Мост (ЛП) - Андрижески Дж. С. (книги полностью txt) 📗
Очертания полумесяца, который они образовали, показались ему намеренно угрожающими, почти испытующими. Ревик заметил, что он стоит в самом центре этой дуги.
Он чувствовал, как его люди реагируют вокруг — искры страха исходили от их света, пока они рассматривали группу вновь прибывших. Ниила подняла винтовку. И Джакс тоже. Джон держал пистолет в здоровой руке, прикрывая Ревика слева. Врег сделал то же самое справа. Ревик не сводил глаз со стоящих перед ними людей, но почувствовал, как Мэйгар с другой стороны поднял ружьё и отстегнул ремень безопасности на винтовке. Чинья дёрнула винтовку вниз и вперёд, как и Джораг.
Только закончив осмотр своих людей, Ревик сосредоточился на новоприбывших. Его челюсти напряглись, когда он встретился взглядом с желтоглазым видящим в центре.
Он чувствовал, что она где-то здесь.
Не его дочь — Элли.
Он знал, что это ненастоящее, что это не может быть реальным, но шёпот её присутствия всё равно сильно ударил по нему — даже сильнее, чем с той копией в коридоре. Ревику потребовалось несколько секунд, чтобы прийти в себя и приспособиться, взять под контроль своё сердцебиение, дыхание, свет.
Он чувствовал её, и, боги, это было больно.
Он заставил себя взглянуть на образ Менлима.
— Здравствуй, племянник, — сказал худощавый видящий.
Ревик не потрудился ответить.
Он не верил, что видящий физически находился «здесь», так же как не верил, что ударил свою жену в том каменном коридоре. Он не верил ни в каменный камин, ни в бокалы с вином, которые стояли вдоль ближайшего деревянного стола, словно часовые, наполненные кровью. Менлим и остальные тела были просто ещё одной фабрикацией конструкции.
Как и всё здесь.
Но даже в таком случае присутствие, наполняющее эти формы, не позволяло полностью отмахнуться от них.
Он не встречался лицом к лицу со своим дядей больше ста лет.
Реакция искрила в его свете и теле, независимо от того, что он знал. Чем дольше он смотрел на пожилого видящего, тем сильнее становилась эта реакция. Свет Элли по-прежнему обвивался вокруг него, эмоции, возникавшие при взгляде на Менлима, только усиливались… их также становилось всё труднее классифицировать, и тем более контролировать.
Менлим уставился на него, и его лицо было таким же бесстрастным и похожим на череп, каким его помнил Ревик. Хотя по возрасту он уступал и Тарси, и Вэшу, он определённо был в преклонном возрасте — как минимум на сто лет старше Балидора… если не на сто пятьдесят, а то и на двести.
Каков бы ни был его точный возраст, он не постарел с тех пор, как Ревик видел его в последний раз.
Внешность Менлима, казалось, нисколько не изменилась за прошедшие годы — ни цвет его волос, ни цвет кожи, ни вес, ни глубина этих жёлтых глаз, ни очертания его скульптурно очерченного рта. Ревик не мог удержаться, чтобы не рассмотреть фигуру мужчины в деталях, напоминая себе её основные очертания, ощущение мужчины-видящего за ней. Он попытался отделить факты от фантазий, от кошмаров своего детства, которые, вероятно, превратили видящего в мифическое существо в его сознании, но обнаружил, что это тоже почти невозможно.
Он начал с одежды, которая также не сильно изменилась по сравнению с тем, что помнил Ревик. На нём были тёмные замшевые брюки. Он заправил кремовую рубашку с воротником за простой чёрный кожаный ремень. Тёмно-зелёный плащ длиной до икр обрамлял его худую фигуру, тоже пошитый из какой-то мягкой кожи, возможно телячьей. Его волосы со стальной проседью были стянуты назад точно так же, как Ревик помнил по Баварии — простой металлической заколкой у основания шеи, которая сильно оттягивала его похожее на череп лицо.
Козлиная бородка была новой, но вполне соответствовала тому, что помнил Ревик.
Это также соответствовало тому, как Менлиму нравилось представлять себя — своеобразным отставным профессором, проводящим много времени на открытом воздухе, высокообразованным и начитанным.
