Песня ветра. За Семью Преградами (СИ) - "ВолкСафо" (серия книг .txt) 📗
Тьярд, не отрываясь, смотрел на Лейва, лицо его окаменело.
- Лейв Ферунг, я, Царь Небо, дал слово вернуть Фаишаль законным владельцам. Они явились за ним и требуют его взамен на помощь, которая будет мне необходима. Не вынуждай меня приказывать тебе, ведь ты мой друг.
- Проклятье, Тьярд, ты и так приказываешь мне! – проворчал Лейв, бросив на него хмурый взгляд, а потом недобро взглянул на Алеора и полез за пазуху. – Не хотел я с ним расставаться, чтобы во второй раз не потерять его, слишком уж редкая вещица. Но коли так решил Иртан, то я подчиняюсь.
Лиара всем телом подалась вперед, сгорая от любопытства. Она и знать не знала, что у вельдов может быть осколок Фаишаля, не говоря о том, что и не мечтала в своей жизни хоть одним глазком увидеть древнюю реликвию. Часть осколков считалась давным-давно потерянной, другая хранилась в строжайшей тайне где-то в казематах Церковных владений, и доступ к ним был закрыт для всех, кроме высших иерархов Церкви. А еще Лиаре вспомнился маленький забавный факт: Алеор ведь отказался от владения имеющимся у него осколком Фаишаля взамен на помощь Церкви в одном из его заказов. Теперь же фактически он вновь возвращал себе рычаги давления на Высшего Жреца и козырь. Вот ведь хитрая бестия!
Лейв извлек из-за пазухи маленький бархатный мешочек, потом вытряхнул из него на ладонь тонкий прозрачный кристалл ромбовидной формы. У Лиары дух захватило, когда прозрачный, как слеза, камень поймал отсветы масляных ламп и заискрился изнутри. Странные волны пошли по помещению, колебания едва заметные, как тихая рябь на воде от начинающегося дождя, его первых, еще не видимых глазу капель. Лиара ощутила, как покалывает кончики ее пальцев.
- Рада? – Алеор взглянул на нее вопросительно.
Он хочет проверить, не о ней ли говорит пророчество! – мелькнуло в голове Лиары. Она затаила дыхание, глядя, как Рада несмело протягивает руку к осколку на ладони Лейва. Вид у нее был неуверенный, словно в один миг она растеряла весь свой самоконтроль, а зрачки слегка расширились. Каждый ребенок в Этлане с детства мечтал, что именно он окажется Чадом Солнца, а у Рады поводов для подобных мечтаний было побольше, чем у других.
Ее пальцы несмело коснулись Фаишаля, и ничего не произошло. Все те же волны силы медленно танцевали вокруг острых граней камня, все те же отблески свечей и ламп пульсировали внутри него. Плечи Алеора опали, словно он ждал иного, а тонкие губы поджались. Рада осторожно забрала камень из ладони Ферунга, вновь переложив его в мешочек и передав Алеору. Вельды так внимательно наблюдали за каждым их жестом, что в помещении повисла звенящая тишина.
Когда замшевый мешочек исчез за пазухой Алеора, напряжение, казалось, заметно спало. Эльф взглянул на Тьярда и широко улыбнулся ему.
- Что ж, друг мой. Как только я услышу хоть какую-нибудь весточку о начале Танца Хаоса и возрождении Аватар, я немедленно свяжусь с тобой. Мои земли, фураж, кров и гостеприимство в твоем полном распоряжении. Я бы хотел скрепить наше соглашение и в письменной форме, чтобы привезти экземпляр Владыке Илиону. Он любит бумажки, - Алеор поморщился.
- Как скажешь, Алеор, - кивнул Тьярд, и по его зеленым глазам Лиара сейчас не могла прочитать ничего. – Сегодня же вечером мы подпишем все необходимые документы. А сейчас расскажи мне о Сети’Агоне и о том, с чем нам придется столкнуться в грядущей войне. Я хочу знать, на что веду своих людей.
- Разговор будет долгим, Тьярд, - криво усмехнулся Алеор, затягиваясь своей трубкой. – И не самым приятным.
Лица всех присутствующих помрачнели, когда эльф принялся рассказывать о падении Крона и возвышении его ученика. А Лиара все сидела и смотрела на его куртку, где за полой во внутреннем кармане теперь лежал Лепесток Фаишаля. Легенда обрастала плотью, превращаясь из сказки в страшную правду. А еще ей было интересно, сколько еще причин было у Алеора для путешествия на запад, за Эрванский кряж, причин, о которых он не удосужился им сообщить.
