Помощница лорда-архивариуса (СИ) - Корсарова Варвара (читать книги .TXT) 📗
– Помоги, Камилла!
Джаспер перевернул панель – словно обложку книги закрыл, – положил мою руку сверху и велел надавить; сам запустил пальцы в каменные глазницы. Раздался скрип, барельеф приподнялся и отъехал в сторону.
– Получилось! – я захлопала в ладоши.
Джаспер осторожно достал из открывшейся ниши в стене небольшой листок бумаги.
– Для меня он пуст. Что видишь ты?
– Текст на общеимперском.
– Прочти.
Я с трепетом взяла в руки листок и прочла:
– В неровный год Кровавого Меча, в день Теней, сложи четверть времени прошедшего с полуночи до сего времени с половиной от сего времени до полуночи, и прочие эфемериды укажи сообразно. Подпись: Небесный механик.
Я спросила упавшим голосом:
– Вы что-нибудь понимаете?
Его глаза лукаво блеснули.
– Даю шанс разгадать эту загадку тебе, как рожденной в день Теней.
– Господин Дрейкорн! – притворно возмутилась я. – С этой задачкой, возможно, шутя справится любой столичный гимназист второй ступени. Но я всего лишь бывшая послушница общины, которая жила в глуши и не получила достойного образования – помнится, так вы отозвались обо мне в день нашей встречи.
Джаспер скрипнул зубами и пробормотал:
– Запомнила мои слова!
– Каждое, – призналась я. – Еще вы тогда назвали меня незрелым, капризным существом с непредсказуемым поведением, и были тысячу раз правы.
Джаспер вздохнул и хотел что-то произнести, но я продолжила:
– И все же попытаюсь решить задачку Небесного механика. Зря, что ли, отец отправлял меня заниматься математикой к ученой даме из Олхейма два раза в неделю! День Теней – тридцать первое число месяца Тумана. Бывает раз в семь лет. Четверть времени от полуночи…
Я бросилась к столу, села, схватила лист бумаги и карандаш. Джаспер встал рядом и наклонился: я почувствовала, как он подбородком коснулся моих волос, и замерла на миг, но тут же продолжила писать. Наконец, победно протянула листок и произнесла снисходительно:
– Обозначим буквой «а» время от полуночи до сего времени. Двадцать четыре минус «а»: время от сего времени до полуночи. Делим выражение на два, чтобы получить половину от сего времени до полуночи. Четверть времени прошедшего с полуночи до сего времени: делим «а» на четыре... готово уравнение. Ответ: девять часов тридцать шесть минут*.
Джаспер рассмеялся.
– Когда я говорил те обидные слова, я еще не знал, что ты на редкость умна. Да и соображал я в тот день туго: очень болела голова от твоего меткого удара, и настроение было скверное.
– Но год Кровавого Меча, эфемериды… я не знаю, что это такое, – призналась я.
– В шифре указаны дата и время. Нужно узнать год. Год Красного Меча… Астрологи дают годам с необычным расположением звезд названия в честь важного события, которое произошло в этот год.
Забрезжило воспоминание: алая полоса, похожая на вытянутый красный треугольник, рассекает темное небо…
– Джаспер, я знаю, где найти ответ на эту загадку! Скорее в восточное крыло!
– Подожди, зачем...
Я нетерпеливо схватила его за руку и потянула. Он замолчал и повиновался. Почти бегом мы двинулись по коридорам, держась за руки; охваченная азартом, я забыла отпустить его ладонь. Неловкости не было. Мы вновь были напарниками в гуще нового приключения.
Я привела Джаспера в заброшенную галерею и отыскала в стопке картин в углу ту, что изображала день сотворения Адитума.
– Эта комета в небе похожа на окровавленный меч, не правда ли? Тут указана дата: второй год Эры Магии. Что, если это и есть нужный нам год? Он високосный?
Джаспер засмеялся.
– Да, Камилла. Так и есть.
Я глянула на него с подозрением.
– Вы знали это, верно? Стоило сказать об этом сразу, а не позволять тащить себя через весь дом.
– Твое личико горело восторгом первооткрывателя, и я решил промолчать, чтобы подольше любоваться твоими порозовевшими щеками.
Неуместное замечание я решила пропустить мимо ушей.
– У нас есть год, число и время… для чего их указал Кастор?
