Бар «Безнадега» (СИ) - Вольная Мира (читать книги онлайн бесплатно полные версии TXT) 📗

Валентин кивает.

- Что-то уже нашел?

- Есть несколько, - еще один кивок, длинные почти женские пальцы механически выполняют свою работу. Он все-таки готовит мне кофе.

- Сбрось на флэшку то, что нашел, - я оставляю на стойке серебристый прямоугольник и иду к столику у окна. Там кресло, а значит, можно будет забраться в него с ногами. Помимо эгрегора и его предполагаемой будущей божественности, есть еще кое-что, что не дает мне покоя. Я не могу понять, зачем Игорь отдал дочь в программу, водил ее к психологам, если она не была иной… Совет, конечно, те еще бюрократы, но… Игорь был смотрителем, а их мало. Их ценят, особенно к ним не лезут и готовы… идти на некоторые «послабления». Так что… Непонятно.

Я поднимаю крышку ноутбука и захожу в почту, там уже лежат документы, которые сбросил мне Аарон. Все, что успел нарыть «знакомый-его-знакомого». А успел он достаточно, судя по размеру письма.

И я проваливаюсь в строчки и документы с головой, даже пропускаю момент, когда возле меня появляются флэшка и кофе.

Ничего особенного, на первый взгляд, в документах нет. Заключения психологов после обследования дочери Игоря, ее медицинские карты и результаты тестирований. Большая часть написанного для меня китайская грамота, совершеннейшая абракадабра, и из кривых, косых, хреново отсканированных строчек я понимаю только то, что у Алины было отменное здоровье.

Но я ищу не это. Я ищу маркеры, которые гасил Игорь, потому что я не верю, что Алина не была иной. Не с такими генами, не с такой наследственностью.

Просматриваю документ за документом, страницу за страницей, справку за справкой. Алина для своего возраста и здоровья на удивление слишком часто бывала в больнице, слишком много сдавала анализов. Несколько раз в год.

И через полчаса я знаю все, кроме того, что нужно. Нахожу результаты МРТ, кардиограммы и рентгены, но все еще не нахожу маркеры. Ни в составе крови, ни в других анализах. Мозговая активность тоже, как у обычного ребенка ее возраста. Но…

Но этого просто не может быть.

Особенно смущает кровь. Даже если Алина и не была иной, кровь родителей должна была проявиться в ней. Сила меняет состав крови, добавляет «блуждающие» клетки. Хрен его знает, почему они так называются, но называются. И судя по тому, что я видела, их у Алины не было.

- Давай заберу, - голос Вэла заставляет дернуться. Я настолько погрузилась в свои мысли, что не услышала звука его шагов. Он тянет руку к опустевшему бокалу кофе. – Еще будешь? – спрашивает и уходить не торопится, заглядывает в ноутбук. - О чем ты так напряженно думаешь? Чьи это анализы?

- Буду, - киваю, окончательно отмерев. – Анализы дочери Игоря. Скажи, ты когда-нибудь слышал о том, чтобы у двоих иных родился обычный ребенок? Человек?

- Да, - кивает Вэл почти не раздумывая. И я его понимаю, такое действительно случается. И достаточно часто, на самом деле.

- А когда-нибудь слышал о том, чтобы в его крови не было при этом «блуждающих» клеток?

На этот раз бармен с ответом не торопится, возвращает на столик бокал, трет переносицу.

- Такого не бывает.

- Уверен? – я наконец-то полностью отрываю взгляд от ноутбука, смотрю на хмурого Валентина.

- Совершенно точно. Дети могут родиться людьми, без сил, не принадлежа ни к темным, ни к светлым, но клетки быть должны.

- А вот у дочери Игоря их не было, - барабаню я пальцами по столу, вставляя флэшку в ноут. - О чем это нам говорит?

- О том, что она не его дочь? – тонкие руки Валентин скрещивает на груди, «няшная» обычно физиономия бармена вдруг становится непривычно и необычно холодной и напряженной. Когда думает, он вполне похож на нормального мужика.

Я кликаю по папке, вывожу на экран фото дочери Игоря и самого бывшего смотрителя, поворачиваю ноут так, чтобы Вэлу было все хорошо видно.

- Думаешь, она не его дочь?

Алина похожа на Озерова: те же губы, глаза, та же ямочка на левой щеке из-за улыбки, даже в камеру они смотрели одинаково.

- Мать?

- Тоже мимо, - качаю головой. – Еще варианты?

