Дракон-стриптизёр (СИ) - Невеличка Ася (версия книг txt) 📗
— Тай, остановись! Родион обещал взять меня под крыло, если у нас получится яйцо. Пожалуйста?!
Я только побежал быстрее, стараясь сдержать рвущееся наружу обращение. Уже знал, что стоит мне в форме дракона наткнуться на Анну, ничто уже не остановит от соития.
И только на вершине остановился как вкопанный. Там, разломав наст, зарывшись в снегу лежала постанывающая Лена, и судя по пылающему лицу, её съедала та же горячка, что и меня.
— Подвинься, — прохрипел я, закапываясь рядом и издавая блаженный стон облегчения.
— Почему ты здесь? И почему голый?
— Здесь я всегда голый, а вот ты почему?
Она непонимающе посмотрела на свою обнаженную грудь и, коротко пикнув, прикрыла руками. Но сейчас, когда мы неожиданно оказались на моей территории, так близко, я не хотел упускать возможность.
— Лена
И тут мне показалось, что любые слова будут лишние. Я просто притянул ее к себе и прижался к губам. От запаха плавящей снег девушки, каменела шея, а позвоночник словно выгибало в обратную сторону. Хотелось прижаться бедрами к ее горячему телу, а голову откинуть и заорать! Хрен знает, что бы я орал. Рык завоевателя или вопль нетерпения. Но дикое напряжение становилось болезненным, и одного прикосновения губ стало мало.
Но я не понимал, что делать дальше. Если бы она могла обратиться в драконицу!
Но я не понимал, что делать дальше. Если бы она могла обратиться в драконицу!
— Такой странный сон, — выдохнула Лена мне в губы, и я поймал это дыхание, чувствуя, как к напряжению в тело вливается странная лёгкость, почти восторг, как от полёта, когда не нужно уметь летать, или знать законы неба, нужно просто довериться крыльям и ветру.
И в этот момент я перестал задумываться, что делаю.
Притянул ее к себе и положил сверху, на выдохе вбирая её губы и сходя с ума от их мягкости. Втянул их в себя, чтобы распробовать сладость, и от ее стона испугался, что могу сломать, смять ее и не почувствовать границу боли.
Но в следующий миг Ленка просунула между наших губ свой язык, мазнула по моим губам и провела острым кончиком по нёбу Тогда застонал я, понимая, что с болью эти стоны никак не связаны.
Не знаю с чем сравнить нашу игру языками. Я словно открыл микромир, в котором не было разделения на драконов и людей, не нужны были соития и яйца, сейчас сила перетекала с кончика моего языка в её, от нее ко мне, кружила, связывала, закручивала Мы танцевали языками, ни на миг не разрывая связи.
— Я хочу тебя.
Слова вырвались из меня совершенно не подкрепленные мыслями. Я не хотел думать, принимая нас, как в полёте, где ты просто доверяешься небу. Сжав её бёдра, я теснее прижал к себе. Но Алёна отпрянула, замутненные глаза вдруг стали кристально чистыми, возмущенными, и перед тем как она растаяла в моих руках — гневными.
— Да что за фигня? — взвыл я, чувствую тяжесть в паху и дикое одиночество, окруженное безмолвными снежными вершинами
***
— Почему ты здесь?
Снова-здорово! Я лежал на животе, прижав пульсирующий орган телом к дивану.
— А где мне еще быть?
— И опять голый!
Молча закатил глаза, понимая, что Ленка не в духе. Может палец уколола?
Подтащил джинсы, поморщился, понимая, что сейчас придется запихивать непослушного дружка в тесные штаны и заранее готовясь к болезненным ощущениям.
— Можешь носить мягкие треники, пока не выходишь из клуба, — друг сообщила Лена, так и не повернув ко мне головы.
— Чего вчера не дождалась?
— Зачем?
— Я бы проводил, мне не трудно.
— Нет уж. Знаю я, как ты провожаешь. У меня с последних провожалок яйца закончились.
Желудок громко заурчал, как только я представил яичницу.
— Кстати о яйцах Черт, двусмысленно прозвучало. Но я о куриных.
— Да все равно.
— Не могла бы ты сходить со мной в магазин? Мне нужно что-то купить, я голоден.
Теперь Лена повернулась и, оглядев меня в трениках и футболке, закатила глаза.
