моей спиной, скользили по телу, лаская бедра, живот, до боли стискивали грудь.
— Мне проще убить тебя самому, чем позволить кому-то касаться твоего тела, — раздался глухой голос за спиной. — И ты не представляешь, как я был близок к этому сегодня. Никогда не смей смотреть на кого-то так, как ты смотрела на него! Ты поняла меня?!
— Да, — выдохнула, чувствуя, как внутри все тревожно сжимается. Неужели я как-то по-особенному смотрела на Адена Лареса? Да нет, глупости! В Крассе говорит лишь ревность собственника.
— Только я имею право владеть твоим телом. Делать с ним все, что пожелаю. И так будет всегда, — послышался опаляющий шепот уже над ухом. Красс неуловимо переместился и теперь стоял сбоку, я чувствовала, как его взгляд буравит мою склоненную голову.
Он снова двинулся к полкам, и у меня перехватило дыхание от ужаса, когда я увидела, что достал оттуда. Искусственный фаллос, превышающий по размерам даже его собственное далеко не маленькое достоинство. С совершенно непроницаемым лицом Красс вернулся ко мне, и только тут я заметила еще одну перекладину — движущуюся. Она была приспособлена так, чтобы на нее можно надеть насадку прямо напротив моих бедер. Осознав, что со мной собираются сделать, я дернулась.
— Господин, пожалуйста, не надо!
Он поморщился, но тут же жестко сказал:
— Еще одно слово протеста — и для тебя и правда все закончится. Ты должна понести наказание! От того, как ты его выдержишь, зависит твоя дальнейшая судьба. Мне не нужна непокорная женщина.
Сглотнув подступивший к горлу ком, я больше не осмеливалась протестовать. Даже не смотрела туда, где сейчас возился Красс, нанизывая на перекладину насадку с чудовищным фаллосом. Утешало одно — по крайней мере, он нанес на него смазку, иначе бы это приспособление причинило бы еще большую боль.
Когда пальцы Красса, изрядно похолодевшие, что лучше всего свидетельствовало о его недовольстве, коснулись моих внутренних складок, я поневоле содрогнулась. Инстинктивно попыталась сдвинуть бедра, но веревки надежно удерживали ноги в разведенном положении. А мое женское естество было открыто и беззащитно перед тем, что устремлялось к нему снизу. Красс начал поднимать перекладину, и в меня ткнулось твердая и широкая головка искусственного члена. Когда это постепенно стали в меня проталкивать, пришлось до боли закусить нижнюю губу, чтобы подавить крик — настолько было больно. Слезы снова брызнули из глаз, но я изо всех сил сдерживала даже стоны, понимая, что этим подпишу себе приговор. Введя фаллос в меня почти до середины, Красс остановился. Обошел меня и мрачно ухмыльнулся, глядя на прокушенную губу. Жадно слизнул языком кровь и выдохнул прямо в лицо:
— Хорошая девочка… Но я вовсе не хочу, чтобы твои красивые губки пострадали.
Он взял с полки кляп с деревянной перемычкой и надел на меня. Теперь я не могла закричать при всем желании. Зубы тут же обхватили дерево, понимая, что скоро будет еще больнее. Может, даже хорошо, что Красс решил заткнуть мне рот. Вряд ли я бы смогла и дальше сдерживать крики. Мышцы влагалища от сильного натяжения жалобно ныли. А потом начался ад, когда Красс стал продвигать чудовищное орудие дальше внутрь моего тела, вознамерившись, видать, просунуть его до самого основания. Боль была настолько дикой, что я содрогалась от каждого нового рывка и практически висела в своих путах. Уже не могла сдерживать стонов, которые звучали приглушенным мычанием. Молила Небеса лишь об одном — пусть это поскорее прекратится!
Красс сделал последний рывок и довольно похлопал меня по ягодицам.
— Молодец! Терпеливая девочка. Но чтобы ты в полной мере почувствовала, чем должны быть для тебя чужие проникновения, придется потерпеть еще минутку.
Я непонимающе повернула голову. Что еще задумало это чудовище?
Когда он нажал на рычажок, заставляющий перекладину с фаллосом двигаться рывками вверх-вниз, я в полной мере осознала, что по сравнению с этим все предыдущее было лишь прелюдией. Меня разрывало на части. Безжалостно, методично. А я не в силах была защититься, как-то смягчить боль. Полностью раскрытая, распростертая и жалкая. Мощные толчки внутри, казавшиеся тараном, длились снова и снова. Минутку? Да эта минута показалась вечностью! Ей не было ни конца ни краю. Я почти потеряла сознание, когда это, наконец, прекратилось. Когда же чудовищное орудие стали извлекать из меня, едва не зарыдала, только теперь от облегчения. Ноги тряслись, словно желе, но веревки не позволяли полностью опуститься на пол, продолжая удерживать в прежнем положении.
Красс снова сжал мои ягодицы сзади и развел их. Почувствовала, как в анальное отверстие толкнулось его мощное достоинство. Снова ощутила боль, но по сравнению с тем, что было только что, она казалась ничего не значащей. Это я могла вытерпеть, тем более что Красс не раз уже брал меня вот так. Наверное, если бы он начал с этого сразу, я бы ощутила унижение, протест, но сейчас просто тупо ждала, пока все закончится. Чувствовала, как его член размеренно двигается внутри, все сильнее, резче, выдавая близость разрядки. Не ощущала от этого ни удовольствия, ни особой боли — ничего. Будто из меня разом выпустили воздух, способность чувствовать хоть что-нибудь. Господи, и я правда думала, что у меня хватит сил отстаивать свое право на свободу?! Как же я была глупа и самонадеянна! Сегодня мне наглядно показали, где мое место. А в голове помимо воли всколыхнулись слова холеной блондинки о том, что я всего лишь подстилка, отребье. Сейчас я и сама не могла воспринимать себя как-то иначе.