Ревик переступил с ноги на ногу, чувствуя себя иррационально юным при взгляде на это лицо. Стиснув зубы, он ничего не добился. Вспомнить Элли — вспомнить о его дочери, или о Касс, или о видящих, которые стояли вокруг, защищая его — ничто из этого не помогало.
Сердце бешено колотилось в груди.
Интересно, слышат ли они его биение?
Его взгляд переместился на других в этом полукруге, изучая лица, не позволяя себе полностью увидеть, что стоит за ними. Он задержался на знакомом лице Териана меньше чем на мгновение, затем ещё меньше времени уделил лицу Касс, отметив лишь отсутствие якобы нацистского шрама, прежде чем перейти к следующему. Он почти не смотрел ни на Салинса, ни на старуху, которую помнил по какой-то телепередаче о Белом Доме под правлением Веллингтона.
Следующие четыре лица Ревик вообще не знал.
Однако последнее лицо заставило его слегка вздрогнуть от неожиданности. Эта знакомость потрясла его, но больше из-за кажущейся здесь несообразности.
Эддард.
Эддард, который был его слугой в Лондоне, делил с ним квартиру более двенадцати лет, пока Ревик работал в Королевской Военной Академии в качестве лектора по межвидовым войнам. В последний раз Ревик видел Эддарда в аэропорту Гатвика вместе с Элли, вскоре после того, как взорвал свою квартиру, чтобы сбежать от СКАРБа и Скотленд-Ярда.
Ревик моргнул, но лицо его не изменилось.
Он окинул взглядом своего старого слугу — от очков в проволочной оправе и редеющих, невзрачных каштановых волос до дорогого, сшитого на заказ синего костюма и чёрных итальянских лоферов. Если не считать одежды, он выглядел точно так же.
Рейвен как-то сказала ему, что Эддард был частью этого.
Ревик ей не поверил.
Чёрт возьми, он вообще почти не думал об этом факте.
Конечно, Рейвен сообщила ему это в том же разговоре, когда сказала Ревику, что Мэйгар — его биологический сын, так что детали отсеялись. Ревик мимоходом передал это Балидору вместе с физическим описанием, чтобы лидер Адипана смог подтвердить рассказ Рейвен. После этого ему и в голову не приходило спросить об этом Балидора. Это было чисто стандартное введение в курс дела, вроде описания автомобиля, которым управлял один из приспешников Тени, или курьера, которым когда-то воспользовалась их мишень.
Сама мысль о том, что Эддард может оказаться в ближайшем окружении Тени, показалась Ревику нелепой.
Он помнил Эддарда. Он хорошо помнил его, учитывая, сколько времени провёл с ним, и как много у человека было доступа к некоторым более интимным деталям его жизни. Ревик был вынужден принять Эддарда «в подарок» от своих британских работодателей, прекрасно понимая, что он здесь главным образом для того, чтобы шпионить за ним.
По этой причине он никогда не был настолько глуп, чтобы доверять человеку, но он также не был в состоянии скрыть все аспекты своей жизни от кого-то настолько близкого к его личным делам. Эддард следил за его домашним хозяйством, организовывал для него поездки, одевал его для официальных встреч с Министерством Обороны, занимался его стиркой, покупал ему одежду и туалетные принадлежности, забирал его вещи из химчистки, готовил для него еду, арендовал для него автомобили, приносил ему книги с первоисточниками и информационные карточки, необходимые для исследований или лекций… наряду с несколькими сотнями других мелких и крупных задач, которые возникали в ходе их совместной жизни.
Он хорошо справлялся со своей работой.
Сдержанный, по крайней мере, на первый взгляд. Эффективный, ориентированный на детали, безошибочно вежливый.
Ревик ввёл Эддарда в менее важные детали своей жизни, чтобы скормить информацию британцам, включая детали его несколько непостоянной сексуальной жизни.
Главное, он не хотел, чтобы они узнали что-нибудь об Элли.
Он щедро использовал Эддарда для этого, в основном прося его время от времени нанять случайную проститутку, а также следя, чтобы Эддард подслушивал гораздо менее случайную секс-работу, которую Ревик брал на себя за дополнительную плату. Он позволял Эддарду прослушивать ряд переговоров с потенциальными клиентами, включая правительственных чиновников — как британских, так и иностранных граждан, главным образом дипломатов — а также женатых людей и ряд известных бизнесменов, которые посещали те же фетиш-клубы, что и Ревик в центре Лондона.