— Я сейчас поделюсь с тобой ужином, а в магазин сходим после шоу вместе. Кстати, сегодня вечеринка в честь премьеры кордебалета, там наши организуют фуршет.
Хм, идея как следует подкрепиться на фуршете мне зашла, настроение сразу поднялось, а Ленкина скованность разом вылетела из головы. К чему эта скромность — сама же признавалась, что ее тошнит от голых мужиков?
Нервность дебюта шоу как-то передалась и мне. Не знаю, почему я начал дергаться из-за предстоящего выступления. Тёмыч раз десять напомнил, что если что-то пойдет не так, то я могу переключиться на легкий танец без акробатики. Он так и не понял, что мне проще делать трюки на шесте, чем крутить задницей под музыку.
Лена закрепила мне на шее галстук-бабочку, заправила манишку, которая под пиджаком походила на полноценную рубашку, еще раз показала, как срывать с себя брюки одним жестом, и пожелала удачи, странно скользнув взглядом по губам.
Тут же вспомнился сон и улётные ощущения от прикосновения. Я не удержался, резко наклонился и прижался к ее губам. Мимолетный порыв, под каким-то наваждением. Уверен, что услышал её удивленный вздох, почувствовал знакомое, уже испытанное ощущение спаривания напряжения и дурной лёгкости и
Очнулся от жгучего удара по щеке.
— Ты что делаешь?!
— Еще раз сунешь свой язык мне в рот — откушу, чертов маньяк!
— Лена
— Я тебе не Лена. Вали из мастерской!
И все-таки она не поделилась ужином, а я злился, что и с магазином облом, и с едой, и на свое первое выступление пойду с урчащим животом, который к концу ночи переварит сам себя и меня в придачу.
Заиграла моя музыка и Тёмыч безжалостно вытолкнул меня в полный зал. В глаза светили софиты и всё немного отличалось от обычной репетиции.
— Эй, красавчик, жги!
— Снимай штаны, покажи свой шланг.
— Раздевайся.
И только со спины отрезвляющий крик тренера:
— К шесту и на счет три начинай.
Я как деревянный, оглушенный пошлыми выкриками в мой адрес, давящей музыкой, ослепленный софитами, подошел к шесту и понял, что забыл всё, что вчера показывал тренеру и разучивал с ним.
— Эй, вали со сцены
— Двигай жопой, парень!
— Дайте ребят повеселей!
Я взобрался вверх по шесту и крутнулся, чтобы просто скинуть с себя заторможенность. Девушки, облепившие сцену, продолжали выкрикивать ругательства и требования раздеться. Круг за кругом я отрабатывал трюки, хотя чувствовал, что слил весь танец, Тёмыч выскажет свое недовольство.
— Да снимай штаны уж-же, покаж своего красаф-фчика.
К черту, весь день наперекосяк, начиная с долбанного сна! Спустился с шеста, заученным движением сорвал манишку, скинул пиджак, краем глаза замечая, как Тёмыч бьет себя ладонью по лбу и проводит вниз до подбородка. Я выучил этот жест, он означал одно: «Не сексуально!» Но сейчас мне было все равно, я не хотел быть сексуальным для этих подвыпивших девиц, пожирающих глазами мой торс.
Вложив руки в карманы брюк, выдержал паузу, слушая завывания зрительниц и нетерпеливые крики снять последнее препятствие. Я оглядывал тех, для кого нанялся исполнять стриптиз, за деньги. Все они как помешанные сверлили глазами район моей ширинки, где очень четко очерчивался стояк. Но меня вся эта ситуация не заводила, наоборот, накатывала знакомая апатия и отторжение от настойчивости самок. И в данном случае было пофиг — дракайны это или женщины. Пошло, грязно и отвратительно.
Тогда чего я жду от отношений с женщиной? Каких эмоций, если все сводится к соитию, воспроизводству, членопоклонению?
Нахрен, номер я все равно запорол, хуже уже не будет. Но когда я развернулся, рядом с Тёмычем стояла Лена.
Тоже пришла посмотреть на мой член? Или на мой провал?
Смотри.
И я рванул брюки, оставаясь полностью обнаженным на освещенной сцене, в одном галстуке-бабочке, под крики возбужденной толпы.
Я никому ничего не должен. Я пария. Изгнанный, униженный, отвергнутый.
