Мемуары рядового инквизитора. Господин королевский некромант (СИ) - Романова Галина Львовна

Но жизнь сложилась иначе. Ребенок решил появиться на свет раньше срока, в неурочный час. И в ту ночь возле родильной комнаты не было никого, кроме двух пажей и нескольких испуганных фрейлин. Одетые кое-как, с распущенными волосами, девушки переглядывались, не зная, что предпринять.

Когда Мирабелла подбежала, задыхаясь от волнения – служанка на ходу успела рассказать ей только самое главное – все сразу обратились к ней.

- Ваше высочество! Что нам делать, ваше высочество?

- Для начала – замолчать, - отрезала Мирабелла. – Говорить будете, когда я разрешу. Поняли?

Фрейлины торопливо закивали.

- Так. Хорошо. Кто у королевы?

- Госпожа Лютава и госпожа Магда, - назвали фрейлины приглашенных повитух, которые уже несколько седмиц жили при дворе, присматривая за течением королевской беременности.

- А мэтр Зоннег?

- За ним послали. Он обещал сразу прибыть.

- Только обещал?

- Прибежал слуга. Доктор собирается. Прибудет, когда настанет нужда.

- Если он опоздает и по его вине с королевой и ребенком что-то случится – я прикажу его повесить, - сказала Мирабелла и сама удивилась своей жестокости. – Как там сейчас дела?

- Мы не знаем… нам не говорили… мы ничего не… - залепетали девушки, но принцесса решительным жестом велела им замолчать и приникла ухом к двери.

Изнутри слышались стоны и вздохи, а также двухголосое бормотание повитух. Они наперебой уговаривали королеву то потерпеть, то собраться и силами.

Постучав, Мирабелла приоткрыла дверь:

- Я могу войти?

- Мира!

Августа полулежала на кресле, предназначенном для рожениц. Она была в одной сорочке, с распущенными волосами. Мирабелла никогда не видела сестру в таком состоянии. Лицо ее раскраснелось, блестело от пота, она тяжело дышала, оскалив зубы. Руки ее плотно охватывали ручки кресла.

- Что, не готова была увидеть меня в таком состоянии? – простонала она. – Жаль, что приходится… но что поделаешь… может быть, мы больше никогда не…

- Августа, - Мирабелла чуть не кинулась перед нею на колени. – Все будет хорошо?

- Все должно быть хорошо, ваше высочество, - заторопились повитухи. – У ее величества хорошие бедра и талия. Она сильная и справи…

Августа вдруг дернулась всем телом, подавшись вперед, и застонала низким голосом, скаля зубы. Мирабелла отпрянула, растерявшись. Ей показалось, что по ногам ее сестры что-то течет. Опустив глаза, она увидела на полу лужу. Лужу воды и… крови?

- Ой, мамочка…

- Покиньте нас, ваше высочество, - повитуха мягко взяла ее за плечи. – Не мешайте вашей сестре. Сейчас начнется самое важное.

- Ыы-ы-ы… - второй раз застонала Августа. – Ма-ама…

Мирабелла кинулась было к ней, но ее буквально вытолкали вон.

В коридоре принцессу обступили взволнованные фрейлины.

- Что происходит? Это королева так кричала? У нее начались роды? С ней все будет хорошо? – сыпались со всех сторон вопросы. Мирабелла только отмахивалась, не желая разговаривать. Все это время она прислушивалась к доносившимся из-за двери звукам. Еще несколько раз глухо вскрикнула Августа, а однажды она застонала так протяжно, что Мирабелле самой чуть не стало плохо.

- Все будет хорошо. Молитесь, девушки, чтобы боги уберегли ее величество. Молитель Ладе и Прие.

Фрейлины послушно забормотали молитвы.

Примерно через два часа прибыл-таки мэтр Зоннер. Он решительно отмахнулся от объяснений принцессы и сразу прошел в родильную комнату. Привставшая на цыпочки Мирабелла успела мельком заметить сестру. Она все еще была на том самом кресле, странно на нем раскорячившись.

Дверь закрылась, пряча от внешнего мира то, что происходило внутри. Мирабелла сжала руки. Она чувствовала, что эта ночь может принести большие перемены. На свет должен появиться наследник престола… если родится мальчик. В этом случае принц Богумир так и останется принцем. Если же родится девочка, то у сына королевы Ханны появится шанс примерить корону. Впервые Мирабелла подумала, что сестра может умереть этой ночью и не только потому, что она – Беркана, а женщины этой семьи всегда умирали при родах! – ведь роды были преждевременные, и могли возникнуть всякие осложнения.