========== Глава 25. Дороги расходятся ==========
Разговор затянулся до самого вечера. Рада курила уже неизвестно какую по счету трубку, чувствуя, как от дыма режет горло и слегка кружится голова. Помещение заполнял густой аромат тлеющего табака, перемешавшийся с дурманящим запахом благовоний, ароматического масла, странной еды, которую все подносили и подносили к их столу корты. А она, развалившись на подушках и то и дело лениво теребя шелковые кисти, пришитые к их углам, рассматривала сквозь дым собравшуюся у стола компанию.
После рассказа о том, как Тьярд и Лэйк, сражаясь насмерть на развалинах Кренальда, убили друг друга и ожили, обретя крылья, она уже не удивлялась ничему. После этого становилось понятно, каким образом они умудрились помирить два враждующих тысячи лет народа, договорились с эльфами, да еще и одержали победу над численно превосходящим их противником. Как забавно! Стоит лишь один раз лишиться всего, оставшись голым, будто только что рожденный младенец, отчаянно вопящий от страха и боли, и все в этом мире становится по плечу. А ведь по сути-то что происходит? Сгорает страх. И как только его больше нет, все становится возможным. Так коли так, значит, страх и есть смерть?
В голове ее стоял странный туман от выпитого и выкуренного, и Раду слегка штормило даже при том, что она не двигалась. Лица вельдов раскраснелись, в глазах появился лихорадочный блеск, они смеялись громче обычного и наперебой галдели, словно собравшиеся у костра мальчишки, а не первые лица государства и герои Великой Войны. Впрочем, и друзья Рады не слишком отставали от них, тоже наперебой поднимая бокалы и вливая в себя меру за мерой сладковатого эльфийского вина, которого в запасах Царя Небо было хоть залейся. Больше всех пила Улыбашка, и сейчас ее маленькие черные глазки стали совсем крохотными щелочками над довольными раскрасневшимися щеками, растянутыми в широкой улыбке. Ее оскал, вызванный старым ранением, больше не казался Раде пугающим и отталкивающим. В нем было даже что-то невероятно добродушное и милое. Да уж, прилично ты перебрала. Надо бы подышать.
Искорка сидела на подушках совсем рядом с ней, осмелев настолько, что держала Раду за руку и тихонько поглаживала кончиками пальцев ее запястье. Глаза у нее горели двумя ослепительно яркими звездами, она улыбалась, участвуя в общей беседе и с удовольствием отвечая на вопросы вельдов. Казалось, за прошедшие часы она растеряла всю свою осторожность и вечную недоверчивость к незнакомцам, да так оно и было на самом деле.
Сквозь клубы дыма Рада взглянула в лицо молодого Царя Небо. Сейчас он с улыбкой расспрашивал Кая об Ильтонии, и глаза его светились неподдельным любопытством, словно у щенка, впервые сующего нос в одуванчиковую степь. Вся былая хмурость, вызванная разговорами о Сети’Агоне и предстоящей войне, слетела с Царя, сменившись искренним удовольствием от беседы. Но в наклоне его головы, в том, как он смотрел, в глубине его темных зрачков, окруженных моховой зеленью радужки, Раде все равно чуялось что-то иное, что-то очень знакомое ей самой, что трудно было передать словами. Тьярд знал. Что именно он знал, она бы не смогла сформулировать, но он совершенно точно чувствовал что-то схожее с тем, что она переживала каждый раз в руках Великой Матери. Внутреннюю тишину, глубокую покорность потоку, что мчал сквозь нее водопады звезд и вселенных, предрешенность чего-то, что только должно было прийти и ждало в немыслимой дали своего часа и срока.
В конце концов, вельдам удалось уговорить Лиару спеть. Служка-корт сбегал за оставленной в их комнате арфой, и все друзья замолчали, ожидая песни. Искорка закрыла глаза и тронула струны, и с пальцев ее полилась, заплетая кружева из тени листьев на земле и земляничных полян, та самая музыка, которой и слова не было на людском языке.
Дул ветер с холодных и сумрачных скал,
Поземкой дорогу совсем заметал.
Качались макушки уснувших дубрав,
Баюкая память о мягкости трав,
О первой капели и первой грозе,
