В последний раз спрашиваю по- хорошему: Ты на мне женишься? (дилогия) (СИ) - Николаева Раиса Борисовна (хороший книги онлайн бесплатно txt) 📗
— Шертес, Марисса, — тревожно сказала она. — Со мной и Эгом что-то происходит. Это болото странным образом влияет на нас, может это какие-то ядовитые испарения? Вы ничего не чувствуете?
Шертес и Марисса переглянулись.
— Нет, ничего.
— Как же, — противным, ехидным голосом вставил свои пять копеек Эг, — испарения во всем виноваты. А ты не подумала, может все дело в твоем отвратительном характере? — Лорри хотела съязвить в ответ, но ее опередил Шертес, резко шагнув к мужчине. Лицо у вампира было такое, что Лорри сразу поняла, что сейчас Шертес его ударит. На какую-то долю секунды радостная волна поднялась в ее душе: Шертес ни кому не собирался позволять оскорблять ее! В то же время нельзя было позволить ударить Эга, ведь он не был виноват в том, что происходило. Лорри бросилась между Шертесом и Эгом.
— Эг, ты же ученый, глядя ему в глаза, как можно убедительнее сказала она. — Отбрось глупую гордость, злость, упрямство. Взгляни на факты. Ты не такой, каким сейчас кажешься, и я не такая. Это болото как-то на нас воздействует, но только на нас. Вампиры не чувствуют ничего странного и необычного. Но мы с тобой чувствуем! Ты чувствуешь, но пока не осознаешь этого. Выясни, что происходит. Если этого не сделаешь ты — никто этого не сделает!
Эг моргнул раз, потом еще раз. Слова Лорри и ее тон дошли до его сознания. Он повернулся к болоту лицом и посмотрел на него, как на врага, с которым предстояло сразиться.
— Мне нужен стол, спиртовка… и все, что ты обещала, — сквозь зубы проговорил он. — Нужна будет чистая вода. Много чистой воды, поскольку неизвестно насколько заразна эта гадость. Не хватало еще инфицировать колодцы в городе или речки этой дранью.
— Генерал, как есть генерал — голосом бабы Яги из мультика про Домовенка ехидно прокомментировала Лорри, и тут же зажала себе рот, поскольку добрыми эти слова никак нельзя было назвать. А ведь Эг был прав. Прав во всем. — Прости, — покаянно сказала она, — само вырвалось.
Прошел день. Потом еще один. Вся поляна рядом с болотом была уставлена столами разного размера, на которых стояли банки, пузырьки, стаканы, и во всех этих емкостях переливалась на солнце и тускло светилась в ночи бирюзовая жидкость. Ее ничто не брало: ни хлорка, ни ацетон, ни кислота, ни щелочь. Эг в отчаянии тряс пузырьки, надеясь увидеть, что плесень хотя бы поменяет цвет — все было напрасно.
— Ничего не получается, в отчаянии сказал он. — Был бы микроскоп, возможно, я смог бы рассмотреть какие-то изменения на клеточном уровне, а так ничего не заметно.
— Эг, — Лорри успокаивающе положила ему на плечо руку. — Прошло всего два дня. Еще рано опускать руки и отчаиваться. Может, этой плесени нужна неделя, чтобы сдохнуть. Еще глупо делать какие-либо выводы. Сейчас ты немного отдохнешь и все начнешь сначала.
Эг послушался. Молча, слил все остатки из пузырьков и бутылок в трехлитровую банку, глазами поискал, куда бы вылить всю эту гадость и не придумав ничего лучшего, вылил всю эту жижу назад в болото. Несколько секунд ничего не происходило. Потом бирюзовая пленка заколыхалась и покрылась пеной из мелких пузырьков. Казалось болото хочет выплюнуть попавшую в нее отраву.
— Получилось! — почему-то шепотом сказал Эг, а потом заорал во весь голос: — Получилось! Я ошибся. Эта бирюзовая пленка является броней защищающей то, что находится под ней. Надо было воздействовать не на броню, а на тело, которое она прикрывает.
— Ура! — в восторге закричала и Лорри. В порыве чувств она бросилась Эгу на шею, наградив его за победу, горячим поцелуем. Потом все еще в эйфории от небольшой, но очень значимой победы, она оглянулась, ища глазами Шертеса. Но, ни его, ни Мариссы на поляне не было. — Шертес, как-то растерянно позвала она, и еще более растеряно посмотрела на Эга: — Куда они делись?
— Куда? — как-то невесело переспросил Эг. — Похоже им не понравилось твое проявление радости. Видимо, зрелище того, как ты меня поцеловала, не то зрелище, на которое им бы хотелось любоваться.
