Дочь княжеская. Книга 1 (СИ) - Чернышева Наталья Сергеевна (полная версия книги txt) 📗
— Спасибо, — сказала Хрийз.
Ничего я от тебя не возьму, подумала она. Я старалась не за благодарность. Но вслух она этого не сказала…
Она вышла во внутренний дворик, оттуда — в большой парк, прилегающий к больнице. Яшку ещё перед походом сюда отправила лесом, то есть, попросту приказала заняться своими делами где-нибудь в противоположной стороне, иначе посадит безобразника на цепь на несколько дней. И кормить будет манной кашей, с комками. Яшка от такой перспективы пришёл в ужас, но сдаваться не пожелал. Получился мерзкий, свинский, безобразный скандал, по итогу которого Яшка надулся и умотал в небо, гневно вопя. Ну, пусть его. Ещё не хватало, чтобы он снова напал на Сихар. Или ещё на кого-нибудь. Бешеный же. А обида пройдёт. Не сразу, но пройдёт. На Своего Человека долго сердиться Яшка не мог.
Весна называлась весной по календарю, фактически уже началось лето, с белыми ночами и жаркой безветренной погодой. В прудах резвились вездесущие золотые кистепёрки, их уже не запирали под погодными куполами. Забавные всё же тварюшки. Интересно, они разумны всё-таки или нет? Хрийз пошла вдоль берега, а рыбы поплыли следом, разглядывая её из-под воды большими золотыми глазами. Хрийз помахала им рукой. Они замельтешили, радуясь вниманию. Может, они ограниченно разумны, как Яшка?
Издалека Хрийз заметила группу военных. Моревичи с Островов, и сЧай с ними. У них был договор с клиникой Сихар на оказание медпомощи раненым, и сЧай нередко лично приезжал проведать своих подчинённых. Вообще, насколько Хрийз понимала, флотские его боготворили не только за красивые глаза. Талантливый военачальник, он помнил в лицо самого последнего матроса на своих кораблях. Хрийз решила свернуть на другую дорожку. Ни к чему с ними встречаться, ну их, жаб оранжевых. У них свои дела, у неё свои.
— Что у тебя с ним? — спросила подошедшая Хафиза Малкинична, кивая на военных и явно имея в виду именно сЧая.
— В смысле? — не поняла Хрийз.
— В прямом! — отрезала целительница.
Хрийз ошарашено переварила вопрос. Потом вытаращилась на Хафизу, не сразу отыскав нужные слова.
— Да вы что! — заикаясь, возмутилась она. — Как вы подумать могли! Да я… да никогда!
Глаза целительницы превратились в дула. Девушка почувствовала себя тараканом, которого сейчас раздавят и брезгливо соскребут с подошвы об асфальт.
— Ну, я… Я ему рубашки связала. Он попросил. Ну, то есть… Он мне за них заплатил! Как Вязальщице.
— И всё?
— Всё. Честное слово, всё! Ничего я не… Не любовники мы, если вы об этом! Да я никогда в жизни… вы что!
— И кроме этих рубашек ты ничего больше не вязала? — продолжила допрос Хафиза.
— Нет. А… что?
— А то, дурёха, что ты себя к нему привязала, причём крепко. Обычно так поступают, когда хотят удержать мужчину через связку по судьбе. Как это получилось, рассказывай.
Хрийз понятия не имела как. О чём честно сказала. Просто связала рубашки. Не надо было, что ли? А как же тогда вообще вязать, если с каждой вещью случаются такие привязки?
— Не с каждой, — отозвалась Хафиза. — Не с каждой вещью. Небо, только не говори мне, что ты использовала остатки нитей от его заказа для собственной одежды!
— Я… — начала было Хрийз, и осеклась.
Туника для праздника. Со вставками из красивой стеклянной нити. Которая, кстати, и сейчас была на ней. Тунику эту Хрийз любила и практически из неё не вылезала. Хорошая очень получилась вещь: в холодную погоду грела, в тёплую защищала от жары…
— Почему я не удивлена, — яростно сказала Хафиза, догадавшись об ответе.
— И что… — осипшим голосом выговорила Хрийз. — Что теперь?
— Ничего! — раздражённо отозвалась целительница. — Родишь ему бастарда, и разбежитесь. Что ещё-то. Официальной свадьбы вам не позволят: слишком в статусе разница велика.
— Я не хочу! Я… я… — Хрийз не могла найти слов от ужаса. — Да я сейчас же распущу эту проклятую кофту и выброшу!
