Эннера - "Карин Кармон" (книги хорошего качества .txt) 📗
— Расскажешь про те, что ставил? И про Урсейю. Ты обещал, — напомнила Мира. Теперь она хотела знать про Нэшту все. И лучше, если сразу.
Ллэр вернулся на свое место возле костра, помолчал. Потом шумно выдохнул.
— Урсейя… она была одним из тех экспериментов. Точнее- его последствием. Наш мир развивался совсем иным путем, чем Актарион или Эннера. Я не думаю, что Нэшта когда-либо вышла бы за пределы своей реальности. Параллельные миры для нэш были вымыслом, слои, Надпространство- таких понятий вообще не существовало. Телепатия- сказки, телекинез- фантастические романы. Я говорил, у нас практически не рождались одаренные необычными способностями люди. Но все-таки появился Алэй, а следом- я. Роми считает, что я сильнее него, и сейчас это так, но раньше… Ты же помнишь, я рассказывал, что он явился к моей матери уже после похорон? Думаю, она даже не понимала, как оно вышло. Сон, призрак, который дарит прощальное чудо… Если бы я не был так на него похож, наверяка поползли бы слухи, но ты сама видишь… В общем, он сделал то, что никто до него и никто после. Сумел зачать ребенка уже практически будучи атради. Бог его знает, может уже тогда что-то в нашем мире изменилось. Может- было иным всегда, и потому позволило. Но, как бы там ни было, это дало мне основания полагать, что раз я уникален, то могу пойти дальше. Мы- можем. Алэй не всегда был ярым противником экспериментов. Когда-то он тоже верил, что поскольку есть я, мы способны на… что-то, — Ллэр покачал головой. — Я иногда сам не могу понять, вспомнить, как, откуда эти мысли зародились в наших умах, в каком горячечном бреду я решил, что имею право попробовать. Не зная толком ничего ни о генетике, ни о биохимии, ни о мутациях или чем-либо еще. На фига…
Мира не стала спрашивать, что именно он сделал. Примерно догадывалась, что услышит в ответ. Как и о причинах, побудивших Ллэра желать ребенка. Все просто- обычная история. Скорее всего, через какое-то время пресытился способностями и новыми возможностями атради, влюбился, захотел, чтобы все было как у «людей» его родного мира: семья, дети… Только образ жизни «пленников Тмиора» такой непозволительной роскоши не предусматривал. И тогда Эль со свойственным ему упрямством бросился доказывать себе и всем остальным, что сможет изменить правила.
— Расскажи мне о ней, — попросила. Невольно улыбнулась, перехватив его удивленный взгляд. — Клянусь не устраивать истерик и сцен ревности. Я, правда, хочу знать. Ты вряд ли поймешь, но для меня это очень важно… — она замолчала. Передумала говорить, хотя собиралась- она ни капельки не ревнует. Наоборот, рада существованию той девушки в прошлом, ради которой он бросился экспериментировать, потому что это доказывает, что когда-то он все же хотел и мог и пытался быть с кем-то… И не просто быть. А значит, у них тоже есть шанс. Прикоснулась к его руке, ласково сжала ладонь. — Как ее звали?
— Унали. Ее звали Унали, — он помолчал. — Первые лет пятьдесят я был похож на наркомана в экстазе, которому хочется еще и еще. Я столько получил, и столько еще мог получить. Узнать, попробовать. Я видел перед собой безграничные возможности и бесконечное время. Только и делал, что мотался по мирам, учился, впитывал, всего по-немногу… Даже проверял, как далеко заходит моя неуязвимость. Знаешь, я ведь к тридцати годам излазил Нэшту вдоль и поперек, все искал что-то, сам тогда не понимал, что. Не находил. Деньги были, забот никаких, на будущее плевать. Вот когда закончатся, тогда и… — он хмыкнул. — Потом, когда появилась Роми, когда я узнал об отце… Сделал вывод, что на месте мне не давали сидеть гены. Сразу вбухал немалую сумму в то, чтобы узнать, из какого теста состою сейчас, пока еще человек. Никто ничего не нашел. Никаких аномалий, особенностей, свойств… Роми меняла меня, я тратил все больше и больше на отслеживание этих изменений, но ничего. Теперь понимаю, что технологии моего мира просто были не достаточно развитыми. Возможно, Таль смогла бы найти то, что не удалось тем, кому я платил. Но это уже не имеет значения. И… в общем, когда я приближался к первой сотне- мне все это вдруг надоело. И я захотел домой. А там…
Мира грустно улыбнулась. Как знакомо все это звучало. Конечно, у нее не было впереди вечности, но первое, что сделала, когда окончательно пришла в себя в Давинаре- бросилась изучать доступные теперь миры. Зная про возможность регенерировать и самоисцеляться, не боялась рисковать. Даже больше- искала опасность. И находила, получая от этого странное удовольствие. И если бы не знакомство с Эйтаном, вряд ли осталась бы так долго в Сейфане. Наверняка, продолжила бы бесцельно мотаться по Вселенным.
