Сердце Аксара, или Измена по-королевски (СИ) - Грин Агата (бесплатная библиотека электронных книг .TXT) 📗

— Ей пятьдесят лет!

— Она способна родить!

— Но не станет этого делать! Она еще помнит нанесенное оскорбление!

— Убьем девчонку!

— Нет!

Мужчины кричали, спорили, чего-то требовали… А Его Величество Рейн Корбиниан слушал, слушал, что-то про себя отмечал. Вид у него сделался задумчивый и отрешенный, мужчина постепенно весь окунулся в свои мысли.

Интересно, что у него на уме? Ох, зря я задалась этим вопросом: король посмотрел на меня, и хитрая улыбка тронула его губы. Что бы он ни задумал, это связано со мной!

— Уйдем? — предложил король.

Так и не получив моего согласия — я ведь не могла ни говорить, ни шевелиться — он перенес меня куда-то.

…Корона никуда не делась с моей головы при перемещении, только сдвинулась на лоб. Поправив ее, я опасливо взглянула на «мужа» и поняла, что это не Дитрич меня обездвижил, а Рейн. И так же, как и обездвижил, так вернул и способность двигаться. Мне в голову также пришла мысль о том, что с короной на голове я практически неприкосновенна в Аксаре, и только король, блистательный Рейн Корбиниан, может мне приказывать.

«Блистательный» поймал мой взгляд и, усмехнувшись, пошел куда-то в темноту. Замигали, заметались даймоны, чтобы успеть осветить ему путь.

Я оглянулась — мы оказались в комнате, которую при всем желании не назвать ни просторной, ни роскошно обставленной. Так, укромное местечко для одного человека. Пока я стояла в неуверенности посреди комнаты, король уже нашел спиртное. Откупорив пробку вытянутой бутылки, он налил янтарной жидкости в один из бокалов; бокал опрокинулся, тогда Рейн сделал несколько хороших глотков из горла бутылки.

Промочив горло, король обратил лукавый взгляд на меня.

— Боитесь?

И взгляд, и голос короля обещали бо-о-о-льшие проблемы.

Вообще-то я та еще зазнайка, но в этот раз юлить и бахвалиться не стала и ответила честно:

— Да, боюсь.

— Что же вы тогда так спокойны?

— А я в шоке, Ваше Величество. В тихом шоке. И все еще надеюсь, что нахожусь в коме.

— Что такое кома?

— Состояние между жизнью и смертью. Говорят, в этом состоянии бывают всякие видения…

— И вы думаете, что я — плод вашего воображения?

— Если так, то вы очень интересный плод, — признала я. — Как и Дитрич, и Уэнделл, и остальные.

Рейн улыбнулся и налил мне спиртного в бокал.

Я поняла намек и подошла, хотя все мое существо восстало против того, чтобы подходить к неизвестному мужчине с неявными намерениями. Но выбора-то у меня нет! Бежать некуда, Уэнделла рядом нет, да и скрываться от короля в его собственном королевстве, мягко говоря, неумно. Я поднесла бокал к губам и сделала торопливый большой глоток.

У-у-ух! Огненная жидкость пошла у меня носом, и в глазах встали слезы.

— Это что такое? — осипло спросила я, начиная кашлять.

— Виски.

— Хорошее, — совсем сипло сказала я, надеясь, что мои внутренности не сожжены и я смогу выжить после употребления этого адского напитка. Рейн, который уже раскраснелся от выпитого, развернулся к столу и раздобыл засохший скукоженный кусочек сыра.

— Закусите.

Я разжевала сыр. На вкус он оказался как старый носок.

— И это закуска для короля?

— В этом месте нет ни изысканных закусок, ни слуг, — объяснил Рейн. — Я сюда являюсь, когда хочу побыть один. Выпейте еще, вам нужнее.

— Вы так добры, — усмехнулась я.

— А вы — слишком спокойны. В вашем мире все такие, или мне повезло?

— Вам повезло.

— Надеюсь… — медленно проговорил мужчина, вглядываясь в меня. — Значит, вы тоже София?

— Соня.

— Соня, — он просмаковал мое имя, как будто оно было лакомством. Вы знаете, что такое ненависть?

Замечательное начало разговора!

— Э-э, нет. Может, поговорим о чем-то приятном, о доброте, сочувствии и взаимовыручке? — предложила я.

— К сожалению, я не настроен говорить о доброте. Обстоятельства не располагают.

— Жаль.

— Так что вы скажете, тэгуи? О ненависти?

