Дочь реки (СИ) - Счастная Елена (книги бесплатно без .txt) 📗
— Меня Сения зовут, — представилась неожиданно. И улыбнулась приветливо. — Спасибо, что дочку Владивоя от беды уберег. А то, что Бажена ворчит, не слушай.
— Чай не звери какие, чтобы в том доме, который нас добром позвали, бесчинства творить, — ответил Рарог хмуро. — Да не всем это втолкуешь, видно, — и посмотрел выразительно на бабу злобную. Может, хоть устыдится чуть. — Доброго сна тебе, Сения. Я тоже пойду.
Он свернул по другой дорожке обратно к дружинных избам. Продрог, признаться, в одной рубахе. Зато голова и правда как будто легче стала.
На другой день начали готовиться все к Дню Даждьбога. И везли что-то в детинец на телегах: никак для завтрашнего пира, на котором соберется гостей гораздо больше, чем задумывалось. Гремело что-то в гриднице. Сдвигали столы и лавки носили из терема, чтобы всем рассесться хватило. И женщины хлопотали: все серьезные. И не мог прогнать их под крышу даже дождь, что с утра самого закапал с неба, размывая тропки.
— Не задумал бы чего худого князь, — рассуждал неторопливо Другош, вытирая руки после умывания и поглядывая на кметей, которых столько они не видели ни разу рядом. В детинце дружина была небольшая. Да не вся. Много гридей и по острогам было раскидано, которых — Рарог знал хорошо — вдоль реки стояло несколько. Охранял торговый путь Владивой — самый удобный из тех, что вели с севера на юг, к морю — а там и в Ромейские земли. Да только вот неуемные русины покоя княжеству не давали уж какое лето. Поначалу совсем редко появлялись, а в прошлый год как будто осмелели. Кого-то удавалось дружинам перехватить, кого-то Рарог сам лично встречал на узкой речной тропке, а некоторые и проскакивали мимо острого взгляда воевод. Как будто путями какими хитрыми, о которых не каждый местный знает. И тогда весям, на какие они налетали, худо приходилось.
— Князь Владивой не любит меня, конечно, — развел руками Рарог на слова соратника. — Не сложилось у нас с ним дружбы. Но вряд ли станет едва не в своем доме нас давить. Замарается.
Другош покосился на него с сомнением. Тут Владивой хозяин всему, и мало кто ему помешать может. Но, коли не перерезали всех этой ночью, то и не тронут уже, верно.
— Эй, Рарог! — окликнули со спины.
Он обернулся, вставая с лавки. Рубаху подпоясал, только надетую. Взгляд высокого, крепкого на вид гридя явно оценивал его. Как будто тот собирался сейчас с ним в схватку броситься. А что, ради забавы чего только ни случается.
— Я-то Рарог, — ответил. — А вот кто ты такой, знать не знаю.
— А ты отчего таким именем зовешься? — не унялся дружинник. — Летать, что ли, можешь?
— Летать не могу, — Рарог пожал плечом. — Зато стреляю метко.
— Вот оно что, — усмехнулся парень беззлобно. — А меня Митра кличут.
Он подошел ближе, покачивая длинным, почти два аршина длиной луком в руке. Хороший лук, из березы и можжевельника — недешевая работа. Верно, и глаз у Митры меткий, а об умениях Рарога он успел наслушаться от тех, кто его в деле видел.
— А одну стрелу другой расщепишь? — чуть подумав, спросил кметь и взвесил оружие в своей ладони.
А гриди, что мимо то и дело ходили, стали вокруг собираться, прислушиваясь к зарождающемуся спору. Рарог ничего отвечать не стал. Снял налучье с луком с гвоздя, что в стену избы был вбит, и, коротко качнув головой в сторону двери, пошел во двор.
— Стреляй, — предложил Митре, как остановились они на стрельбище с рядом соломенных щитов, крепко истыканных едва не в решето. Некоторые уж пора бы и заменить.
Кметь крякнул, запальчиво сверкнув голубыми глазами. Встал уверенно, вынимая из тула стрелу, руки вскинул к подбородку твердо, привычным жестом — и выстрелил, почти не целясь. Стрела точно в середку щита ударила, хоть иди проверяй каждый вершок. Кмети, что скоро собрались за спором наблюдать, загомонили одобрительно, а сотник Деньша, который встал чуть отдельно от остальных, не прерывая забавы, даже улыбнулся, как будто сам Митру стрелять учил. А ведь молод еще: вряд ли много старше соратников.