Может, виной всему просьба Ллэра не вмешиваться, остаться в стороне, позволить ему самому со всем разобраться. Но ведь и до встречи с ним, гораздо раньше, еще до всех метаморфоз, практически с раннего детства она ощущала неприкаянность и непреодолимое стремление куда-то бежать, что-то пробовать, искать, лишь бы не оставаться по долгу на одном месте. Не умела довольствоваться тем, что имела. Ставила цели, увлекалась идеями, чего-то добивалась, что-то бросала, но ничего не приносило настоящего удовлетворения. Нигде не хотелось остаться, никогда не появлялось желание остановиться. Словно какая-то неведомая сила гнала вперед, куда-то зачем-то к чему-то.
Она облазила единственный материк-государство на Актарионе уже к шестнадцати годам. И так и не обнаружила ничего интересного- только похожие друг на дружку мегаполисы, леса, поля, океан. К двадцати успела сменить с десяток профессий, но каким-то чудом все-таки закончила учебу на дизайнера-декоратора, хотя не проработала и дня.
Чем старше становилась, тем больше находила возможностей и поводов метаться по городам Актариона, завязывая приятные и не очень знакомства. Ввязывалась в истории, с легкостью находила неприятности и проблемы, с такой же легкостью выпутывалась из них. Теперь уже знала- из большинства удалось выбраться только благодаря вмешательству Таль и ее влиянию в Актарионе. Но тогда все казалось игрой. Никакие последствия ровным счетом ничему не учили и не вызывали желание остепениться. Найти постоянную работу, может быть, мужа. Посвятить себя карьере или семье.
И кто знает, будь у нее способности Ллэра, будь Актарион чуть больше, интересней, как бы это отразилось на ее жизни, к чему бы привело. Не говоря о том, если бы однажды появился кто-то, пообещавший неограниченные возможности. Наверное, принять вечность даже тогда не позволили бы спящие гены тлай, но все остальное… Она бы согласилась, поверила, не задумываясь. Она бы бросилась в омут новой жизни, испробовала бы все. А потом ей бы тоже всё разом надоело.
Она понимала Ллэра. Еще тогда, почти сразу после знакомства, не зная ничего, приняла его сторону, не собираясь осуждать, чтобы он ни сделал. Теперь же, когда занавес над прошлым понемногу приподнимался, понимала еще больше.
— А там?.. — сильнее сжала его ладонь.
— Там оказалось все не так, как я думал, — Ллэр притянул ее руку к себе. Мягко коснулся губами пальцев, отпустил. Глядя на огонь, продолжил:- Я опасался, а может, как раз рассчитывал, что все останется по-прежнему. Но Нэшта изменилась. Не в плане ориентации- мир так и оставался совершенно технологическим, но произошел невероятный скачок. Открыли новый источник энергии, который преобразил все. Пошло развитие всех отраслей… Нэшта поднялась к звездам. Пока еще не далеко и не смело, но уже ощутимо. Заметно. Для меня эти шестьдесят лет пролетели, как день, я уже начал иначе чувствовать время, не замечать его. И увидеть, как может преобразиться мир… Мне казалось, я был дома только вчера. Что может случиться за столь короткое время? То, что меня встретило, не укладывалось в голове, — Ллэр усмехнулся. — И без преувеличений повергло в шок. Наверное, именно тогда я начал в первый раз думать о том, насколько на самом деле неестественны атради в своей… неизменчивости. Я захотел остаться. Пытался что-то понять. Переосмыслить… И тогда встретил ее. Точнее, это она встретила меня, Тэйя Унали Канра, — он замолчал, потом тихо усмехнулся:- На автобусной остановке. Это… транспорт такой. Общественный. Никакой романтики, одна прозаичная толкотня… Это все так изменило… В один день я никак не могу переварить свое удивление, понять родной мир, а в другой- мне уже плевать. На все. Я будто забыл, что мне не тридцать, а почти сто. Я… решил, что… Нет, ничего не решал, просто хотел быть там, с ней, всегда… и не задумывался, что мое «всегда» и ее- это совершенно разные сроки. Ведь нэш, по-прежнему, к восьмидесяти годам превращались в стариков, редко кто доживал до девяноста. Но это все просто не пришло мне в голову. Я не собирался ей ничего рассказывать про атради, будто зачеркнул эту мою жизнь, и оставил только ту, в которой важно лишь сегодня. Я не думал о том, что будет, когда она заметит, что я не меняюсь, что со мной что-то не то, что я забываю поесть и ухожу куда-то регулярно, но это никакие не командировки.
