Я и мой кот (СИ) - Яблочкова Наталья (книги бесплатно без регистрации txt) 📗
Алинэя подумав, пришла к выводу, что этот котик тот самый, которого она вызволила из рук князя. Тоже чёрненький, с белыми лапками и грудкой, как и тот. Точно он. Пришел отблагодарить?
Маленький, забавный малыш отвлёк девушку ненадолго от печальных дум, так приятно было чесать за крохотным чёрным ушком и слышать размеренное мурлыканье. Шум и беготня во дворе отвлекли Алинэю от размышлений. В окно, к сожалению, мало что можно было увидеть, только то, что челядь собралась во дворе и галдела, обсуждая какое-то происшествие. А ещё над галдящими слугами возвышался на голову светловолосый, мощный мужчина и тревожное чувство подтолкнуло девушку к безрассудному поступку. Она выскочила за дверь собираясь ураганом промчаться по коридору. Дорогу ей заступил светловолосый воин, который произнёс:
— Мне дан приказ не выпускать вас на улицу, госпожа.
Девушка стояла, тяжело дыша, и с отчаянием смотрела на мужчину. Дурное предчувствие толкало её на дальнейшие безумства, но страж был неумолим и не собирался уступать дорогу:
— Алинэя! — этот крик заставил обернуться стража.
Мужчина сделал невольный шаг в сторону, пропуская хозяина дома, этого хватило, чтобы девушка юрким ужиком успела проскользнуть между ним и стеной, вывернуться из рук отца, который пытался её остановить и выбежать на двор.
Если бы девушка могла кричать, она кричала бы, когда ей удалось протолкаться сквозь толпу челядинцев и рассмотреть побоище. Картина, представшая перед глазами, была настолько ужасна, что Алинэя схватилась рукой за горло — ей не хватало воздуха — и захрипела, пытаясь остановить избиение младенца. Уитт тяжело подымался с земли, опираясь на руку. Его шатало, ноги не держали парня, но он упорно вставал, глядя полными ненависти глазами на высокого и мощного князя Оттара. Тот недобро усмехался и подзадоривал противника:
— Давай, щенок, подымайся! Покажи, на что ты способен! Ты же хотел стать воином, так стань им! Ударь меня! Давай же!
Кровь капала из разбитых губ и носа на белую рубаху, один глаз заплыл, правую руку парень прижимал к себе, но все равно не собирался сдаваться.
— Давай же, слабак! Ударь меня!
Дочь господина, как и все слуги в собравшемся кругу, прекрасно знала, что если Уитт подымет руку на князя, живым челядинцу не быть. Закон подразумевал в этом случае только одно наказание — кол. И сейчас Оттар Ливенийский хладнокровно и расчетливо подталкивал парня к позорной смерти преступника, нарушившего закон. Красавец мужчина поднял руку, чтобы отвесить ещё одну оплеуху сопернику и удивлённо повернулся, когда ему попытались помешать. История повторялась, только раньше стояла на кону жизнь котенка, а сейчас — человека.
— Ты! — столько боли, страсти, смешанной с ненавистью прозвучало в этом возгласе. Мужчина как котёнка отбросил девушку на землю. — Он умрёт!
Алинэя упала, прежде успев увидеть знакомый огонь ярости в голубых глазах князя Ливенийского.
“Нет!” — кричала она про себя, но только хрип срывался с губ, когда наблюдала за тем, как Уитт замахивается на князя, вкладывая в удар всю накопившуюся ненависть.
— Ты мертвец, смерд, — князь сплюнул кровь на землю и утер губы (удар Уитта достиг цели).
Мужчина развернулся, обвёл взглядом притихших свидетелей и белого как мел хозяина дома, который не успел вмешаться в происходящее и сейчас уже ничего не смог бы исправить. Недобро улыбнулся Алинэе, которая смотрела на него с ужасом, и пошёл прочь.
Девушка поднялась на ноги. К Уитту, который стоял, пошатываясь, не посмела подойти. Вместо этого подбежала к отцу, глядя умоляюще, и наткнулась на холодный взгляд. Майстер Люидер эр Риоли смотрел на дочь так, будто она уже умерла. Он сухо произнес:
— Иди в свою комнату. Я запрещаю тебе её покидать. До церемонии бракосочетания ты не будешь общаться с сестрами, ты не будешь выходить к завтраку, обеду и ужину. И будет лучше для тебя, если больше ни один мужчина не будет замечен рядом с тобой. Я вычеркну твоё имя из древа рода, если ты оступишься ещё раз.
