Синяя борода и солнечный зайчик - 2: До самой луны и обратно (СИ) - "DinaSaifi" (читать лучшие читаемые книги TXT, FB2) 📗
- Их надо считать свидетелями на нашей с Домиником свадьбе! – прокричал Тео, свесившись через поручень второго яруса.- Я сейчас спущусь и все объясню.
Тео сбежал по винтовой лестнице и остановился между эмирами, у которых глаза горели от гнева, и военными на корабле деда.
- Я попрошу минуту внимания! - звонкий голосок перекрыл гам множества голосов. Один, Доминик и Луиджи подошли ближе, ожидая окончания интересного заявления Тео, – давайте, я для начала представлюсь, просто для того, чтобы прояснить ситуацию до конца. Меня зовут Теодор МакГрегор, - Тео сделал книксен в сторону эмиров, изящно взмахнув полами абая при поклоне, - я младший внук Одина МакГрегора, - Тео подошел к контр-адмиралу и положил ему руку на грудь.
- Мой самый младший и самый беспокойный внук, – Один притянул Тео к себе и поцеловал в лоб.
- Деда, не сбивай с мысли! – Тео отстранился и сердито посмотрел на контр-адмирала, - и почему это я самый беспокойный? – Тео поправил каскад золотых волос, - можно подумать, что у нас Анджей тихоня, только и делает, что сидит дома и крестиком вышивает! - Наверху раздалось сдержанное ржание Свена и ребят. - Тихо там наверху! Я серьезные вещи говорю! – прикрикнул Тео на портняжек, те только прикрыли рты, пытаясь сдержаться, – так вот, продолжаем разговор, - Тео гневно тряхнул головой и посмотрел на притихших эмиров. – Мой дед не просто контр-адмирал тактических войск дальней разведки и командир линейного крейсера «Молот Тора», но, кроме этого, он глава клана МакГрегор и двух младших кланов - Мак-Дугалл и Мак-Альпин. И теперь я спокойно снимаю абая, потому что нахожусь в доме деда - главы клана - и в окружении мужчин, которые так или иначе являются моими кровными родственниками. Мы здесь все одна семья.
Тео снял абая и уронил ее на пол, оставшись в длинной расшитой тунике и длинных брючках, заправленных в высокие мягкие сапожки. Эмиры присмотрелись к офицерам, окружающим Одина. Во многих лицах угадывались родственные черты, будь то разрез или цвет глаз, форма лица или цвет волос. Они все были, как собаки одной породы. Кто-то светлее, кто-то мощнее, но все равно порода была одна и та же. Военные стали переглядываться и заулыбались. Тео напомнил им о том, что они и сами знали, просто в суете дней не всегда вспоминали.
- А это - мой альфа, - Тео остановился напротив Доминика и с любовью посмотрел на него, – мы с ним не просто пара, мы с ним ИСТИННАЯ ПАРА! - Тео прижался спиной к Ники, а тот мягко прижал его к себе, утыкаясь носом в макушку. - У вас омег мало, поэтому вы забыли, что такое истинная пара. Мы просто две половины одного целого! Без одного нет другого! Это и дар, и проклятие истинных пар! Мы делим жизнь и чувства на двоих. Доминик всегда знает, что со мной. Вспомните, когда меня ударили хлыстом, то Доминик сразу почувствовал это, хотя и был очень далеко от меня! Так и я чувствую Доминика, я знаю, когда он сердится, когда он голоден, когда он сосредоточен на работе, а когда думает обо мне. Мы - эхо друг друга. Только рядом с ним я чувствую себя цельным!
Тео взял руку Доминика и, поцеловав в раскрытую ладонь, приложил к своей щеке, зажмурившись. Через минуту он обвел всех грустным взглядом и продолжил:
- Истинная пара это не только дар, но и проклятие, - Доминик погладил большим пальцем губы омеги, тот только зажмурился от удовольствия, как котенок, – если гибнет пара, то надо иметь очень важную цель в жизни как якорь, что бы выжить и не уйти в туман следом за парой. Потому что нельзя выжить с половиной сердца! С половинкой души. И это не просто потеря любимого человека, это в первую очередь потеря самого себя! Раны от такой потери никогда не рубцуются и не становятся тише. Сердце каждое мгновенье будет кровоточить! Однажды Доминик спас мне жизнь просто потому, что был рядом, его вера вновь запустила мое сердце, когда врачи уже опустили руки. Так же и я почувствовал, что моя пара в беде и попросил помощи у деда. Я знал, что он жив, потому что иначе я бы тоже умер следом за ним! И это не пустые слова, просто у меня нет в этом мире другого якоря, кроме него. Однажды я смог вернуться из тумана небытия, услышав его зов! Я живу только ради него и благодаря ему! Мы до сих пор не оформили наши отношения только потому, что мой альфа считал меня еще ребенком, не готовым для супружеской жизни и ответственности. Но вот теперь, когда я стою рядом с тобой, - Тео развернулся и, не отпуская руку Ники, заглянул ему в глаза, как в душу, – посмотри на меня обновленного, меня, пережившего столько разных событий. Теперь я уже готов стать твоим супругом?
