Двор Крыльев и Гибели (ЛП) - Маас Сара (читаем полную версию книг бесплатно txt) 📗
— Я не могу так любить его.
— Почему?
— Потому что мне нравятся женщины.
На мгновение внутри меня была только тишина.
— Но... ты спишь с мужчинами. Ты спала с Гелионом...
И на следующий день выглядела ужасно. Измученной, а не удовлетворенной.
Не только из-за Азриэля, но... потому что это было не тем, что она хотела.
— Я получаю удовольствие и от них. От обоих, — ее руки дрожали так неистово, что она сжала их вокруг себя ее сильнее. — Но я знала, еще с того времени, как была ребенком, что мне нравятся женщины. Что мне... они привлекают меня куда сильнее, чем мужчины. Что я связана с ними, забочусь о них на более глубоком душевном уровне. Но в Вытесанном Городе... Все они заботились о расширении родословной, заключая союзы посредством браков. Кто-то вроде меня... Если бы я вышла замуж за того, кого выберет мое сердце, то у меня не было бы детей. Род моего отца прервался бы на мне. Я знала это — знала, что никогда не смогу рассказать им. Никогда. Люди вроде меня... мы оскорбляем их. Считаем эгоистичными, потому что они не способны продолжить свой род. Так что я никогда не говорила об этом. И потом... потом мой отец обручил меня с Эрисом, и... Не только перспектива брака с ним пугала меня. Нет, я знала, что смогу выдержать его жестокость, бессердечие и холодность. Я была... Я сильнее его. Это... Мысль о том, что меня растили как призовую кобылу, что мне придется отказаться от этой части себя...
Ее губы дрогнули, и я потянулась к ее ладони, отрывая ее от другой руки. И мягко сжала ее, когда слезы начали стекать по ее покрасневшему лицу.
— Я переспала с Кассианом потому, что знала, что это мало что значит и для него тоже. Потому что я знала, что это подарит мне шанс на свободу. Если бы я сказала своим родителям, что предпочитаю женщин... Ты встречалась с моим отцом. Они с Бероном привязали бы меня к постели для брачной ночи с Эрисом. Буквально. Но с запятнанной репутацией... Я знала, что это мой шанс выбраться на свободу. И я видела, как Азриэль смотрит на меня... знала, что он чувствует. И если бы я выбрала его... — она покачала головой. — Это было бы несправедливо по отношению к нему. Так что я переспала с Кассианом, и Азриэль подумал, что я сочла его неподходящим, а потом все произошло и... — ее пальцы сжали мои. — После того, как Азриэль нашел меня с запиской, прибитой гвоздями к моему чреву... Я попыталась объясниться. Но он начал признаваться в своих чувствах, и я запаниковала, и... и чтобы остановить его, чтобы он не сказал, что любит меня, я просто развернулась и ушла, и... и после этого я уже не могла ничего объяснить. Ни Азу, ни другим, — она судорожно вздохнула. — Я сплю с мужчинами не только потому, что мне это нравится, но... еще и для того, чтобы никто ничего не заподозрил.
— Рису на это плевать — не думаю, что это волновало бы и кого-то в Веларисе.
Кивок.
— Веларис... прибежище для таких, как я. Рита... ее владелица похожа на меня. Многие из нас ходят туда — и никто не обращает на это внимания.
Неудивительно, что она практически жила в доме развлечений.
— Но эта часть меня... — Мор вытерла слезы свободной рукой. — Это не имело большого значения, когда моя семья отреклась от меня. Когда они назвали меня шлюхой и ничтожеством. Когда они причинили мне боль. Потому что эти вещи... это была не я. Это была неправда, и это было... несущественным. Они не смогли сломить меня, потому... потому что они никогда не затрагивали самую сокровенную часть меня. Они даже не догадывались. Но я спрятала ее... я спрятала ее потому... — она запрокинула голову, смотря в небо. — Потому что я жила в страхе, что моя семья узнает об этом — и будет осуждать меня, причиняя мне боль из-за единственной вещи, которая принадлежит только мне. Этой части меня. Я не хотела, чтобы они... не хотела позволить им уничтожить ее. Или даже попытаться. Поэтому я изредка... Во время Войны я впервые обзавелась возлюбленной.
