Я - богиня ни свет, ни твоя (СИ) - Юраш Кристина (читать книги txt) 📗
- Говори, мой сладкий светлячок, - задохнулся от счастья голос, а руки скользнули вверх и вниз по моим обнаженным плечам. – Что это? Самый красивый мужчина мира? Дворец из чистого золота? Уничтожить всех врагов? Поставить мир на колени? Осуществить твои тайные фантазии…
Дыхание опаляло мою шею, пока я вспоминала, как называется то, что я хочу.
- Я могу осуществить любую темную мечту, - шептал голос, словно уже начиная их осуществлять. – Любое сладкое желание… Так, как захочешь ты… Доставить такое удовольствие, от которого ты будешь умирать на моих руках раз за разом, умоляя не прекращать…
- Я хочу… фрикасе, - выдохнула я, вспомнив через силу название. – Безумно хочу фрикасе…
- Эм… фрикасе? – поинтересовался голос, пока я вспоминала фрикасе из кролика.
- Да! Фрикасе! – гордо ответила я, чувствуя замешательство со стороны соблазнителя. – Хочу фри-ка-се! Или ты не знаешь что это такое? Ты тут мне про тайные и сокровенные желания рассказываешь, а сам не знаешь, что такое «фрикасе»? Да какой ты после этого соблазнитель?
- Хорошо, а чем делается фрикасе? – осторожно спросили у меня. – Может быть, я что-то пропустил за сто лет плена… Немудрено, там уже «фрикасе» придумали… Новое – это хорошо забытое старое, так что напомни мне, чем его делают?
- С тобой неинтересно, - усмехнулась я, понимая, что не зря вспоминала слово. – Плохой из тебя обольститель. Даже про элементарное «фрикасе» не знаешь! Фу таким быть…
Я очнулась, глядя на то, как мои руки лежат на черной двери. Вместо зеркала из сна была дверь, заставившая меня вздрогнуть и зябко поежиться. На одной моей руке был браслет наручника с цепочкой, одеяло валялось на стерильном в своей белоснежности полу, а зеркало истерично орало, пытаясь меня разбудить.
- Ты хоть понимаешь, что если в твоей душе появится темное желание, то он подчинит тебя себе! – верещало зеркало, а я мысленно искала кирпич, чтобы успокоить его дешево и сердито. – Он только этого и ждет! Он будет соблазнять тебя, а ты не должна даже думать об этом! Как только в твоей душе появится тайна или порочное желание, ты пропала!
Зеркальная гладь всколыхнулась, а мне показали белоснежный храм. Жрица в белоснежных одеждах стояла перед статуей, простирая к ней руки. Другие жрицы пали ниц на ступенях. Их тонкие одежды разметались по полу, а они внимательно слушали старую жрицу.
- Тайна – это порождение тьмы. Секрет – это порождение тьмы, - поучала монотонным голосом жрица, прикладывая палец к губам, а на нее падал искрящийся белый свет. – Когда мы что-то скрываем – это тьма. Только тьма может скрыть. Свет никогда ничего не скрывает. Он все делает видимым. Если мы начинаем что-то скрывать, значит, это что-то нехорошее, недостойное. Тайные помыслы порождают пороки, пороки порождают преступления, а преступления порождают тьму.
- Да осветит свет наши души, - монотонно бубнили жрицы. – Да не будет в наших душах места для тайн!
- Великая богиня света однажды узрела наш мир и ужаснулась! – голос жрицы стал пугающе громким. Она потрясала простертыми вверх руками.
Согласна, до сих пор отхожу!
- Она увидела, как тайные людские желания порождают преступления, и решила искоренить их раз и навсегда! – выкрикнула жрица, пока остальные бубнили свою мантру. – Она сделала мир безопасным! В мире нет больше места тайнам! Все тайное освещается светом и становится явным!
Мое воображение разыгралось не на шутку, вдохновляясь проповедью. Перед глазами стоял мужик, который радостно с порога заявил, что сегодня подумал изменить жене, прельстившись проходящей мимо красавицей! А жена тем временем так же радостно заявила, что только что разлюбила его!
- … поэтому во всех домах крыши сделаны из стекла, чтобы богиня могла видеть то, что происходит! – гордо произнесла жрица, словно это была ее заслуга. – Никакого порока, никаких потаенных мыслей! Муж должен познавать жену только в одной позе, и так, чтобы его видела богиня!