И тут парни расступились слегка, когда кто-то между ними решил протолкнуться. Заворчали поначалу, а там и смолкли, как увидали — один за другим — кто к стрельбищу пройти хочет. И вперед них вышли княжна Беляна, еще чуть прихрамывая, а за ней — Гроза. Гридьба тут же еще пуще оживилась, едва про поединщиков не забыли. И сотник даже подобрался, так и впиваясь взглядом в княженку. Дочка воеводы на Митру сначала взглянула, а после уж и на Рарога. Покривила губами, словно и не удивилась вовсе, что он здесь стоит, что поднял такую кутерьму. Рарог на ее нарочито кислый вид улыбнулся только и провел большим пальцем по нижней губе, глядя прямо ей в глаза. Девица не смутилась, кажется, хоть по тому, как прищурилась слегка, как дрогнули крылья ее тонкого носа, понятно стало, что все помнит. А ему хотелось хоть немного ее позлить.
Но парни очнулись от нежданного прихода девушек и снова обратили свое внимание на стрельбище.
Митра ладонью раскрытой махнул на пораженный его стрелой щит, приглашая теперь Рарога. Тот подошел неспешно и встал точно там, где противник стоял: хорошее место. Вынул лук, стрелу. Пощупал ее, повертев меж пальцами: ровная, гладкая. Сам делал. Опустил ее удобно на кулак, в котором лук сжимал. Коротким движением поднял и спустил тетиву, не дав никому понять и рассмотреть, как все это случилось. Тренькнула сыромятная кожа возле щеки. Мелькнуло оперение — и стрела с тихим треском врезалась в хвостовик той, что пустил Митра. Воткнулась в солому, расщепив древко на две изогнувшиеся, словно лепестки, половинки.
Кто-то вздохнул — и снова все стихло на миг. Только Другош громко хлопнул в ладоши, не сумев сдержать гордости. Да и другие ватажники, зашептались многозначительно, не желая слишком громким гомоном совсем уж расстраивать гридей.
— Ты, Митра, давай, в его стрелу свою всади тож! — выкрикнули из гурьбы дружинников.
Беляна и Гроза переглянулись хитро, словно все ж Рарога поддерживали, но показать не хотели. Стрелец покачал головой, улыбаясь, и только подошел, чтобы вдругорядь силы и остроту глаз попробовать, как со стороны терема прибежал отрок, осмотрелся, откидывая волосы влажные со лба. Нашел Рарога взглядом и чуть ближе шагнул.
— Княже тебя к себе просит. Говорить желает.
Что-то долго он думал. Казалось, что еще накануне вечером позовет — расскажет, зачем гостей к себе столько созвал. Рарог хмыкнул, немного жалея, что не удалось дальше в стрельбе посостязаться, и пошел за быстро удаляющимся мальчишкой, оставив остальных рядиться, сумел бы Митра его стрелу забороть или нет. Кто-то даже предложил все равно попробовать, да кметь отказался.
— После еще попытаем меткости, — бросил вслед.
А Рарог рукой махнул, как будто соглашаясь. И только почувствовать успел, пока совсем с дружинного двора не ушел, как острый взгляд ощутимо врезался ему в спину, прошелся вдоль хребта, заставляя обернуться — хоть и не хотелось. Гроза отвернулась тут же, как он глянул через плечо — и на губы сама собой наползла улыбка. Непростая девица: такую в охапку взять хочется и сбежать туда, где не найдет никто. И от мыслей таких, что все сильнее голову распаляли, не так просто избавиться.
Князь встретил в общине, сидя на стуле с высокой спинкой, изрезанной медвежьими головами. Говорили люди, что и под стены города кости медведя зарыли. Что сам Велес позволил — и от того городу удача уж много лет сопутствовала. А особенно тогда, как вновь занял княжеский стол потомок славного рода.
— Здрав будь, князь, — Рарог подошел ближе и остановился, разглядывая Владивоя издалека.
Тот помолчал немного, как будто раздумывал, стоит ли отвечать на приветствие хоть что-то.
— Поздорову, Измир, — назвал его по имени, что тот открыл в тот день, как пришел в детинец впервые. — Вот сколько слышал о Рароге кривотолков или кощунов от людей, никогда бы не подумал, что это ты и есть.
— Надо было меня кметем в дружину брать. И не было бы кривотолков, — тот приблизился еще немного, пытаясь вглядеться в лицо князя сквозь желтоватый полумрак.
