Мир снов - Мымриков Юрий Дмитриевич (книга регистрации txt) 📗
— Бедная девочка, — медленно листая папку, сказала Кристина, — Столько лет спать.
— Да, и самое важное, за все это время она не подавала признаков на выздоровление, хотя организм развивается нормально и по ходу взросления она приобретала черты взрослой девушки — она взрослела, во всех отношениях, но глаза так и не открыла, увы.
— И что это повод убивать ее? — возмутился Олег.
— Это не наше решение, раньше еще можно было ее содержать, но сейчас бюджеты урезаются, а сами знаете, сколько стоит содержать подобный… Хм экземпляр.
— Чертова страна, чертовы законы и чертовое правительство, — выругался Олег, — Но все равно — это не законно, вы убьете ее, а убийство людей в наше время наказуемо, разве вы не в курсе товарищ доктор? И вы еще думаете, что мы согласимся, что бы вы провели эту эвта…херию с нашим племянником? Вы глубоко ошибаетесь.
— За Кирилла я Вам ничего не говорил, только высказал свое мнение, а вот Марина — это уже не в вашей и даже не в моей компетенции, у нее нет никого, даже документов нет. Она была здесь лишь по доброте душевной, а теперь, когда стоит вопрос ребром, либо спасать живых людей за финансы, которые тратятся на ее содержание, либо…
— Убить? — перебила его Кристина.
— Эвтаназия это не убийство. Во многих странах она разрешена, дабы уменьшить страдания безнадежно больных. На этом я хочу закончить наш разговор, я премного извиняюсь еще раз за то, что вам пришлось выслушать, но попробуйте тоже включить мозг, готовы ли вы еще неопределенное время мучить себя… И его. Я вас больше не задерживаю.
Малышев встал со стула и открыл дверь, давая понять, что Олегу и Кристине пора убираться из его кабинета.
Кирилл вышел вслед за ними.
— Нет, ты представляешь, какая сволочь, — проходя по коридору, говорила Кристина. Ее речь была очень громкой, что проходящие мимо пациенты и врачи оборачивались и смотрели на нее. — Нужно немедленно забирать Кирилла отсюда. Найдем ему сиделку, у меня есть на примете одна медсестра, думаю она прекрасно подойдет на эту работу.
— Давай об этом дома поговорим, не хочу задерживаться здесь ни на секунду, — перебил ее Олег и быстро зашагал к выходу.
Кирилл взглядом провел их на выходе из больницы, а сам же направился в палату к Марине. Чтобы сократить путь, он проходил через все стены, через палаты, кабинеты врачей и другие помещения.
«Как мне поступить? Я не могу молчать, я должен ей рассказать об услышанном. Но какая может быть ее реакция, или может для начала выяснить все подробности? Интересно, когда и где консилиум? Нужно на нем побывать узнать все или узнать подробности у Малышева?».
Кирилл зашел в палату к Марине, она стояла и смотрела на себя, пытаясь все также безрезультатно прикоснуться к себе.
— Марин есть разговор, — оторвал ее от занятия Кирилл.
— Да родной мой, я тебя слушаю, — не оборачиваясь, ответила она.
— В общем, у меня вопрос есть по поводу снов, только не пойми не правильно, я ничего такого не хочу сделать, мне, просто… Любопытно, и ведь ты говорила, что расскажешь все, что я захочу знать.
— Да я тебе все расскажу, спрашивай.
— Есть ли способ, как то навредить человеку во сне? Ты говорила о том, что сон и реальность — взаимосвязаны, вот мне и нужно знать об этом.
Марина оторвалась от своего занятия и обернулась к нему.
— Зачем тебе это? — ее тон сменился, а ее глаза забегали в разные стороны, будто она скрывала некую тайну или секрет и не хотела с ним делиться.
— Я хочу, просто, знать.
— Ты не умеешь врать, — остановив свои глаза и пристально посмотрев на него, сказала Марина. — Что ж, хорошо, — после небольшой паузы она продолжила, — Я ведь все-таки обещала тебе, что расскажу тебе все, что захочешь, но для этого нужно на ком-то тебе показать. На том, кто заслуживает кошмаров и нам придется выйти из больницы, ты готов к этому?
— Да, готов, и еще одно, ты можешь научить меня тоже вытягивать людей из сна? Или это единичный случай?
— Это получалось у меня только с тобой, когда я с кем-то проходила через двери, то они все равно оставались во сне, а ты, ты смог тогда пройти вместе со мной. Но ты тоже можешь попробовать это, вдруг выйдет. Так, все-таки, зачем тебе все это?
— Я тебе обязательно все расскажу, но позже. У мужчин тоже должны быть секреты, не так ли? — улыбнувшись, Кирилл обнял Марину, — Я тебе обещаю, все будет хорошо, доверься мне теперь, как я тебе.
— Хорошо, — обняла она его в ответ и тихо, словно находясь в окружении посторонних, прошептала ему, — Я так сильно люблю тебя.
