Список (СИ) - Вонсович Бронислава Антоновна (лучшие книги онлайн .TXT) 📗
– И все же, Штефан, теперь мои проблемы – не твои, – непреклонно сказала я. – А твои – не мои. То, что ты сказал Эмми, лишь подтвердило мои собственные мысли. Между нами все кончено, Штефан. (216de)
– Линда, я был уверен, что она сразу побежит к тебе, – расстроенно сказал он. – Повторю. От агрессии твоей подруги я растерялся и сказал глупость. Ну же, Линда, нельзя быть такой обидчивой. В любом случае, я за тебя волнуюсь. Эмили любит преувеличивать, но если ты не можешь найти работу, то ситуация действительно серьезная.
– Можешь не волноваться, Штефан, – улыбнулась я. – Как раз сегодня работа у меня появилась.
– В самом деле? – он заметно удивился. – И кто тебя взял?
– Частный сыщик, – пояснила я. – Я устроилась секретарем к частному сыщику.
– Ты с ума сошла! – возмутился Штефан. – С твои Золотым дипломом идти в девочки на побегушках? Как можно? Линда, заканчивай маяться дурью, в храм идем прямо сейчас.
Он опять попытался ухватить меня за руку. Но я свою руку ему давать не собиралась ни в прямом, ни в переносном смысле. Не так их у меня много, этих рук, чтобы ими разбрасываться.
– Штефан, работа секретарем для меня предпочтительней брака с тобой, – твердо сказала я. – Прощай, и не приходи ко мне больше.
Штефан зло посмотрел на Эмми, подруга расплылась в улыбке, одновременно довольной и ехидной. Она полностью поддерживала мое решение. А вот я… Я теперь ни в чем не была уверена. Ведь вполне может быть, что прав сейчас как раз Штефан…
Глава 7
Новое место работы поутру встретило меня пустотой. Небрежно запиханное в шкаф одеяло с подушкой намекали, что работодатель здесь ночевал. В комнате, которая гордо называлась лабораторией, стояли ещё горячий чайник и грязная чашка с остатками чая, которую я тут же вымыла, что бы не портила вид лабораторного стола. Я ещё раз с сомнением посмотрела на набор из «Юного алхимика». Вполне возможно, что на непосвященное лицо он произведет гораздо более правильное впечатление, чем на меня. Блестящие новехонькие колбы, мензурки и пробирки способны отвлечь кого угодно. Не на это ли рассчитывал Дитрих?
Я прошлась заклинанием уничтожения пыли по обоим помещениям и села за свой стол. Больше делать мне было нечего. Даже цветы не полить, поскольку цветов никаких не было. Завести, что ли? Вон в том углу прекрасно встанет фикус, а традесканция оживит угол шкафа. Я обдумывала, что лучше встанет на подоконник – несколько горшков с фиалками или один с чем-то посолиднее, когда Дитрих наконец вернулся. Тащил он сразу несколько коробок – вовсю шел переезд из старого офиса в новый.
– Линда, вы так пунктуальны, – пропыхтел он и свалил коробки в угол. – Все, ещё защиту здесь поставлю, и будем считать переезд свершившимся. А у вас что новенького?
– Мне вчера пригодился выданный вами артефакт.
Я не стала тянуть и выложила все, что вчера случилось. Со своим отношением к действующим лицам я так и не смогла определиться до конца. Оба они – и Эмми, и Штефан – были слишком убедительны, чтобы до конца увериться в виновности одного из них. И рассказывая все это частному сыщику, я думала, что уж он-то точно сможет подсказать, кому верить. Выбор-то не слишком велик!
– Не хочу вас огорчать, Линда, – заметил Дитрих по окончании моего рассказа, – но к ментальному воздействию мог быть причастен и кто-то третий.
– Как это? – удивилась я. – Только эти двое держали меня за руку. А всем известно, что менталистам для лучшего контакта требуется…
– Для лучшего, – прервал меня Дитрих. – То есть это желательное условие, но совсем не обязательное. Χорошему менталисту достаточно настроиться на вашу ауру на близком расстоянии. Он мог сидеть этажом выше и вовсю ломиться к вам в голову, а вы могли это заметить не сразу, поскольку разговором были увлечены и не ожидали подвоха. Вы ведь даже не сразу поняли, что артефакт сработал.
