Хранитель вселенной. Одобренный брак (СИ) - Миленина Лидия (книги .TXT) 📗
И все же его присутствие напоминало, что в ее жизни было еще кое-что костоломное — плюс к гибели планеты, осознанию насчет Рональда, плюс ко всему остальному. Напоминало, что с ней не просто что-то не так — всегда было — но еще и о том, что она испорченная, другая навсегда.
И на фоне этих редких вспышек неприятия вдруг вспоминалась безбрежная нежность Рональда. Его невообразимо бережное отношение. Эта бархатная бездна, которой она уже больше не увидит... И от этого она чувствовала саднящую боль. А в голову вдруг лезли мысли, что Древний, обладающий такой бездонной мудростью и невероятной нежностью не мог сделать того, что сделал...
Что-то в ней сдвинулось на этот счет. Какие-то искры начали мелькать, как вспышки, словно высвечивая детали, что Суд был не прав. Не факты, не логические доводы, а мелкие вспышки осознаний и подозрений.
Она снова начала ходить в информационный центр. Там тоже ничего не менялось. Какие бы исследования ни проводили тайванцы, высокая фигура в черном все так же стояла на корабле и отдавала приказ выбросить снаряд смерти... Карина смотрела, вздыхала. Но больше не давила в себе сумасшедшую надежду. Просто не могла ее больше давить. Подавить ее означало добить себя полностью, лишить последней искры жизни. Может быть, поэтому однажды в ней что-то щелкнуло, и она пошла к Кеурро поговорить лично.
Собранный, немного расстроенный, немного усталый, Кеурро Найр стоял, глядя на свой инфоблок в кабинете, выделенном ему в Белом Замке. К военному главе Тайвани все относились уважительно. Да и взаимодействие между ней и Коралией происходило вполне мирно, договоренности исполнялись, возник небольшой торговый обмен. Однако говорить об особо теплых дружеских отношениях между планетами не приходилось, ведь Тарро Тайвани так и сидел в тюрьме в Розовом Замке.
— О, арра Карина, — Кеурро отключил инфоблок, и они с Кариной обменялись привычными тайванскими полупоклонами. А Карине вдруг неудержимо захотелось... домой, на Тайвань. Ведь там у нее даже завелся дом — белый особняк у озера и небольшие апартаменты Рональда в правительственной полусфере. Иными словами, те два места, где они с Тарро жили чаще всего.
— К сожалению, мы сворачиваем расследование, — словно догадавшись, о чем она думает, сказал Кеурро. — Мы три раза прогнали неоквантовое исследование, как это называют здесь. Десять раз проверили результаты на достоверность. Сомнений нет. Либо это какое-то чудо, — Кеурро грустно вздохнул. Ему не хотелось верить в виновность Тарро. А оправдать полностью подобное преступление не мог ни один тайванец. — Какая-то фантастика...
— Подождите, — Карина оперлась рукой на стол, решаясь. Она говорила задумчиво, но сердце забилось от волнения. — Подождите, арро Кеурро! У меня есть вопрос про неоквантовый метод... Вы ведь разбираетесь в нем?
— Не лучше наших специалистов, но вполне, — кивнул Кеурро, внимательно глядя на нее. — Что вы хотели спросить?
— Вы можете включить то изображение? — попросила Карина. Тайванец, конечно, понял о чем она, и на голограмме, развернувшейся перед ними, появилась уменьшенная копия Рональда и небольшие черные роботы-манипуляторы на трех парах ног. Карина поморщилась. Впрочем, она уже столько раз видела эту картинку — наяву, и просто перед глазами, что привыкла.
— Вот смотрите, — продолжила она. — Мы видим все эти объекты: Тарро, роботов, пульт управления как бы снаружи. Потому что неоквантовый метод работает с поверхностями? Позволяет восстановить, какие поверхности присутствовали в этой точке пространства в такой-то момент? Я правильно понимаю?
— Совершенно верно, арра Карина, — с уважением в голосе подтвердил арро Найр.
— Но ведь, например, в нашем организме тоже сколько угодно поверхностей. Любой орган, допустим, печень, ограничен поверхностью. А значит, мы можем рассматривать как отдельно взятые объекты и то, что внутри всего этого...
— Я начинаю понимать, о чем вы, — улыбнулся Кеурро. И Карине показалось, что в его глазах промелькнула надежда и какая-то озорная искорка. Вроде тех бесенят, что порой вспыхивали и плясали в глазах Тарро.
