Для тебя я Ведьма! (СИ) - Вечер Ляна (бесплатная библиотека электронных книг TXT) 📗
Пришлось около часа сидеть рядом с мёртвой ведьмой, ожидая, пока отряд прибудет из города, чтобы засвидетельствовать казнь. Слух вернулся, но я онемела. Ни слова не могла выдавить из себя в ответ на бесконечные вопросы взволнованного Торе. Сальваторе оставил попытки поговорить — просто крепко прижал к себе, и я разрыдалась. Так, сидящими на каменном полу, нас и застали пятеро инквизиторов во главе с бородатым начальником.
— Назовитесь, — бородач подошёл к нам и жестом показал своим заняться ведьмой.
— Сальваторе — инквизитор из Сэнбари, начальник отряда. Синьорина Амэно Гвидиче из Витачи — простолюдинка.
Мужчина забрал у нас свитки и, вручив одному из подчинённых, поднял брови, картинно изобразив недоумение. Инквизиторы, пялившиеся на обезображенное тело ведьмы, засуетились. Один принялся рисовать угольком на доске, остальные приступили к осмотру.
— Кто из вас совершил казнь? — продолжил бородатый.
— Синьорина Амэно. Орудие казни — пистолет, принадлежит мне.
— Свидетельствую! — громко заявил начальник. — Так… очень хорошо, — задумчиво протянул он, доставая из сумки перо и бумагу. Покопавшись, отыскал чернильницу и прямо на полу разложил письменный инвентарь.
— Пистолет по документам действительно принадлежит синьору Сальваторе, — один из мужчин протянул оружие и наши свитки Тору.
— Свидетельствую! — опять вскрикнул их бородач. — Надо было хоть людей найти, а то как-то неправильно самому-то…
— Так не пошёл никто. Испугались, — пожал плечами художник.
— Серебряная пуля, вошла в висок… вышла. Следы ведьмовского безумия на останках лица, кандалы святейшей инквизиции на ногах, цепь между кольцами разорвана, на запястьях оковы… отсутствуют…
Потом святейшие инквизиторы сравнили убитую с портретом Кровавой Тины, сделанным на заседании суда — после смерти чары растворились, и ведьма стала прежней. Отыскали пулю, задали десятки вопросов, засвидетельствовали всё до мелочей и попросили расписаться под показаниями.
— Ну, вот и всё, слава печатям. Сейчас эту в огонь — и дело закрыто, — бородатый начальник свернул протокол. — Дождитесь встречи со Святейшим, он скоро прибудет в замок. Вас проводят в зал для аудиенций.
— Спасибо, дружище, сами доберёмся.
— Как знаете, — пожал плечами мужчина. — Вопрос, не под запись, — он с хитрецой сощурился, — как вам удалось отыскать и опознать её? Она же превратилась в одну из служанок.
— Об этом я буду говорить только со Святейшим жрецом, — Тор поднялся и подал мне руку.
***
В зале для аудиенций Торе усадил меня в каменное кресло. Здесь всё из камня: гигантский стол посередине, стулья вокруг него, кресла у стен, задумчивые статуи, фонтан с глубокой чашей, даже люстра под потолком и та каменная. Холод псиный, эхо резало уши не хуже ножа, и только витражи в окнах разбавляли огромную серую массу.
— Амэ, поговори со мной, иначе я сойду с ума, — Тор нагнулся и, упираясь в каменные подлокотники ладонями, заглянул в глаза. — Кажется, у меня нет руки… или ноги, или части души — я не слышу твоих мыслей.
Я впала в оцепенение — спокойное, вязкое, скользкое. Не хотела говорить. Или не могла. Закрывала распухшие от слёз веки и видела Тину, тянущуюся жалом к Тору. Любой шорох, отдававший гулким эхом, напоминал грохот выстрела. Всё ждала, что вот-вот станет легче, но не становилось. Главный ужас крылся не в смерти «сестры», а в том, что мне было плевать на её жизнь. Даже гордилась собой и в глубине души считала пулю, выпущенную в ведьму, лучшим исходом. Вот что было по-настоящему страшно — убила и ни капли не сожалела, ни секунды. Совсем.
— Амэ, ты ведь хочешь кушать? Давай, сбегаю, найду чего-нибудь пожевать? Я быстро, — Торе пытался вытащить из меня хоть короткое «да» или «нет».
Снова не получив ответа, он заходил по залу. Нервно тёр переносицу, поджимал губы, мычал, запрокинув голову назад, и вдруг решительно направился ко мне. Опустился на колени, во взгляде мелькнула волнующая мысль. Не смогла разобрать, что он задумал, но внизу живота сжался тугой и такой приятный комочек волнения.
