Факты и реальность - Ольховицкая Диана (книги без сокращений .TXT) 📗
Взгляд взрослого оборотня медленно меняется: снисходительность в нем сменяется удивлением, приправленным даже толикой уважения к противнику. И вдруг… Время остановилось. В глазах волколака… Напряжение? Готовность? Зверь замирает…
Шур-р-р! Быстрая тень в воздухе! Прыжок! Точное красивое движение! Мощные лапы со всего разгона и… на пустое место. Братец, интуитивно угадав маневр, молнией отлетает в сторону. В зубах у взрослого волка только смачный клок буроватой шерсти.
Хи-хи! А как ни крути, у меня реакция получше будет! Я в своем поединке с вожаком от первого удара всухую уклонилась! Ни шерстинки не потеряла!
О-о-о! А это еще что? Мэт, на мгновение сжавшись в тугой комок и резко распрямившись, летит ввысь и, перевернувшись в полете, точно приземляется на спину противнику, вцепляясь зубами в загривок. Ни тролля себе… Это уже не драка оборотней! Тут акробатика какая-то! Дает братец… Альфа-оборотень с грозным рыком мотает головой, пытаясь сбросить обнаглевшего врага или, извернувшись, ухватить за бок. Нет! Пока не выходит… Шмяк! Земля уплывает, улетает, падает куда-то в сторону. Быстрая карусель образов мелькает перед глазами: небо, деревья, молодая весенняя трава, колючки… И снова небо! Голубое, безмятежно-весеннее.
Мы… Точнее, Мэт с волколаком катаются по земле, сцепившись в единый злобный хрипящий клубок. Шерсть во все стороны! У-у-у! Не только шерсть… Больно! Смысл выражения — «выдрать с мясом»… Слезы. Плевать! Хр-р-р! Мерзкий звук рвущейся кожи. Мэт, зацепив клыком, оставляет длинную глубокую царапину на передней лапе противника. Солено-сладкий, горячий вкус крови. И запахи — наплывают, заполняют ноздри, растворяются друг в друге: нагретой земли, сочной зелени, волчьей шерсти с привкусом прошлогодней хвои и бесшабашного молодого азарта.
Ох, хрен еловый! Вот что значит — волчья драка! Настоящая! А со мной тогда, оказывается, вожак просто играл, даже почти нежничал. Но… То, что сейчас, — оно, конечно, всерьез, но тоже еще не в полную силу, не на пределе возможностей, не насмерть. Просто спор двух молодых самцов. Жестокий — да, но ненависти в нем нет. Так же, как и неукротимой жажды убийства. Интересно! Похоже, я начинаю что-то понимать. Нет, это другое знание. Не магическое.
Бамс! Ой! Дрындец! Задумалась, бестолочь! Или это Мэт задумался? Философская семейка, тролль подери! Только искры из глаз полетели! Оу-у-у! Обо что это нас с братцем так приложили? Ох-ох-ох… об дерево, кажется. Резкий переворот, здоровенная волчья туша наваливается сверху. Тяжесть, быстрое обжигающее дыхание возле самого уха. Острые белоснежные клыки тянутся к горлу. Ближе, еще ближе… В животном мире все имеет вкус и запах: страх и отчаяние, воля и решимость, юность и беспечность, риск и азарт. Вкус победы… Он чем-то сродни глотку молодого виноградного вина — и сладко, и горчит немного, и в голове радостный шум. Только пьем этот волшебный напиток сейчас не мы. Хотя…
— Охамел, пудель цирковой! — шумно возмущается магическое дарование. — Никак совсем страх потерял?
Странный братец какой-то… Зубы волколака вот-вот сомкнутся на нашей с Мэтом шее. Во всем облике оборотня разлито искреннее торжество победителя. Чего ему бояться?
— Я честно — не хотел, — обиженно продолжает младший отпрыск. — Но ты же, елки зеленые, сам нарываешься!
Пш-ш-ш! Маленькая вспышка! Приятное тепло в кончиках пальцев. Ух ты! Настоящие родные пальцы! А Мэт и впрямь вундеркинд! Частичная трансформация! Да такое даже среди преподов умеют единицы!
Братец несколько раз сжимает пальцы в кулак, разминая и… «Получай!» — мысленно хохочет без пяти минут великий маг. Хлоп! Прямо в лоб! «Воздушный кулак», примитивное ученическое заклинание. Зато — сразу четырехкратное! А вот просто так, с лету! Красиво!
Ш-ш-ш… Бам! Несостоявшийся вожак стаи кубарем отлетает на несколько метров. В его глазах… Нет, для этого состояния и слов не подобрать!
— Понравилось? — ехидничает братец. — А это тебе для согрева!