— То есть можно, например, посмотреть, что у этих роботов внутри? А то мы решили сразу, что это роботы-манипуляторы. А может, это нечто совсем другое?! Да и что у него внутри посмотреть, — Карина как можно непринужденнее махнула рукой в сторону Древнего на голограмме. — Заодно, может, узнаем что-то новое из анатомии Древних, — усмехнулась она. — Возможен такой анализ, арро Кеурро?
— Возможен, — спокойно ответил Кеурро. — И удивительно, что это никому не пришло в голову... Это займет еще очень много времени... Не меньше тридцати-сорока дней, придется заново снять данные и работать уже с другими поверхностями, другого уровня. Но это возможно. И я даже рад... Не то, что бы мне нравилось, что лучшие наши техники торчат на этой планете, — усмехнулся он. — Да и сам я устал от нее и этих бесконечных изысканий. Но... арра Карина, вы даете нам... мне надежду!
— Я и себе даю, — вдруг улыбнулась Карина. — Жаль только, что, скорее всего, бесплодную.
— Не хотите домой слетать? Таи-Ванно ждет вас по-прежнему, — тайванец внимательно взглянул на нее.
Карина на мгновение задумалась. На Тайвани будет любимая служба, верные друзья, не будет Артура... Только вот и друзей-землян там не будет, да и Брайтон не отпустит ее так просто. А еще... если совсем честно — оттуда миллиарды парсеков до Розового Замка...
— Благодарю, арро Кеурро, — Карина сделала почтительный кивок-поклон, означавший у тайванцев глубокую благодарность. — Я и в третий раз могу ответить, что вернулась бы на Таи-Ванно только с Тарро.
Кеурро грустно кивнул в ответ и вздохнул.
***
Первое время Ар’Тур был растерян. Он был ошарашен, мир перевернулся с ног на голову. Все оказалось не так, как он думал. То есть его представления о самом себе перевернулись. Всю жизнь он считал себя благородным, нравственным, положительным человеком. Из тех, кто может иногда согрешить в мелочах, но сохраняет благородство в важных вопросах.
А оказалось, что в нем сидит чудовище. Злое, неистовое, склонное к горячей ненависти и неудержимой жестокости чудовище. Конечно, взрыв вызвало черное Каринино кольцо, но все же... Кольцо кольцом, но, не будь в нем этой злости и жестокости, ничего бы не произошло. Кольцу просто нечего было бы разбудить в нем.
Конечно, у него всегда был горячий нрав. Он легко взрывался, эмоции бурлили. Но Ар’Тур привык видеть в себе дипломата и умел сдерживать свои порывы для пользы дела. Теперь же оказалось, что, стоит ему утратить контроль, и на свободу может вырваться монстр вроде тех низких тварей, что он сам нередко крошил в мелких стычках в средневековых мирах.
И теперь Ар’Тур не знал, что делать. Вроде бы и в «дурку» сдаваться (на Коралии таких не было, но в Союзе-то были!) нет смысла. Во-первых, Карине это не понравится, а во-вторых, даже сейчас, когда он думает об этом, он совершенно нормальный и полезный член общества. Жалко, если Союз потеряет его. Пойти к Б’Райтону, попросить совета у отца? Но Карина просила этого не делать. Да и что-то подсказывало Ар’Туру, что благостный глава Союза не даст нужного совета, не поможет. Только захочет отнять у Карины кольцо. А этого нельзя допустить, это ее доконает.
Теперь Ар’Туру хотелось во всем беречь ее волю, следовать ее желаниям... Только вот поводов не было. Они общались регулярно, но на редкость сдержанно и ровно. Она не бегала от него, не падала в обморок при его приближении. Ничем не укоряла. А Ар’Тур предпочел бы, чтобы она билась в истерике, кричала и проклинала его... Ему самому так было бы легче. А в ее спокойствии, в ее ровном теплом отношении ему виделся незримый упрек. Именно от этого ее непрошибаемого поведения он ощущал особенно большую вину и ловил себя на том, что ходит за ней, как провинившийся пес. Ожидающий, когда хозяин накажет его, потому что, получив наказание — перестаешь его ждать, да и на душе легчает.
...А еще в голове порой навязчиво звучала фраза из прошлого, сказанная им брату, когда тот на спор пробил кулаком обшивку космического корабля: «Сам сломал — сам и почини». И Ар’Туру казалось, что это теперь его главный долг. И пока не «починит» — совесть его не успокоится. Только вот живая, нежная девушка — не космический корабль... Но фраза казалась символичной. Она упорно всплывала в голове и заставляла думать о том, как он может помочь Карине.