Я подавилась комментариями, чувствуя, как нехорошие слова застряли в горле и не хотят выплевываться.
- Дорогой мой соблазнитель, - сдавленным голосом обратилась я к двери. – Тебе точно есть восемнадцать?
- А ты как думаешь? - усмехнулся озадаченный голос. – Фри-кас-се… Хм…
- Жаль, - вздохнула я, качая головой. – А то проповедь длинная. Мало ли, что тут вырваться может из меня в процессе…
Немудрено, что народ слегка ее возненавидел. Я бы тоже как-то не спешила бы поднимать рождаемость, зная, что где-то на меня смотрит любопытный божественный глаз.
- Так, все, достаточно! – отмахнулась я, требуя у зеркала показать, что происходит в мире.
Сначала я не поняла, что это, а через мгновенье тихонько опустилась на стульчик, глядя на супружескую спальню, в которой столпилось целое стадо родственников.
- Это что за порно-канал? – возмутилась я, видя, что из приличного была только картинка на стене. – Ладно, они там занимаются изготовлением новых верующих, но бабушка там явно лишняя!
Вокруг обнаженной пары стояли родственники. Старенькая бабушка с подозрением смотрела на жениха, прищурившись и сопя.
- Во времена моей молодости, - прошамкала бабка, что-то разглядывая. – Побольше были! Вы бы видели, какие были во времена моей молодости! Обмельчал народ, ой, обмельчал!
- Если бы у отца был такой же, тебя бы доченька на свете не было, - вздохнула мать, глядя на такой набожной непосредственностью, что я занервничала. – Говорила я тебе, чтобы ты за Йавена выходила замуж. Теперь всю жизнь с кинжальчиком проживешь, а могла бы с мечом!
- Зато по столу ему нечем стучать будет, - согласилась бабка, пока отец молчал.
- Жаль тебя, сынок. Тебя и так богиня обделила, - сокрушался отец, пока жених стоял ко мне спиной.
- Я молился богине света! – произнес он, а я подавилась очень нехорошим словом, пытаясь с каких пор лучик света помогает в таком щепетильном вопросе. «Ты почаще поливай, и молиться не забывай!», - обрадовал внутренний голос, пока я вдыхала, понимая, что чем-то придется выдыхать.
- Плохо молился, значит! – поучала бабка, пока я тихо сползала по креслу, прикрывая глаза руками. – Мало! Он хоть попал? А то она стонет как-то ненатурально!
- А вы можете хоть на минутку отвернуться? – взмолился новобрачный, глядя на новоявленную родню.
- Что?!! – тут же заорала семья, размахивая руками. – Ты что? В тайне хотел этим заняться? Ты что? Порочный? Фу!!!
- И что же там такое интересное происходит? – осведомился приятный голос за дверью, но тут же сладко и насмешливо добавил. – Помни, милая, тайна – прямой путь в мои нежные объятия. А что случится с тобой в моих объятиях – это маленькая тайна…
- Тебе восемнадцать есть? – спросила я, скептически поднимая брови при виде разочарованных процессом родственников.
- Мне семнадцать тысячелетий, - усмехнулся голос за дверью.
- Маленький еще, - вздохнула я, поглядывая на черную дверь.
- Семнадцать тысячелетий по-твоему мало? – снова терпко поинтересовался голос за дверью.
- Не знаю, но про фрикасе ты ни разу не слышал. Я уже не говорю про жюльен! – съехидничала я, пытаясь понять, как вообще до такого можно было докатиться!
Я смотрела на весь ужас, который мне показывало зеркало. Мелькали лица, сцены из жизни людей, слышались голоса: «Богиня умеет воскрешать из мертвых! Я же говорил, что она великая!».
- Неужели предыдущая богиня была извращенкой? – скривилась я, глядя на то, как еще один семейный консилиум контролирует процесс изготовления внуков.
- А ты сама попробуй, - сладко и вкрадчиво предложила тьма. – Ты же богиня, так почему бы тебе не приказать смертным думать иначе? Расскажи жрицам, поясни, и они донесут это до смертных… Так делают все боги…
- То есть, я – бессмертная? – заинтересовалась я, а зеркало паниковала, показывая мне какие-то картинки, которые мелькали со скоростью звука.
- Так, надоело! – не выдержала я этой психоделики. Мои руки легли на раму. – Свет мой зеркальце, скажи! Да всю правду доложи! Я ль на свете всех милее, всех румяней и белее?