В сторону несчастного альфа-оборотня мчится целая стайка крученых фаерболов.
— Хи-хи! — веселится подросток. — Хороша подача! Этот сет явно за нами!
Бедный волк катается по земле, сбивая яркое магическое пламя. Жалкий он… поникший, обгоревшая шерсть торчит грязными клочьями, хвост поджат. А ведь какой был красавец!
И все-таки Мэт — не я. Этот малолетний оболтус умеет быть жестоким.
«Здравствуй, герой! — в голове звучит кокетливый девичий голосок. — Ты такой… — томный вздох, — смелый, решительный, мужественный».
Тьфу ты! Мысленно морщусь. Это же поединок за самку был. Вылезла, кошка драная! Или собака? Это что, она к моему маленькому братику пристает? Обнаглела, блохастая! Он же еще ребенок!
— Ах, — игриво смотрит на Мэта молодая самочка, — я думала, что с этим волчарой никто не справится. Он же четырех претендентов победил. А ты, ты… — Юная волчица сладко облизывается. — А фейерверк в мою честь просто покорил. Это так заводит.
Ва-а-у-у-у! В голове обалдевшего братца бешеным вихрем проносятся обрывки мыслей: «Она намекает на… это?! Кле-о-о-во!!! Давно пора того… попробовать, а то друганы уже все уши прожужжали! Сча мы… быстренько… упс… — Мэт, тряхнув головой, оглядывает „приз“. — Ой, какая-то она… не особо. Тощая, лапы кривоватые, шерсть линялая. Меня же вся группа засмеет! Бр-р-р! Ну и вонь! И зубы не чистит! И вообще для первого раза… человека хотя бы».
Мэт, заскочив за дерево, быстро перекидывается в птичку.
— Чао, бэби! Я позвоню. Может быть.
А-ха-ха! Беззвучно хохочу. Генетика на самом деле великая наука! Потому что… Да! В нашем знаменитом роду с поля боя и впрямь никто не бегал. А вот из-под венца… случалось. Что поделать — историю не перепишешь. Братец в птичьем облике делает почетный круг над поляной и вдруг…
Из кустов медленной размеренной походкой выходит матерый оборотень. А-а-а! Вздрагиваю. Сердце, пропустив пару ударов, испуганно несется вскачь. Выбросив из сознания все глупости, наконец-то оцениваю картину внизу собственным взрослым взглядом. Вот это да! Ведь это же именно та стая волколаков, которая вчера… которой уже нет. И волчица — та самая, будущая мать несчастных щенков. И самец… Да, это он!
— Здравствуй, красотка! — небрежно обращается матерый оборотень к несостоявшейся невесте Мэта. — Раз других претендентов нет, стая будет моей.
Ах вот как! Оказывается, мой знакомец стал вожаком. Чужими руками! Или клыками? Что же — неудивительно. Он же сам сказал, что был рожден человеком.
— Мэт, паршивец! — Быстро хлопаю ресницами, заново привыкая к уютной обстановке родительской усадьбы. — У меня же из-за тебя седые волосы появятся на сто лет раньше положенного. — И вдруг замираю, пораженная пришедшей на ум догадкой. — Погоди, этот оборотень… Он же тебя цапанул, раза три даже! Вирус попал в кровь… — поднимаю на братца испуганные глаза. — У тебя что, была неконтролируемая трансформация?!
— Конечно, была, — довольно хихикает юное дарование. — Я же говорил, что препод чуть в штаны не наложил. Нянчился тут со мной целую ночь. Для него же это — дрындец! Да если бы ректор узнал! А если бы предки, то вообще — дрова!
— Мэт, я не могу назвать твое поведение достойным.
— Я же не специально, — обиженно сопит брат. — А раз так вышло, что мне — убегать, поджав хвост? Я, может, честь нашей семьи защищал!
Хм… Растерянно тру лоб. Может, оно и так. Но как-то…
— А преподу я сразу сказал, чтоб не парился. Что со мной такая фигня уже седьмой раз — не привыкать.
— Что-о-о?!! Семь раз?! Мэт, ты… да я тебя… ужас…
Закрываю лицо руками.
— Эх! Ты такая же клуша, как предки! С тобой даже поговорить нормально нельзя, сразу в панику ударяешься! Вот Адриан — другое дело!
— Та-а-ак! — заявляю зловещим тоном, удобнее устраиваясь на диванчике. — Пожалуй, я выпью еще кофе. А ты мне в это время расскажешь про Адриана. Да-да! Честно и подробно. И попробуй что-то утаить… — Делаю страшные глаза. — У меня как раз лежит пачка твоих счетов на подпись… Слукавишь — не видать тебе ни новой сбруи для лошадок, ни реактивов для опытов, ни… В общем — ты меня понял!