– У меня подобного опыта до сих пор не было, – заметила я. – Получается, я не только не могу кого-то исключить из подозреваемых, но мне приходится думать, что есть еще кто-то третий?
– Правильно, подозревайте всех, – Дитрих широко улыбнулся, от чего стал необычайно привлекательным. – Больше вероятности, что все будет в порядке.
– И вас? – не удержалась я.
– Меня? – удивился он. – Меня-то в чем?
– Не знаю, – ответила я. – Но мне теперь кажется, что вы тоже меня неслучайно на работу взяли.
Возможно, я сказала это зря, но мой начальник улыбнулся еще шире и с необычайно хитрым видом сказал:
– И правильно кажется. Для работы секретарем у вас слишком высокая квалификация.
Ответ был для меня неожиданным и тем страшнее оказался. Неужели я права, и Дитрих тоже в чем-то замешан? В голову полезли всякие ужасные предположения, никак поначалу не вязавшиеся с тем молодым инором, который с легкой улыбкой наблюдал за моим смятением. Пока я не вспомнила, что артефакт дал мне он, а значит, может сейчас и обходить защиту каким-тo неизвестным мне образом. Ментал в нашей академии совсем не преподавали. С одной стороны, это было неплохо – меньше бессмысленной нагрузки, поскольку способностями к этому разделу обладали единицы, с другой – порождало массу разнообразных слухов и домыслов.
– Дитрих, тогда почему вы меня взяли? – выдавила я.
– Вы хотите честного ответа? – зачем-то уточнил он.
– Конечно. Зачем мне нужна неправда?
– Тогда я вам отвечу через неделю, – неожиданно сказал он.
– Почему через неделю? – возмутилась я. – Я хочу знать сейчас. Возможно, от этого зависит моя безопасность.
– Вряд ли, – не согласился Дитрих. – Но скажу я вам только через неделю. Раньше никак.
– Я от вас увольняюсь.
– Тогда вы никогда не узнаете, почему я вас взял.
Ρечь шла об очень серьезных вещах, а Дитрих откровенно развлекался. Это меня настолько разозлило, что я схватила одну из принесенных им папок и стукнула по его наглой белобрысой голове. Точнее, хотела стукнуть, поскольку он отклонился и удар пришелся вскользь по плечу. Он участливо спросил:
– Как, легче стало?
– Меня никто не смеет шантажировать, – ответила я.
– Линда, разве я вас шантажирую? – удивился он. – Я просто сказал, если уйдете – не узнаете. Вдруг эта информация напрямую касается моей деятельности? Не могу же я ее выдавать кому попало?
Я сама удивилась своему поведению – Штефан не вызывал у меня столь сильных чувств, даже когда Эмми рассказала, что видела его с другой, а Дитрих всего лишь отказывается рассказать что-то, пусть и касающееся меня напрямую. Я никогда не находила в себе склонности к членовредительству, да и вспомнила, что в моем положении рабочими местами не разбрасываются, да еще и придется сдать артефакт. А вчера он мне очень даже помог. Я с сожалением покачала в руке тяжелую папку, поняла, что с ее помощью выбить все равно ничего не удастся, и почти миролюбиво спросила:
– А почему именно через неделю? Не через месяц? Не через год?
– Если хотите через месяц или год, возражать не буду, – он необычайно ехидно улыбнулся. – А теперь, когда мы решили вопрос с доверием ко мне…
– Не решили, – напомнила я.
– … я хотел узнать, не рассказала ли вам подруга что-нибудь еще интересного про спутницу этого Эггера, – невозмутимо продолжил он. – Линда, и положите наконец папку на место, она вас отвлекает и мешает думать.
С этим я вынуждена была согласиться. Папка в руках наводила меня совсем не на такие мысли, которые должны были быть у секретаря по отношению к собственному начальнику. Мне все так же хотелось узнать, что прочнее: его голова или эта папка, и я ничегошеньки не могла с этим желанием поделать, хотя прекрасно понимала, насколько неблагоразумно бить работодателя. Я вздохнула и с сожалением положила свое орудие выбивание правды на стол. И даже отодвинула от себя подальше, что бы не соблазниться.
– Нет, она сама больше ничего не рассказывала, а я у нее не стала спрашивать, – по возмоҗности спокойно ответила я. – Эмми вскипала сразу, как упоминалось имя Штефана. Οна очень обиделась на него, просто до слез.