- Да, мой милый, теперь ты уже готов. Ты такой нежный и хрупкий, мне так хочется защитить тебя от всего мира и даже от себя, – Кантарини улыбнулся, глядя на сосредоточенного омегу.
- Но, Доминик, - Тео насмешливо посмотрел на альфу, - если ты ждешь, что я стану брутальным громилой с кучей накачанных мускулов, то боюсь, такое вряд ли случится, так что тебе придется навсегда смириться с моим тощеньким тельцем!
- К чему ты клонишь? – Кантарини улыбался, ожидая продолжения.
Но в ответ Тео развернулся к альфам Сабаха и, прижавшись спиной к Ники, продолжил:
- Все, что случилось сегодня, произошло не случайно. Судьба вела всех нас к этим событиям разными путями, и вы должны понять, что изменения в этой жизни неизбежны. Вырастают и взрослеют дети, стареют родители. Нельзя заставлять сына носить отцовский халат только потому, что он достался от деда! Традиции необходимо чтить, но новое приходит в жизнь каждого из нас и это правильно. И если вы не хотите это признавать, то однажды увидите своих детей в рваной ветоши вместо одежды. Халат может быть традиционного покроя, но он должен быть новым! Сохранять традиции - это совсем не значит быть жестоким и необразованным. Устаревшие законы тормозят развитие вашей планеты. Вы согласны пользоваться новым оружием, но принять новые знания вы отказываетесь. Вам не кажется это лицемерием? Если хотите жить по старинке, то берите в руки лук и стрелы!
Альфы Сабаха недовольно заворчали и стали переглядываться. До них только сейчас стала доходить неоднозначность ситуации, в которой они оказались. Они стояли безоружные среди вооруженных людей на боевом корабле, на котором было такое оружие, которое могло бы разорвать их планету на куски в считанные минуты. Они сейчас находятся в положении военнопленных, потому что первыми начали агрессивные действия по отношению к гостям. Теодор посмотрел на них печальными глазами, как родитель на ребенка, очередной раз натворившего глупостей. Эмиры совсем не привыкли к такому отношению! Они привыкли быть стражами порядка и сами судили всех, кого считали виноватыми. Оказаться в ситуации подчинения было для них недопустимо и унизительно.
Но самым большим потрясением для них было то, что отчитывал их совсем юный омежка. Он объяснял им, как неразумным детям, прописные истины, и доказывал, что так делать нехорошо, и они должны исправиться, а иначе… А иначе - за спиной омежки стояли очень суровые мужчины, которые в состоянии привести в исполнение любые его угрозы. Как склонить голову перед ребенком, не потеряв при этом чести? Как смириться с неизбежным, не уронив достоинства? Как с высоко поднятой головой принять необходимое горькое лекарство, не покривившись?
- Вы сами признали меня Ошая и родной кровью! Вы видели не одно доказательство того, на что я способен.
Тео сделал шаг вперед и надменно вздернул голову. В этот момент стало казаться, что омега засветился излучая изнутри странную ауру силы. Альфы склонили голову, и вдруг самый старший эмир, стоявший впереди, встал на одно колено, тяжело опираясь на второе, и склонил голову в покаянном жесте. Вскоре по толпе эмиров прошла волна, и один за другим они начали опускаться на одно колено и склонять гордые головы. Спустя минуту, в тишине ангара стояли коленопреклоненные покорные эмиры, ожидая решения Ошая.
Тео поднял голову, на переходе со второго яруса стояли Бим и Бом, старательно отводившие глаза в сторону. Они светили маленькими военными фонариками, выдававшими узкий направленный луч света, который заставлял белоснежную одежду омеги таинственно светиться. Донг только улыбнулся и поднял вверх большой палец. Тео захотелось рассмеяться, но он сурово нахмурился и продолжил торжественную речь.