Да плевать на осложнения! Плевать на все! Лишь бы ребенок родился живым и здоровым, чтобы у королевы Ханны не было шанса примерить корону! Мирабелла поймала себя на мысли о том, что молится за жизнь нерожденного племянника и совсем не думает о сестре. Та ведь все равно вот-вот…

Но пока королева Августа еще была жива. Пока еще дышала и боролась за свою жизнь и за жизнь своего нерожденного ребенка. Мирабелла сквозь закрытую дверь слушала ее стоны и хрипы, перемежающиеся бормотанием повитух. Мэтр Зоннер помалкивал и нельзя было сказать, что там происходит. Пока еще все было хорошо, но что будет через несколько часов или даже минут?

Постепенно, несмотря на поздний – вернее, ранний, час, ведь до рассвета оставалось не так много времени, - слух о происходящем распространился по всему дворцу. В противоположных концах коридора замелькали разбуженные придворные – те, кто ночевал во дворце. Глядя на их перекошенные от любопытства и тревоги лица, Мирабелле хотелось кричать, топать ногами и драться. Она бы повыгоняла всех и каждого. Налетели, стервятники! Ждут не дождутся перемен! Стоит королеве испустить последний вздох, как они тут же кинутся к ее мачехе с изъявлением почтения. То-то она порадуется с утра пораньше…

Нет! Принцесса стиснула кулаки и так сжала зубы, что заныли кости. Она им этого не позволит. Рано думают торжествовать. У королевы есть сестра. Она им всем покажет…

Стон. Низкий, горловой, как будто что-то выдирали из плоти. Все невольно обернулись на двери, кто-то ахнул, кто-то всхлипнул. Стон оборвался, перейдя в хрип, и стало тихо. Так тихо, что Мирабелла услышала чей-то возглас:

- А что, собственно, происходит?

- Вон! – прошипела она, разворачиваясь к кучке любопытных придворных. – Все вон! Налетели…

Снова стон. Какой-то тонкий, робкий, как будто запищал котенок. Это ее сестра так страдает? Мирабелла сжала руки на груди. Сбывалось проклятье рода Беркана. Ни одна женщина из этой семьи не рожает легко и свободно. Каждая мучается, кричит и стонет, теряет кровь и силы, а часто – и жизнь. И, если выживает после первых родов, всеми правдами и неправдами старается избежать последующих.

Ну, уж нет. Она, Мирабелла, замуж не пойдет. А если и случится брак, сделает все, чтобы у нее не было детей. Так страдать и рисковать жизнью… ради кого?

Робкий стон-плач постепенно затих. За дверью что-то происходило, слышались шепотки, шорох шагов, какая-то возня. Кто-то что-то чуть не уронил, кто-то огрызнулся: «Быстрее!» - невнятное перешептывание в ответ. Что там происходит?

Забыв о присутствующих, Мирабелла приблизилась к двери, подняла руку, чтобы постучать, да так и замерла, не в силах сделать последнее движение. Минута все длилась и длилась, и она понимала, что, пока она по эту сторону родильной комнаты, у нее одна жизнь. А стоит ей переступить порог – начнется совсем другая. И изменить уже ничего будет нельзя.

Опять возня. Тяжелые прерывистые вздохи и всхлипы. Шепот. Надрывный всхлип. Возня. Перешептывание: «Да. Можно. Скорее!» - приближающиеся шаги.

Дверь распахнулась. Нос к носу с Мирабеллой оказалась одна из повитух. Обе вздрогнули и отпрянули.

- Ваше высочество? Вы здесь? Как хорошо! Прошу вас, войдите. Королева…

- Королева! Королева! – эхом отозвались фрейлины и ловившие каждый звук придворные. – Что королева? Как…

- Королева вас зовет, - промолвила повитуха, делая приглашающий жест.

Мирабелла переступила порог.

В комнате было душно и жарко от двух жаровен с углями, а также бадьи, в которой в горячей воде отмокали какие-то тряпки. Пахло кровью, мочой и еще чем-то незнакомым, тяжелым. Какими-то лекарствами и… нет, она никогда прежде не сталкивалась с этим.

Доктор Зоннер у стола при свече отмерял в стакан капли какого-то снадобья. Он даже не оглянулся на вошедшую принцессу, как и вторая повитуха, возившаяся с чем-то у другого стола. Первая взяла девушку за руку, повела к постели.