— Да я же просто так, я же поцеловала не по тому, что ты мне нравишься, а просто от радости…
— Я это так и понял, — постарался успокоить ее Эг, а потом, не зная, что еще добавить, брякнул: — Зато теперь ты знаешь, что, Шертес страшно ревнует тебя. Гордись!
— Гордится?! С чего это я должна гордиться?!
— Ну, насколько я понимаю, ревность мужчины приятна любой девушке. Все девушки хотят, чтобы их ревновали.
— А я не хочу! — с яростью закричала Лорри. — Я не хочу, чтобы Шертес меня ревновал, не хочу! Я не хочу, чтобы наши отношения строились на подозрениях. Я не хочу, чтобы всплеск его чувств происходил только в моменты, когда он ревнует. Я не хочу этого, не хочу таких чувств. Слышишь? Не хочу!
— Слышу, — спокойно ответил Эг. — Ты этого не хочешь. Ты не хочешь, чтобы он ревновал, вернее, не хочешь, чтобы его любовь провоцировалась вспышками ревности. Так? — Лорри кивнула. — А какие же чувства ты хочешь? О каких чувствах мечтаешь? — с интересом спросил он.
— Я хочу быть для него самым родным, самым близким и важным существом в этом мире. Хочу, чтобы в минуту хоть победы и триумфа, хоть в минуту поражения и отчаяния, в кругу тысяч знакомых и друзей, он искал в первую очередь глазами меня, чтобы поделиться всем, чтобы ни произошло. Хочу, чтоб он хотел разделить со мной и боль, и обиду, и счастье, и радость. И только тогда радость становилась бы радостью, а боль не была бы такой болючей, когда она поделена со мной!
— Ну-у-у, — уважительно протянул Эг, — этого все хотят.
— А вот, и не все! Кому-то нравиться жить в клубке эмоций, каждую секунду заставляя партнера мучиться и переживать, любым способом вызывая всплеск чувств. Мне этого не надо. Чувства, вызванные таким способом, кажутся мне искусственными и ненастоящими. Это, как допинг. Взрыв эмоций, а потом один пепел… — Лорри хотела продолжить, но ее остановило странно изменившееся лицо Эга. Резко обернувшись, она увидела Шертеса, внимательно прислушивающегося к их разговору. От неожиданности она ахнула, потом страшно покраснела, поскольку меньше всего ей хотелось, чтобы Шертес услышал ее слова, но она сразу же успокоилась: они с Эгом разговаривали по-русски, а, значит, вампир все равно бы ничего не понял. И все же… — Эг, — с беспокойством сказала Лорри. — Узнай у Деттера, в этом мире существуют амулеты, с помощью которых Шертес смог бы нас понять? — Успокойся, — Эг даже не счел нужным обращаться к Деттеру. — Скорее всего подобные амулеты существуют, но они работают также, как и электронные переводчики, то есть для начала необходимо ввести перевод каждого слова…
Тогда почему Шертес так странно на меня смотрит, словно он понял или догадался, о чем я только что говорила, — перебила Лорри его рассуждения.
— Деттер говорит, что возможно у него есть амулет, позволяющий прочувствовать чужие эмоции. Это, конечно, не то же самое, что переводчик, но некоторые мысли, он уловить вполне способен.
— А как от него защититься?
— Деттер говорит, что надо контролировать свои эмоции, но если забыть об этом хоть на минуту, то тот, у кого амулет, может легко тебя прочувствовать.
— Вот же гадство! — выругалась Лорри. — А как узнать, есть у Шертеса такой амулет или нет?
— Никак — коротко ответил Эг. Лорри зло посмотрела на вампира, внимательно оглядывая его в поисках новых украшений, которые могли бы быть тем самым амулетом. Ничего нового она не обнаружила, но то что Шертес не поинтересовался с какой такой стати она так внимательно его разглядывает — уже было подозрительно.
— Слушай, Эг, — неожиданно обратилась она к мужчине. — А что ты можешь сказать, с точки зрения науки, на потерю памяти Шертесом? Может, есть какой-нибудь способ попробовать ее вернуть?
— А как это вообще случилось?
— Ну, — Лорри наморщила лоб, пытаясь сообразить, как рассказать всю историю покороче и попонятнее:- Шертесу вводили яд, не знаю для какой цели, потом Марисса нашла мага, и тот создал похожее зелье и им напоили Шертеса. Он помнит все до момента первого введения яда, и не помнит ничего, что было потом. А в эти самые "потом", как раз и входит вся история нашего знакомства и нашей свадьбы, — с тоской закончила она.