— Распустит она, — скептически отозвалась Хафиза. — А душу тоже распустишь? Это в первые часы ещё можно было что-то поправить, не без последствий, конечно, но всё же поправить. А сейчас всё срослось уже намертво. Распустит она. Хрийзтема, когда ты голову уже включишь, ну, когда? Книги умные читаешь, а ума что-то не прибавляется!
— Хафиза Малкинична… — потерянно пролепетала Хрийз.
— Что Хафиза Малкинична? — прямо спросила она, уперев руки в бока. — Хочешь, чтобы я помогла тебе? Я могу. А вот не буду. Знаешь почему?
Хрийз помотала головой.
— За человека радуюсь, — объяснила Хафиза. — Наконец-то у него наследник появится, видит Небо, давно пора!
— А я? А как же я?!
Хафиза развела руками:
— А ты станешь женщиной и матерью, — безжалостно заявила она. — И, может быть, в другой раз начнёшь думать прежде, чем ещё раз сделать очередную глупость. Тоже неплохо, согласись.
Неплохо! Она сказала «неплохо»! Ничего себе неплохо! Врагу такого «неплохо» не пожелаешь. Хрийз смотрела в спину Хафизе, и не знала, куда ей деваться теперь. Память вытащила перед внутренним взором оранжевую физиономию сЧая. Это же с ним как-то поцеловаться надо будет прежде, чем… о, господи, как?! Как с ним целоваться? Не говоря уже об остальном. Это же сдохнуть только, это…
Хрийз упала на лавочку, обхватила голову руками, отчётливо сознавая, что ей конец. Пушистый полярный лис во всей красе. Разве что… убежать туда, где никакой сЧай не найдёт. А куда? К третичам в Потерянные Земли? Так, судя по общему настрою, скоро и туда придёт закон и порядок.
Знакомый голос пожелал доброго здоровья. Хрийз подняла голову. сЧай, кто же ещё. Как говорится, вспомни дурака, он и появится. сЧай, конечно, не дурак. Но появляться будет регулярно, если Хрийз верно поняла слова Хафизы. Может, сказать ему? Он тогда рассвирепеет и отцепится. Может, сам заставит Хафизу… помочь?
— И вам тоже… доброго дня, — отозвалась Хрийз, нервно вцепившись в лавочку вспотевшими ладонями.
— Скверно выглядишь, — отметил сЧай очевидное.
Хрийз злобно посмотрела на него. Сам-то он выглядел отлично. Белая военная форма очень ему шла. Такой себе брутальный красавец. Оранжевый. Хрийз заметила ворот вязаной рубашки, выглядывавший из-под кителя. Той самой рубашки, одной из двух. И ей совсем поплохело.
сЧай бесцеременно уселся на лавочку. Хрийз тут же шарахнулась от него, едва не свалившись с края.
— Что с тобой такое? — нахмурился он. — Откуда этот дикий ужас? Я что, кусаюсь?
Серебряная молния метнулась с неба, с криком приземлилась на лавочку, как раз между Хрийз и сЧаем. Яшка распахнул здоровенные крылья и гневно заклокотал горлом, адресуясь к моревичу. Общий смысл обвинений сводился всё к тому же сакраментальному: почто хозяйку обижаешь, нехороший?! Я тебе сейчас…
— Яшка! — крикнула девушка. — Сказала же, на цепь посажу!
— Не ругай его, — заступился за сийга сЧай. — Он реагирует на твоё состояние. Яшхрамт, — обратился он к птице, и добавил что-то на своём языке.
Яшка подумал, свернул крылья, но уходить с лавочки не пожелал. Косился оранжевым глазом то на Хрийз, то на сЧая. Бдил, верная душа. Хрийз вздохнула. Хоть кто-то в этом мире, кто любит безусловно…
— Я думал, говорить тебе или нет… — сказал сЧай. — Но решил сказать. Потому что тебя напрямую касается. И чтобы ты была готова.
— Что ещё, — буркнула Хрийз неприязненно, — опять какая-то пакость…
— Почему сразу пакость? Очень даже неплохая новость. В целом.
Хрийз промолчала. Неплохая, это как Хафизино «неплохо», так что ли?
— Тебе говорили, что ты похожа на княжну Хрийзтему Браниславну?
— Говорили, — вынужденно ответила Хрийз. — Я нашла о ней книгу в библиотеке. Там были её портреты, и вообще. Никакого сходства не увидела.
— Внешне — да, сходства мало. Но есть, если пристально всмотреться и знать, на что внимание обращать. Гораздо отчётливее проявляется сходство в структуре ауры.
— Только не говорите, будто во мне воплотилась её душа! — воскликнула Хрийз язвительно. — Не поверю.
