Ветер Безлюдья (СИ) - Татьмянина Ксения (читать книги полные txt) 📗
Карина действительно плакала навзрыд, уткнувшись в грудь высокому Илье. Она, казавшаяся такой жесткой, обернулась уязвимой. Стойкий и храбрый следователь молча слушал, а потом вдруг счастливо и с нежностью улыбнулся, глядя в пространство.
— Я бы не провожала, а с тобой пошла. Так что ни слез, ни злости не дождешься. Илья прав, для вас сейчас мы только помехой можем стать, и силовой пользы мало. Но не дадите о себе знать через полчаса, я пойду следом. Не с тобой, так за тобой, ясно?
— Да ты пушинка, что ты там сделаешь… Тимур и так уже на трущобной границе, с частью андреевских коллег подбирается ближе к адресу. К ним идите, это разумнее. А если тебя еще и снова накроет?
— Испугался за меня?
— Да.
— Ната говорит, что и ее собаки куда-то делись прямо из квартиры.
— Мне тоже интересно, где Зверя мотает. Его нюх очень бы помог, если кто-то по периметру в охране сидит.
— Или что-то случилось, или дела поважнее нашел.
— Приятно видеть, как ты спокойна. Но, Эльса, предупреждаю — хоть одна, хоть с Кариной — не суйся к зданию. Пересекись с подмогой, и вперед. Зазря пропадешь, шансов открыть Колодцы снова не останется.
— Я поняла.
— Завтра будет уже другая жизнь, держись этой мысли.
Мы смотрели друг на друга, надолго задержав взгляд. Я гордилась его хладнокровием, и он, судя по всему, моей выдержкой тоже. У меня была уверенность в том, что беды не случится, что Гранид и остальные откроют чертову дверь в палаты, побьют двух-трех колодезных, полиция переловит всех остальных. А случись что серьезнее — прорвется через все преграды преданный Нюф, и вцепится клыками во все руки и глотки…
— Минутка еще есть, — Гранид улыбнулся и хлопнул себя по рубашке в приглашающем жесте, — можешь передумать и порыдать в тревоге, а я тебя обниму.
— Оставлю на другой раз, для приятного повода. Сейчас обойдешься.
Отказавшись, не удержалась и дурашливо показала ему язык. Гранид только фыркнул:
— Твое счастье, что мы не одни, Лисенок. И дразниться нехорошо.
Ожидание
Под тенью большого шиповника мы с Кариной засели на лавочке, обнимая свои рюкзак и сумку. Шестнадцатиэтажка отсюда смотрелась вполне мирно — едва бульвар Космонавтов начинался, она стояла первой, перпендикулярно улице, дальше — еще три, потом снова одна, и снова три. Здешнюю местность знала хорошо из-за музыкальной школы — известное на весь старый Сиверск учебное заведение. На середине бульвара, внутри квартала, была оборудована открытая сцена, и летом там проходили выступления дипломников.
— Как там ваш маленький пес поживает?
Карина сидела вся насупленная, сжатая и погруженная в себя. Мне хотелось ее отвлечь от тревожных мыслей и я бесцеремонно влезла с вопросом.
— У Моти пока… я думала, что мы ненадолго, на Дворцовую на собрание сходим, и все. А тут вы…
— Как назвали?
— Пыжик.
На какое-то время опять замолчали. Пока я не вспомнила, о чем еще давно хотела ее спросить:
— А как вы с Ильей познакомились?
— В Убежище однажды вместе попали, от грозы прятались. Я тогда и не думала в обочники идти, в мегаполисе, хоть и на окраине жила, с персоником и все остальное. А он уже не первый год нелегалом жил там… Разболтались. Свел потом с компанией, которая негласно самым одиноким помогает. Я и втянулась во все… поняла, что мое, что никогда прежняя жизнь не нравилась. Все мужики — уроды, а он настоящий.
— А давно?
— Прошлым летом. А вместе с октября. Это я его постригла… ходил, прикинь, с длинными волосами до лопаток, как конь белогривый. Эльф трущобный! Эльса, ну, почему они все такие дураки и лезут во всякое дерьмо, где голову снесут и не почешутся? Думаешь, он драться умеет? Он дворовым вырос, он неженка, горит идеалами, но не боец. Я жить с ним хочу, а не хоронить.