Проглотив рвущиеся наружу слёзы, Алинэя, не смея оглянуться, поплелась к себе в комнату. Там она бросилась ничком на кровать, потревожив котёнка, и зарыдала. Мурлыка сначала испуганно отскочил, потом подошёл и стал тереться о локоть девушки, но та не реагировала на эту ласку. Тогда киса пристроился рядом и принялся деловито умываться.
День проходил за днем, а девушка так и оставалась пленницей в своей комнате. Она не знала, что происходит с Уиттом. Служанка, которая приходила убираться и приносила еду, боялась ослушаться приказа и делала всё молча. Алинэя сходила с ума, но выйти из комнаты не могла. Дверь отец запер в тот злополучный день собственноручно. Прыгать из окна было высоко, при необходимости была возможность попытаться сбежать, спустившись из окна при помощи доморощенной веревки — постельного белья доставало — но куда идти потом? Где можно найти приют не привыкшей к самостоятельной жизни девушке? Молодой и красивой? Попробовать быть целительницей, знахаркой, Ведающей? Алинэя никак не могла решиться на этот шаг, вот и сидела взаперти, и тосковала, и переживала за Уитта.
Теплый денёк был так ясен и безмятежен, что закрытыми окна держать было глупо. Вот и сидела девушка на стуле, да вышивала, изредка поглядывая в окошко. Глухой стук спугнул котенка, дремавшего у ног хозяйки, небольшой предмет проехался по полу. Нахал вскочил, насторожился, потом прыгнул на занятную штуку, которая так дразнила его любопытство. Передвинул лапками туда-сюда, куснул пару раз и потерял интерес. Алинэя нагнулась и подняла занятную вещицу, которая оказалась кожаным кошелем. Внутри лежала записка и камешек. На голыш девушка внимания не обратила, а вот письмецо её заинтересовало.
Развернула желтую, плотную бумагу. Подписано: “Князь Ливенийский”. Вот с кем ей меньше всего хотелось бы вести переписку. Прочитала, встала со стула, уронив с колен вышивание. Прошлась по комнате, задумчиво закусив губу. Ещё раз прочитала. Дрожащими руками зажгла светильник, присела на стул и поднесла бумагу к огню. Когда письмо догорело почти до конца, опустила оставшийся кусочек на подставку для светильника и задумалась, подперев голову рукой.
Когда солнце передвинулось ближе к горизонту — время шло к вечеру — подняла голову, глянула сухими, блестящими глазами на окно, достала письменные принадлежности и принялась строчить ответ. Нахал успел за то время, что девушка думала, выбраться в окно — совсем он не боялся лазать высоко — где-то прогуляться и вернуться довольным и сытым обратно. Котик сел на стол и принялся внимательно следить за гусиным пером, которое споро бегало по бумаге, повинуясь движению пальцев девушки. Последняя точка была поставлена. Письмо высушено и Алинэя, сложив бумагу вчетверо, вложила её в кошель. Подошла к окну, выглянула, заметила прогуливающегося по двору светловолосого воина князя и бросила кошель наземь. Наблюдать, что будет дальше, она не стала. Нагнулась, погладила подбежавшего Нахала и вернулась к вышиванию.
Но только теперь не шло дело, руки то и дело опускались и мысли бродили где-то далеко. Наконец девушка перестала бороться с собой, отложила вышивку в сторону, поднялась с места, украдкой смахнула слезинку с ресниц и подошла к сундуку, в котором хранилась одежда. Достала оттуда сорочку, отложила в сторону. Подумала немного и достала еще одну. Потом пришел черед платьев. Все нарядные и яркие вещи были отвергнуты и выбор пал на домашнее коричневое, неприметное платьице. Следовало переодеться. Отложила все отобранные вещи на кровать, потянулась расстегнуть одежду и испуганно вздрогнула. Скрипнула дверь и служанка вошла, держа в руках поднос. Оставила его на столе и как обычно, не говоря ни слова, вышла из комнаты.
Девушка после ухода служанки переоделась, одну сорочку положила в сумку, которую брала с собой, когда ходила с Оитлорой за травами, прихватила со стола доску с мелом и отправила в ту же сумку. Сняла с пальца простое колечко — незамужней девушке даже из очень состоятельной семьи не полагалось дорогих украшений — задумчиво повертела и тоже положила в сумку. Распустила сложную прическу и заплела косу. Достала из сундука темный плащ, который надевала только для походов в лес, накинула на плечи, завязала. Взяла кусок хлеба с подноса и попыталась поесть. Волнение было столь сильно, что откусив разок, положила еду обратно. Глубоко вздохнула несколько раз, пытаясь успокоить дыхание, и принялась терпеливо ждать знака. Решение было принято, а значит, пути назад больше нет. Ожидание давалось тяжело, но Алинэя держала себя в руках, не срываясь, как хотелось, на бег по комнате.