— Я уже ответила — я с ней незнакома.

— Верю. Это сложное чувство. Но вы его еще распробуете. Как только в вашей голове окончательно угнездится мысль о том, что вы не вернетесь домой, не увидите любимых, что останетесь в мире, где все вам чуждо и странно, вы очень хорошо поймете, что такое ненависть.

— Вы так зловеще говорите, что я начинаю бояться.

— Только начинаете? А ранее вам страшно не было? Вы каменная, Соня?

— Нет. Я живая, а иногда — очень даже трусливая.

— Но передо мной вы не трусите.

— А надо?

Рейн усмехнулся:

— Вы — моя жена по крови, ритуалам и документам. Это все вам досталось вместе с телом Ласкер. У нас в Аксаре только три женятся просто, безо всяких церемоний и ритуалов, ведь им не нужно передавать способности. А вот эгуи, чтобы сохранить способности и передать их детям, должны сочетаться только с тэгуи. Брачный ритуал по крови… Знаете, в чем его смысл? Супруги могут изменять друг другу, но после брачного ритуала жена не сможет зачать ни от кого, кроме супруга, а супруг не сможет подарить ребенка никому, кроме жены. Так сохраняется чистота крови. Развод — явление крайне редкое. Ритуал развода бывает удачным, если кто-то из супругов болен или бесплоден, или супруги давно не делили постель… Наш развод не удался. Хотим мы этого, или нет, но мы заложники брачных уз на крови. Ну, теперь вам страшно?

— Брак — это не так уж страшно, — пошутила я. — А я радоваться должна, что вышла-таки замуж. За короля.

Выражение лица Рейна стало неописуемым. Мне показалось, что он сейчас в лучших традициях гордых мужчин залепит мне пощечину и рыкнет что-то вроде: «Да как ты смеешь не принимать меня всерьез, кабинетная крыса!» Правда, насчет «кабинетной крысы» я погорячилась: он не мог знать, как давно ко мне приклеилось на работе это прозвище.

Однако король не дал мне пощечину и не накричал на меня. Все обстояло гораздо хуже: он пронизывающе смотрел на меня, и, судя по тому, какое у него было выражение лица, мои дела плохи. Рейн еще там, во дворце, успел сделать вывод насчет меня, но никому не сообщил, что это за вывод. Уверена, не только я сейчас переживаю, но и придворные тоже. Вот в чем проблема монархии: иногда слишком многое зависит от одного-единственного человека — короля!

— Раздевайтесь.

— Зачем? — растерялась я.

— Аксару нужен наследник. Чем быстрее, тем лучше. — Рейн легко скинул с себя полночно-синий кафтан и начал расстегивать пуговки нарядного камзола. — Или вам нужна помощь?

Я как завороженная смотрела на мужчину. Во-первых, потому что он обладатель той мужественной красоты, от которой подгибаются колени. Во-вторых, потому что раздевался он в высшей степени эротично. И, в-третьих, потому, что он сказал дикость. Из-за всего это мой ответ и запоздал:

— Нет.

— Не нужна помощь? Вряд ли вы справитесь одна с корсетом.

— Я не про корсет.

Рейн остался уже в одной только рубашке, такой белоснежной, что глаза слепило, да в брюках. Он так близко, что ему достаточно лишь протянуть руку, чтобы меня коснуться.

А мне некуда бежать.

— Нет, Ваше Величество.

— Кто-то спрашивает ваше мнение? — резко спросил Рейн и шагнул ко мне. Схватив меня за подбородок, мужчина приподнял мое лицо к свету даймонов и отчеканил: — Вы никто в Аксаре. У вас нет права чего-то требовать и хотеть. Радуйтесь, что вас не казнили, и не забывайте, что мое слово — закон. Я не намерен разбираться, можете ли вы навредить нам или нет. Вы лишь тело, полезное королевству, и я извлеку из него пользу!

— Ничего вы не извлечете! Я против!

Короли отказов не знают! Рейн легко толкнул меня на диванчик. Я задохнулась от возмущения, да еще и корсет неудачно впился в ребра, а в следующее мгновение меня придавило мужчиной ростом сто девяносто или около того с соответствующим весом. Он задрал мои юбки и начал стаскивать с меня панталоны.

Ах, так?! Я бы вцепилась этому насильнику в глаза и вообще устроила бы такую бучу, чтобы он потом еще долго о подобном думать боялся. Но тело-то у меня другое теперь — слабенькое, изнеженное, хрупкое. И придавленное, к тому же…