— Девочка, где ты? Вернись, Амэ, — Сальваторе смотрел мне в глаза, пока его руки поднимали бархатный подол платья. О, Сильван… инквизитор целовал мои колени.
Невообразимое сочетание порока и нежности. Я чувствовала себя желанной, любимой, застывшей в его обжигающем дыхании. Кровь чуть не закипала, разгоняя по телу дрожащее бесстыдство.
— Ты сошёл с ума! — обхватила ладонями лицо инквизитора.
— О, Великий Брат! Слава тебе! — Сальваторе уронил кудрявую голову мне на ноги. — Напугала почти до смерти! Знаешь, что после встречи с безумными ведьмами некоторые остаются глухими, слепыми или немыми? Священные печати… Прости.
— Фавна тебе под кровать, Тор! — Мы так и застыли: я — с задранным подолом в каменном кресле, он — на коленях передо мной. — Ты решил исцелить меня вот так?! Нет слов!
— Слова как раз появились, — инквизитор поднялся и поправил платье. — Прости, моя прекрасная Амэ.
Разбить Сальваторе нос помешал герольд в роскошном красном берете. С лицом, исполненным достоинства, он застыл на пороге распахнувшейся двери и, набрав воздуха в грудь, объявил:
— Сын рода Бракко, наследник рода Ландольфи, почтенный служитель святейшей инквизиции, первый лекарь госпиталя инквизиции в Польнео — синьор Ромео Ландольфи.
— Это он ещё скромно, — хмыкнул Сальваторе.
Глава 5
Похоже, поиск запаха безумия сильно подкосил душевное равновесие. Со стороны могло показаться, что ходить по коридорам, растопырив ноздри, дело нехитрое, но это не так. Меня словно больше не было в этом мире, меня просто не осталось. Выходка Сальваторе вернула к реальности, но ненадолго. Я снова ныряла вникуда, изредка поднимаясь на поверхность, чтобы вдохнуть. Появление Ромео — последнее, что видела ясно, дальше как в бреду. Вспышка — и мы за каменным столом вместе с седовласым жрецом. Вспышка — и Святейший перевернул страницу дела Кровавой Тины. Отголоски вопросов, эхо ответов, рывок назад во времени — страх за Торе. Ещё одна слепящая комета в моей голове — мы с лекарем за дверью зала аудиенций…
— Выпейте, — Ромео протянул пузырёк с багровой жидкостью.
— Что это? — не дожидаясь ответа, глотнула из склянки сладковатый напиток.
— Настойка из корней дерева Ши, растёт за экватором. Вам лучше?
— Определённо, — за секунду мерцающий туман перед глазами исчез, меня больше не крутило в шторме собственного сознания.
— Амэ, что происходит? Святейший пришёл так быстро, я ничего не успел спросить у Сальваторе… — лекарь приложил указательный палец к губам и перешёл на шёпот. — В протоколе сказано — вы убили Кровавую Тину.
— Убила… — я зашептала в ответ. — Ромео, вы-то что здесь делаете?
— Сам до конца не понимаю. Вчера мне пришлось остаться в госпитале, а ночью заявился пьяный Сальваторе. Рассказал о вашем даре, просил найти вразумительное объяснение и лично представить отчёт жрецу.
— О, печати! — вскрикнула, позабыв о лишних ушах в коридоре, лекарь скривился и отчаянно замотал головой, я убавила голос. — Ромео, какой отчёт?! Меня прямо отсюда на костёр отправят! О, Сильван!
— Я постараюсь помочь, — дверь зала приоткрылась, и герольд в красном берете многозначительно глянул на нас с лекарем. — Идёмте, синьорина, — Ром подпихнул к порогу, — нельзя заставлять Святейшего ждать.
Седовласый жрец во главе каменного стола смотрел на меня с ледяным спокойствием, а вот Тор чуть не разрывал взглядом. В синих глазах инквизитора бурлило варево из волнения и вины.
— Синьорине Гвидиче гораздо лучше, — Ромео занял место рядом со мной.
— Рад, что всё образумилось, — жрец отправил мне мягкую улыбку. — Итак, я хочу знать, как синьорине Амэно удалось обличить обезумевшую ведьму?
Я уже открыла рот, готовясь выпустить реки лжи, но Ром поставил на стол саквояж, вынул несколько десятков исписанных листов и, постучав ребром пачки по столешнице, передал Святейшему жрецу. Седовласый мужчина долго изучал документы, перечитывал несколько раз, вздыхал и недоверчиво кривил брови.