Они подошли к окну, на улице уже стемнело. Включились фонари, кое-где еще проходили люди спеша домой к ночному ужину. Света в палате не было, единственное, что излучало его, были приборы, подключенные к Марине. Они светились темно-зеленым цветом, как будто глаза мифического животного. Но скоро это животное должно было пасть от рук людей, для которых деньги важнее человеческой жизни. Мысли Кирилла были погружены только в то, как спасти ее, ее, которую он любит и готов ради нее на все. Она же тихо, опустив голову на его плечо, молча смотрела в пустоту темного, ночного города, иногда поднимая глаза на звездное летнее небо.
— Я тебя тоже люблю, и не дам причинить тебе вред, прошептал тихо-тихо Кирилл.
Марина уже стояла на улице. Я же боялся сделать шаг из больницы:
«А вдруг выйдя из нее, я пропаду, исчезну, и некому будет спасти Марину» пролетало в моей голове.
— Ну что же ты, трусишка, смелее, пойдем, — звала Марина меня словно маленького ребенка, который боится сделать свой первый шаг.
Собрав все свое мужество и силу, я перешагнул через порог.
Ничего страшного со мной не произошло, я спустился по ступенькам к Марине.
— Вот видишь, а ты боялся, ничего ведь страшного? Правда?
— Я боялся, а вдруг выйдя из больницы, я просто… Ладно, забудь, — выкрутился я, — Ну что куда идем. И, давай, не будим спешить, я хочу все рассмотреть, все-таки три года прошло.
— О, да, я тебя прекрасно понимаю, я сама была в шоке от увиденного. Люди были одеты в забавные яркие одежды, разговаривали иногда не понятными мне фразами. Вот посмотри, показывая мне на молодого парня, он разговаривает по мобильному телефону, это…
— Марин, я знаю что это. Ведь в моем сне у меня был он и по нему мы с тобой общались.
— Ой, да, точно, просто я нервничаю. Просто сама, впервые, нахожусь в реальной жизни с тем, с кем могу поговорить, кто меня слышит не во сне, а в реальности.
Марина взяла меня под руку и мы, медленно, пошли по дороге. По всему пути я рассказывал Марине о том, что здесь было раньше, она меня только слушала и улыбалась. Иногда отвечала только короткими словами восторга и удивления: «Класс, не может быть». Хотя и в правду, мир очень изменился. Казалось, что в моем сне время и технический прогресс остановились напрочь. Во сне у меня был кнопочный мобильный телефон, а здесь, в настоящем, у некоторых вообще нет кнопок и они более крупнее в размерах. Изменились вывески магазинов. Они стали намного ярче, или имели совершено другой спектр услуг. Как, например, всеми любимое, в моем прошлом, кафе «Старый дворик» стало салоном красоты «У Натали». А магазин спортивных товаров, превратился в аптеку. На месте некоторых пустырей во дворах теперь красовались детские игровые площадки с огромными вывесками о спонсорах, которые выделили денежку, для этого детского развлечения. Преобразились и остановки общественного транспорта. На практически всех остановках находилось очень много рекламы: «Кредиты», «Ломбард», «Техника из Китая», «Кредиты за 15 минут», «Куплю ваш автомобиль», «Кредитные карты». У меня возникло такое чувство, что люди стали жить только лишь в кредит. Сами же номера маршрутов остались нетронутыми.
Шли мы с Мариной так довольно долго и забрели в один дворик, который еще в мое время пользовался нехорошей репутацией. Здесь постоянно собирались наркоманы, алкаши и другое морально опущенное население. Мы вошли во двор, который был со всех сторон окружен пятиэтажными, старыми домами, служившими местом ночлега в основном для приезжих, неофициально работающих граждан. Посреди двора стоял стол, разломанная детская карусель, которая уже порядка десяти лет не видела ни одного ребенка и несколько турников. За столом сидело пятеро мужчин, им было лет от неопределенности до неопределенности. Алкоголь сделал свое дело, сделав их кожу темной, как после летнего загара. Мешки под глазами также выделялись. Видимо, компания сидела здесь ни один час или даже день. На столе стояло несколько бутылок подозрительного, сказать, что это напиток — соврать самому себе, пойла. Один пластиковый стакан, который непросыхая, передавался из одних рук в другие, огрызки яблок — служившие, видимо, закуской на этом «банкете жизни». Среди всего этого стояла также наполовину наполненная консервная банка сигаретных окурков. Подойдя ближе к ним, мы увидели и шестого участника «пирушки». Он лежал головой на столе, наверное, уснул — приняв свою дозу. Остальные его просто не замечали, продолжали передавать стакан друг, другу. В их несуразном разговоре мы могли разобрать только не прекращающийся мат и слова «Ну, давай…», служившие связкой слов и тостом в этой речи. Наблюдая за этим спящим «человеком», мне вспомнился один старый анекдот, и я поспешил рассказать его Марине:
