Модификаты (СИ) - Чередий Галина (прочитать книгу .TXT) 📗
Кончай разговаривать с собой, София. Я хлопнула по тыльной стороне ладони с коммуникатором.
— Это София Старостина. Вызываю команду техников в отсек хранения, первая зона.
— Второй помощник капитана Михаил Коржин на связи. Причина вызова? — прозвучал голос в моем ухе.
— Кажется, у нас тут спонтанная активация одного из экзоскелетов, — Я шагнула в сторону, и чертова машина опять проследила за мной.
— Прошу прощения? — от еле уловимой насмешки в голосе помощника меня аж затошнило. — В отсеке хранения в первой зоне нет никаких экзоскелетов. Только роботы "Сталкеры".
— Думаете, меня хоть немного тр… колышет, как эта хрень правильно называется, Коржин, когда оно пялится на меня? — гневно зашипела я, пятясь все быстрее.
— Самопроизвольная активация без непосредственного вмешательства оператора совершенно невозможна, Старостина, — огрызнулся засранец. — И пялиться, как Вы выразились, на Вас уж точно не может. Вам это почудилось, стоит в свободное время почаще посещать отсек релаксации. Но если уж Вам так страшно, Старостина, я могу выслать одного из техников в качестве няньки, оторвав, естественно, от реально важных дел.
Вот урод. Значит, я истеричка, которой черт-те что мерещится? В этот момент, будто издеваясь над словами второго помощника, ноги робота выпрямились, делая его еще на метр выше, и он шагнул ко мне, грохнув шипованной металлической ступней по полу отсека.
— Да пошел ты, — уже совсем паникуя, заорала я. — Оно ходит. Посмотри в свою гребаную камеру, если мне не веришь.
"Сталкер" вдруг размахнулся своей длиннющей ручищей и сшиб в полете сразу два моих дрона-помощника, приблизившихся к нему. Бедняги с огромной скоростью врезались в переборку и рассыпались на части. Вот теперь я испугалась по-настоящему.
— Немедленная дезактивация, — закричала, оглядываясь в поисках укрытия. Ничего, кроме других таких же спящих механических чудищ, не наблюдалось. Но, по крайней мере, они не двигались.
— София, что у Вас случилось? — бархатистый голос Тюссана, возникший в канале связи, заставил на секунду вздохнуть с облегчением.
— Робот… — больше я ничего не успела сказать, потому что одичавшая машинище пришла в стремительное движение и рванула в мою сторону. Я метнулась за корпус ближайшего робота, но это не остановило нападавшего. Он шарахнул по моему укрытию, и я едва успела откатиться в сторону, чтобы не быть раздавленной упавшей грудой.
— София. София, отвечай, — надрывался в моем ухе капитан, а я только и смогла завизжать, когда "Сталкер" напал снова, снося в проход следующего своего собрата, за которым я спряталась.
Боже, неужели вот так я и умру? Меня прихлопнет, как муху, сбрендивший робот? Идиотская ведь смерть. Идиотка ты, София, что думаешь об этом, вместо того чтобы искать пути к спасению. Новый удар и оглушительный грохот — очередная моя перебежка.
— Всем дронам собраться ко мне, — заорала я в надежде, что планшет не растоптан в суматохе, и мой вопль на таком расстоянии будет принят за полноценную команду.
Мгновение спустя один из моих малышей появился в зоне видимости, стремясь в мою сторону. Естественно, чокнутый робот его засек и сбил. Но появился еще один, и еще, и "сталкер" закрутился, атакуя каждый и временно переключаясь с меня. Двигаясь вдоль стенки, позади ряда со спящими машинами, я ломанулась в сторону выхода, обходя воюющего с дронами агрессора. Я никогда в жизни так не бегала, но все же этого было недостаточно. Куда уж мне тягаться с машиной в четыре метра высотой и способной развивать скорость болида. Робот ломился за мной, круша все на своем пути, и только это немного его притормаживало. Но устроенный им бардак стал помехой и для меня. В нескольких метрах от двери отсека я наступила на часть корпуса разбитого дрона и грохнулась на пол, едва успев защитить лицо. Сгруппировавшись, перекатилась, пытаясь спрятаться за ближайшего робота, но опоздала на какую-то долю секунды. Тяжеленная "рука" "Сталкера" обрушилась на пол рядом со мной, "слегка" задев мою лодыжку, и перед моими глазами будто взорвался фейерверк. Потому что этого "слегка" хватило для того, чтобы полностью раздробить мою кость. Господи, какая же боль. Я зашлась в крике, все еще пытаясь отползти и при этом обреченно наблюдая, как робот снова замахнулся, собираясь превратить в лепешку все мое тело.
— Хальт. Полная дезактивация, — взревел Тюссан откуда-то из-за спины ополоумевшей машины, перекрывая мой вопль.
"Сталкер" замер, рука, уже готовая меня размазать, повисла вдоль тела, и ноги согнулись, как и у остальных роботов. Не веря еще своим глазам, я снова истошно закричала, падая на спину и трясясь всем телом. Краткая вспышка тепла в районе поясницы — капсула впрыснула обезболивающее, которое подействовало почти мгновенно.
— София, тише. Все уже кончилось, — Капитан бегло ощупал меня, выругался, добравшись до поврежденной ноги, и хлопнул по своему коммуникатору. — Медотсек, готовьтесь к приему пострадавшей. По первоначальной оценке — раздроблена кость голени, скорее всего, будет много осколков. Тише, София. Уже все хорошо.
— Ни черта не хорошо, — не в состоянии успокоиться зарычала я. — Оно напало на меня. Напало. Как такое вообще могло случиться?
— Я со всем разберусь. Обещаю, София, — заверил меня Тюссан, выглядя озабоченным, но никак не перепуганным. Ну и правильно: не он же мог сдохнуть только что. — Секунду полежи, я платформу организую.
— Стоять, — рявкнула, поднимаясь на локтях. — Я не останусь рядом с этой хренью ни секунды.
Я стала отползать, волоча раздробленную ногу и с ненавистью зыркая на своего обидчика.
— Прекрати травмировать себя еще больше, — приказал капитан, нажимая на панель на стене, от которой тут же отделилась широкая длинная плоскость транспортировочной платформы. — "Сталкер" совершенно безопасен на данный момент.
— Безопасен? Да пошел ты, Рожер. Пошел. Ты, — последнее я прокричала ему почти в лицо, когда Тюссан наклонился, чтобы поднять меня и уложить на парящую над полом поверхность. — Что это вообще за название для рабочего робота "Сталкер"? — Препарат начал уже работать в полную силу, и мысли немного путались. — Какому идиоту оно пришло в голову? Так раньше военные свое барахло называли. У нас что, на борту хреновы боевые роботы, Рожер? За каким чертом они тут?
— Скажи лучше, как себя чувствуешь, София? — спросил Тюссан, игнорируя вопросы, что сыпались из меня.
— Как кто-то, чудом избежавший смерти, как же еще, — силы быстро покидали меня, но огрызаться хотелось от этого не меньше.
— Ты бы не погибла, поверь, я бы такого не допустил, но я рад, что твоя реакция — это злость, а не истерика. — Капитан взял меня за руку, шагая рядом с платформой в сторону медотсека.
— Неужели тебе никто ни разу не сказал, что твое самомнение даже "Ковчег" может не вместить, Рожер? — отобрала я у него свою ладонь. — А что касается истерики, то всему свое время. Будет и она. И ты нарочно избегаешь ответов на мои вопросы.
— Не избегаю. У нас на борту действительно не только рабочие, но и боевые роботы. — Тюссан был абсолютно невозмутим и шел рядом, глядя мне прямо в глаза.
— Зачем? — я поерзала на твердой поверхности, мысленно благодаря разработчиков курсирующих сейчас во мне препаратов. Исчезла не только боль, но и нервная трясучка, и я даже соображать могла вполне четко.
— Затем что мы не знаем, с чем придется столкнуться на Нью Хоуп. Мы должны обеспечить себе максимальную безопасность.
— Дело в безопасности или в агрессии? Есть что-то, что не известно простым смертным? Что такого есть на Нью Хоуп?
— Ничего такого, перестань фантазировать, София. Просто элементарная предусмотрительность.
Как же искренне он звучал и смотрел… Ну почему у меня не выходит доверять каждому его слову? Это ведь ненормально, учитывая, что он по факту мой командир и будет оставаться им в течение уймы лет, а это не просто звание. Капитан корабля в глубоком космосе — это действительно царь и бог, закон и истина в последней инстанции, родитель и старший брат, опекун и повелитель каждого практически твоего действия. За ним всегда последнее слово, его приказы не обсуждаются, его утверждения мне в принципе не полагается ставить под сомнение. Пора ориентировать себя правильно, София, и изменить к нему свое отношение. У меня нет права на перекос в восприятии, произрастающий из личного, потому что рано или поздно это бомбанет чем-то весьма неприятным.