Валентин подтягивает к себе соседний стул, садится на него, закидывая ногу на ногу, так же, как и я, начинает отбивать чечетку пальцами по столу.

- Перепутали анализы?

- Двадцать раз подряд? – вскидываю я бровь. – Еще варианты?

- Тогда не перепутали, - наконец-то выдает он версию, которая пусть и не кажется правдоподобной на первый взгляд, но может такой быть, - подменили. Специально подменили анализы, чтобы… - и замолкает.

- Вот! – киваю. – Чтобы что? Зачем нужно было менять анализы?

Вэл становится еще серьезнее, более собранным, хотя, казалось бы, куда больше? И я с нетерпением жду его ответа, потому что мне надо услышать подтверждение, надо убедиться, что то, о чем я думаю, не бред. Ну, или хотя бы не совсем бред.

- Первое, что приходит на ум, чтобы скрыть ребенка от Совета, чтобы не регистрировать ее как иную, чтобы она не зависела от…

- Не имеет смысла, - перебиваю я бармена. - Алина была в программе, ходила к психологу и на эти идиотские занятия о том «почему мы не должны калечить людей и почему не должны особенно светиться».

- Не факт, - медленно качает головой бармен. – Это она пока, - делает он ударение на последнем слове, - входила в программу, это она пока посещала психологов. Год-два и Совет бы отвалил.

- Год-два? – в моем голосе недоверие.

- Ну, может, больше. Но в конечном итоге, он бы все равно отвалил.

- Тогда вопрос на тысячу баксов, зачем это Игорю и есть ли в природе реальные анализы Алины? Как понять, что в ней было, если все записи фэйковые?

- Наверху три ведьмы, - поднимается бармен на ноги. – Брось им тряпку, и они возьмут след, – пожимает он плечами и, подхватив пустой бокал, возвращается за барную стойку.

А я верчу в голове мысль о том, какую именно тряпку бросить ведьмам. Хватит ли им просто фотки? Или нужно что-то из вещей Алины? И еще… среди вороха бумаг, книг и записей Игоря была парочка очень-очень любопытных, привлекших мое внимание…

Ладно, они пока все равно заняты, и поэтому я открываю то, что сбросил на флэшку Вэл. И закусываю губу, когда дохожу до последней папки. Десять. Десять пропавших детей: самый ранний – за пять лет до исчезновения Алины, основная масса пропала вместе с ней. Но это официальные данные только по Москве, они не учитывают беспризорников и регионы, ближайшие к Москве города. Детей могло быть больше. Наверняка было больше.

Окей. Ну и что?

Что это дает? Кроме того, что у нас есть примерная вилка в десять плюс-минус лет?

В Москве все закончилось исчезновением Алины, но закончилось ли вообще, непонятно. Ненавижу, когда так. Когда вместо фактов долбанные догадки.

И еще момент, что если Игорь прятал дочь не от Совета, а от кого-то другого? Судя по тому, с какой скоростью «знакомый-знакомого» достал документы Озеровой, сделать это не так уж сложно. И тогда получается, что за Алиной охотились, ее выслеживали… Или все-таки нет?

Я трясу головой.

Среди пропавших много неблагополучных. Почти везде есть записи о приводах, о нарушениях, везде есть личные дела из школ, почти все так или иначе были частыми гостями в детской комнате милиции: мелкое хулиганство, воровство, побеги из дома, употребление и алкоголизм. Дети-алкоголики… Этот мир катится в ад все быстрее и быстрее, и ему не нужен дополнительный фактор в виде свихнувшегося бога.

Я разминаю затекшую шею, меняю позу в кресле и тяну руку к бокалу… Который Вэл утащил несколько минут назад. Вздыхаю и возвращаю внимание к открытым документам. Перебираю информацию в уме, как бусины на четках. И понимаю, что мне не нравится во всем этом.

Нет, не нравится, конечно, все, но особенно…

Алина не вписывается. Не вписывается в компанию несчастных, ненужных родителям детей. Озеров сдувал с дочери пылинки. И тогда вопрос…  Как вообще она попала в поле зрения этого… Ховринки? Как она ее забрала, если действительно забирала…

Вряд ли девчонка в ее возрасте, с тем уровнем опеки, которым окружил ее Игорь, решилась бы на подобный поступок. Вряд ли ей просто пришло однажды в голову что-то из серии: «эй, а почему бы не наведаться в Амбреллу, не полазить по заброшке и не найти на свою сопливую задницу приключений не совместимых с жизнью».