Она долго молчала, смаргивая слезы.
— Это Нефела и ее возлюбленная — теперь, полагаю, ее жена — кто заставили меня осмелиться и попытаться. Они заставили меня ревновать. Не к ним лично, а просто... к тому, что у них было. Их открытости. Что они жили в месте, где люди спокойно к этому относились. Но во время Войны, постоянно путешествуя по миру... На тот момент рядом со мной не было никого из моего дома. На этот раз это было безопасно. И одна из человеческих королев...
Друзья, о которых она так страстно рассказывала, которых близко знала.
— Ее звали Андромаха. И она была... так красива. И добра. И я любила ее... так сильно.
Человек. Андромаха была человеком. Мои глаза защипало.
— Но она была человеком. И королевой — которая должна была продолжать свой королевский род, особенно в такое неспокойное время. Так что я ушла — отправилась домой после последней битвы. И когда я поняла, какую ошибку совершила, что мне все равно, что у нас будет примерно шестьдесят лет... В тот день установили стену, — она тихо всхлипнула.
— И я не могла... Я не смогла пересечь ее. Я пыталась. В течение трех лет я пыталась снова и снова. А к тому времени, как мне удалось найти дыру, через которую я потом прошла... Она уже был замужем. За мужчиной. И у нее была маленькая дочка — и еще одной она была беременна. Я не зашла в ее дворец. Даже не попыталась с ней встретиться. Просто развернулась и ушла домой.
— Мне жаль, — выдохнула я, мой голос сорвался.
— Она родила пятерых детей. И умерла в старости, в безопасности, лежа в своей кровати. И я снова увидела ее дух — в золотой королеве. Ее потомке.
Мор закрыла глаза, ее губы тряслись.
— Какое-то время я оплакивала ее. И когда она была живой, и после ее смерти. В течение нескольких десятилетий у меня не было любовников — ни мужчин, ни женщин. Но потом... однажды я проснулась и захотела... Я не знаю, чего я захотела. Ее противоположность. И я находила таких — женщин, мужчин. Несколько любовников за прошедшие века, женщины всегда держались в секрете — и, думаю, поэтому все еще сильнее усугубилось, поэтому они всегда заканчивали отношения. Я никогда не могла... открыто заявить о них. Никогда не выходила с ними в свет. Что же до мужчин... она никогда не была глубокой. Связь, я имею в виду. Даже если я все еще остро нуждалась в ней — время от времени, — мы засмеялись. — Но все они... Они отличались от Андромахи. Это было по-другому — здесь, — выдохнула она, положив руку на сердце.
— И мужчины-любовники... они были способом не дать Азриэлю понять, почему — почему я не замечаю его. Не двигаюсь ему на встречу. Понимаешь... ты знаешь, какой он замечательный. Какой особенный. Но если я пересплю с ним, даже лишь раз, просто чтобы попробовать, чтобы убедиться... думаю, что после стольких лет он подумает, что это кульминация — счастливый конец. И... думаю, что если после этого я открою ему правду, он может сломаться... Я не уверена, что смогу отдать ему свое сердце. И... я достаточно люблю его, чтобы желать, что он найдет кого-то, кто сможет по-настоящему полюбить его, как он того заслуживает. И я люблю себя... достаточно люблю себя, чтобы остепениться до того, как найду такого человека, — она пожала плечами. — Если бы я смогла набраться храбрости, чтобы сначала рассказать миру. Мой дар — истина, и все же всю свою жизнь я живу во лжи.
Я снова сжала ее руку.
— Ты расскажешь им, когда будешь готова. И я буду на твоей стороне, что бы ни произошло. До тех пор... Твой секрет в безопасности. Я никому не скажу — даже Рису.
— Спасибо, — выдохнула она.
Я покачала головой.
— Нет — спасибо тебе, что рассказала мне правду. Это честь для меня.
— Я хотела рассказать тебе; я поняла, что хочу сделать это в тот момент, как вы с Азриэлем рассеялись в лагерь Хайберна. И от мысли, что я не смогу рассказать тебе... — ее пальцы сжали мою ладонь. — Я пообещала Матери, что расскажу тебе все, если вы вернетесь в целости и сохранности.
— Похоже, она была рада принять сделку, — сказала я с улыбкой.