Мы глянули друг на друга и одновременно произнесли:
– Небесные Часы!
Пришлось опять бежать по длинным мрачным коридорам и запутанным переходам мимо угрюмых изваяний. Когда вернулись в каморку в библиотеке, Джаспер повел плечами и рассеянно заметил:
– Здесь холодно. Нужно установить тепловоздушную трубу, чтобы ты не мерзла.
«К чему? Я скоро уеду», – хотела я ответить, но промолчала.
Мы застыли перед моделью Небесных Часов на стене. Она в точности повторяла украшавший небо над Аэдисом призрачный механизм.
Тысячу раз я любовалась им, но обращала внимание лишь на главный циферблат, который показывал время, дату, год и праздники.
Астрариум состоял из нескольких дисков. На каждом нанесены сотни символов: астрологические знаки, модели небесных тел, непонятные цифры…
Джаспер пустился в объяснения:
– Астрариум – уникальное изобретение. Он показывает не только год и время, но и движение солнца и фазы луны. Лунные и солнечные затмения. Движения пяти известных планет. Вот они: Гермаон, Пиройэс, Эосфора, Фаэтон и Кронос. Движения четрых периодичных комет. Календарные праздники и знаки астрологического пояса. Эта модель висит в библиотеке две сотни лет. Она встроена в стену, и снять ее непросто. Хотел разобрать и запустить ее, но руки не доходили. Полагаю, следуя указаниям Кастора, нужно выставить нужное число, время и прочие данные по эфемеридам.
– Что такое эфемериды?
– Эфемеридами называют небесные координаты планет на определенный период времени.
– Выходит, нам нужно знать положения планет на тридцать первое число месяца Тумана, девять часов тридцать шесть минут.
– Именно так. Их показывают Небесные Часы в нужный день и час.
– Джаспер! – ахнула я. – Нам повезло. Сегодня двадцать восьмое число месяца Светорода. Нынешний год – неровный! В следующем месяце у меня день рождения. Настоящий, который у меня бывает лишь раз в семь лет. В этот день мы сможем посмотреть на Небесные Часы над городом, узнать все нужные расположения планет и выставить их на циферблате! Только нужно не упустить минуту… и только бы небо не было затянуто облаками. Месяц Тумана не зря носит такое название.
Джаспер засмеялся.
– Ты забываешь, чем я занимался все эти годы. Нам не придется ждать месяц, чтобы узнать нужные эфемериды. Когда я сбежал в море десять лет назад, стал картографом и штурманом. И, как и всякий теург, изучал астрологию. В кабинете есть все таблицы эфемерид на многие столетия. Мы узнаем нужные координаты планет прямо сейчас. Они меняются с каждым годом, и нынешние бесполезны. В твой день рождения мы не будем впустую торчать на улице, задрав головы к небу. Отметим его иначе.
Я покраснела от сознания собственного невежества, а последнее замечание заставило растеряться.
Мы поднялись в кабинет в башне. Джаспер нашел в шкафу и разложил на столе большой, богато иллюстрированный старинный атлас с волнующим воображение названием «Астрометрия, или трактат о движении небесных светил и тел, об их именах, восходах, заходах и приметах погоды, о знаках зодиака и восхождениях». За последние месяцы я повидала немало древних книг, но этот фолиант поражал. Цветные иллюстрации словно светились и казались объемными. С восторгом я рассматривала бесконечные таблицы в обрамлении удивительных картин: бородатые астрологи вглядывались в небесные сферы, полуголые мифические герои парили среди звезд, причудливые зодиакальные звери скалили пасти и били чешуйчатыми хвостами, бог ветра надувал круглые щеки, подгоняя одинокий корабль.
Я провела пальцем по ряду цифр и воскликнула:
– Как интересно! Хотелось бы мне понимать все эти тайны неба…
– Обязательно научу тебя, – пообещал Джаспер. – С твоим умом ты сумеешь разбираться в них не хуже опытного небесного навигатора.
Я смутилась: он опять говорил так, словно у нас было какое-то будущее. И внезапно представила: вот мы сидим в кабинете за книгами, и когда я справляюсь со сложным заданием, он награждает меня поцелуем. Образ был таким ярким, что перехватило дыхание – словно наяву я почувствовала прикосновение его губ.