— Не нагнетай. Он не один, и не дураки все трое. Силу и риски рассчитают, вглубь не полезут, там же только дверь открыть…
— Ты там не была. Там такие длинные коридоры, все как на ладони.
— Брось паниковать.
Я поставила перосник на беззвучный режим, но глаз с него не спускала, чтобы не пропустить сообщение. Оно и пришло — от Тимура, что он и коллеги Андрея уже в нашем квартале и просил скинуть координаты. Я присмотрела ближайший дом, с трудом различила облупившуся табличку с номером, и отправила ответ.
— Подмога вот-вот подойдет.
Интересно, а Наталья уже с ними? Раз она уже была в пути, успела до Тамерлана добраться? После вчерашнего обсуждения, мне и не пришло в голову ей сразу все рассказывать — и о планах встречи с Елисеем, и написать об открытии палат, спешного рывка к картам, а потом и сюда. Это Карина встретилась нам случайно, а так — я собиралась быть одна… Даже Илью в моих планах было оставить в безопасном Дворе. Как-то сложилось у меня в голове, что все, кто слабее и младше — в тыл, а я на первой линии, и это нормально. Не логично, ведь Ната старше, крепче меня и выше. Илья мужчина. Карина ловчее и быстрее, ничем не уступает мне. А ведь я была уверенна, что полезу в бой. Не сомневалась! Я пойду первой нащупывать вход в Колодцы. Я пойду первой совать нос в это черное логово палат. Почему?
Потому что в детстве для своих друзей была ведущей? Я хватала и тащила каждого, зная, что лишь я могу шагнуть в Безлюдье? И почему, испытывая по жизни много разных страхов, я не помню, чтобы хоть раз испугалась опасности?
— Как ты можешь быть такой спокойной?
— Это уверенность.
Карина посмотрела на меня искоса и в ее тоне впервые за долгое время опять прорезалось превосходство:
— Мало тебя били, странная… о жестокости слишком мало знаешь, вот и сидишь в розовых очках. Завидую. Всегда таким тепличным завидовала. Живи, да радуйся, и небо всегда голубое.
Тяжело вздохнув, она отложила сумку в сторону, подтянула ноги на сидушку и уткнулась лбом в свои коленки.
Двадцать минут прошли, и каждую следующую минуту я уже отслеживала не убирая от дисплея глаз. Это не полет в космос, полчаса в реальности могут плавать от обстоятельств — обход заборов и перекрытий, задержка с возможным соглядатаем, поиск самого входа в здание, где еще нужно подняться на крышу без лифта… Условное время, после которого не нужно немедленно слышать жужжание коптеров и их вещание. А все же я смотрела на цифры и напряженно ждала — когда же спокойный воздух тихих трущоб нарушат тревожные сирены.
— Эльса…
От особого тихого тона меня тут же кольнула тревога, и я быстро взглянула на Карину. Та сначала ткнула меня в руку, а теперь указывала пальцем в сторону. В десяти метрах, за бетонной стеной огороженной мусорной площадки с контейнерами стоял Нюф. Выглядывал мордой, пригнувшись и принюхиваясь. Не напуганный, но по поведению странный.
— Зверь, ко мне!
Он не пошел, посмотрел в нашу сторону, и скрылся. Я поднялась с лавки, не зная, пойти к нему, или он сам все-таки подбежит, как пес опять выглянул.
— Вхав! — Глухо и требовательно донеслось от Нюфа, и снова он пропал за бетонной стенкой.
Мы с Кариной сорвались с места.
— Блин, я думала тут как минимум чей-то трупешник! Эй, куда он?
За мусоркой не было ничего, кроме засохших спиленных ветвей, а собака уже убежала дальше. Медленно протрусив, оглянулся, еще пробежал, оглянулся… а когда мы все поняли правильно и быстро побежали за ним, припустил в сторону бульвара — такого же зеркального в этом квартале, как и бульвар Космонавтов, только с названием Рябиновый.
— Неужели ты ошиблась? Неужели не тот адрес?
Карина озвучила свой вопрос, потому что пес явно бежал к ближайшей шестнадцатиэтажке.
— Нет! Но если он туда так летит, то что-то тоже важное…
Первый подъезд запечатан не был. Створка железной двери с домофоном отсутствовала совсем, зияя темным проемом внутрь. Нюф все пять ступеней крыльца перемахнул одним прыжком, и исчез там. Карина затормозила, а я нет — и через пять секунд влетела следом за собакой в прохладу и полутьму подъезда.
