Судья и палач (СИ) - Никитина Анастасия (прочитать книгу txt) 📗
— С бомбой разобрались, но меня все равно под белы рученьки сопроводили обратно домой. За документами. Посмотрели, откозыряли и вручили мне хвостатого террориста. Мол, пока склерозная бабка не объявится, я единственный владелец!
— Что за веселье, господа офицеры? — осведомился заглянувший в кабинет Бурундук.
— Да, так, товарищ полковник, — отозвался Николай, неодобрительно поглядывая на друга. — Обсуждаем меры по борьбе с международным терроризмом.
— Что там обсуждать? Убрать с политической карты Пиндостан, и никакого терроризма не будет… — проворчал начальник и тут же спохватился: — Это я так. В порядке шутки. Никаких призывов к межнациональной вражде, понятно?
— Так точно, товарищ полковник. Никаких призывов, — отчеканил Макс, кое-как навесив на физиономию серьезную мину.
— Цирк уехал — клоуны остались, — покачал головой Бурундук. — Международный терроризм они обсуждают. Ты, Ребров, документацию для планерки подготовил уже? Или опять на Полозкову спихнул?
— Как раз над этим работаю, товарищ полковник, — кивнул Макс, тут же растеряв всю свою веселость.
— Смотри мне. Запрягли девчонку и довольны. И так уже непонятно, когда она, собственно, работает.
— Так, может, лейтенанта от подготовки еженедельной аналитической справки для министерства освободить? — с едва заметным ехидством поинтересовался майор. — Она, бедная, по четвергам столько всяких сводок перелопачивает…
— Ты мне еще поумничай! — рассердился Бурундук, одновременно, впрочем, слегка смутившись. Нахальный болтун попал точно в цель: справки для министерства были обязанностью самого полковника. — Будете Полозкову своими бумажками загружать, я ее у вас заберу. Все ясно?
— Так точно, товарищ полковник, — четко ответил Николай, незаметно показав другу кулак.
— То-то, — проворчал, выходя, начальник.
— Нарвешься ты когда-нибудь из-за своего ехидства, Макс, — с осуждением буркнул капитан, когда за полковником закрылась дверь. — Вот кто тебя за язык тянул?
— Что позволено Юпитеру, то не позволено быку? — ухмыльнулся майор.
— Именно так. А если глупый бык этого не понимает, то у Юпитера для него всегда найдется парочка тореадоров.
— Ну, ладно, не нагнетай, — отмахнулся Макс. — Я же это просто так сказал. В порядке рационализаторского предложения. Не приняли, и не надо. Все равно писать Бурундуку свои справки самому, когда уже я ее у него заберу.
— Что ты заберешь? — уточнила, входя Агафья.
— Да, так, бумажку одну, — тут же пошел на попятный майор.
— Бумажку, значит, — недоверчиво посмотрела на любимого девушка.
— У меня есть кое-какие новости по делу Голикова, — быстро ввернул Макс, пока ей не пришло в голову начать выяснять подробности.
— Выкладывай! — воскликнула магичка, разом забыв про насторожившую ее фразу. — А то я сегодня опять зря полдня по городу бегала.
— Заодно и меня в это посвяти, — добавил Николай. — Или ты оперативной информацией только со своей невестой делишься?
— Извини, просто не успел. Да, и какой мне смысл дозировать информацию? Она все равно все тебе расскажет. Ведь моя невеста по какому-то странному, недоступному моему пониманию стечению обстоятельств до сих пор живет в твоей квартире, — многозначительно глядя на Агафью, проворчал Макс.
— Пожалуйста, ближе к делу, — с нарочитой строгостью отозвалась девушка.
— Для меня наша свадьба очень важное дело, — съехидничал майор. — Куда уж ближе то?
— Я имела ввиду уголовное дело, Максим Андреевич, — с нажимом уточнила магичка.
— Ну, вот. Я опять Максим Андреевич! Ты меня еще «товарищ майор» обзови!
— А я предупреждал, что чрезмерное ехидство тебя погубит, товарищ майор, — ухмыльнулся Николай.
— Двое на одного? Так нечестно, тогда я сразу сдаюсь! — поднял руки Макс и, заметив, что магичка начинает хмуриться уже всерьез, продолжил: — Возвращаюсь к Голикову. Утром приходил гражданин Пояркин. Он несколько лет вел с матерью покойного, так сказать, совместное хозяйство, не отягощенное печатями в паспортах. Все было хорошо, пока из горячей точки не вернулся Голиков, оставивший в горах здоровье, веру в людей, а также собственную крышу. И нефиг хмыкать, Коля, я дословно цитирую свидетеля.
— И в чем же выражалась утеря веры в людей?
— В том, что спецназовец по пьяному делу пару раз обвинил отчима в желании оттяпать жилплощадь. После очередного спора, закончившегося визитом в травматологию, Пояркин собрал монатки и съехал. Через пару лет несостоявшийся пасынок нарисовался на пороге его квартиры с сообщением, что мать умерла, выпил за упокой, занял денег на похороны и испарился на полгода. Дальше последовала душещипательная история о собственной болезни и деньгах на операцию, потом на памятник для матери, чуть позже на ремонт залитого из-за гнилой трубы богатого и злобного соседа… Пояркин, заподозрив, наконец, что из него сделали дойную корову, навел справки и выяснил, что Голиков ни разу не лежал в больнице, так и не поставил памятник, а квартиру давно пропил. Естественно, деньгопровод засорился. Печальная история, как мужик дошел до жизни такой, нам неинтересна. Важно только, что, исчерпав кредит, родственничек больше не показывался. И, вот, три недели назад племянник заявился после годичного отсутствия и неожиданно вернул все деньги, которые был должен. За бутылкой, распитой по такому знаменательному поводу, Голиков хвастал, что взялся за ум, и даже обмолвился, что скоро купит квартиру. Вечером он ушел, чтобы больше не вернуться.
— И что нам это дает? — скептически поинтересовался Николай.
— В общем-то ничего, если бы у гражданина не потек сливной бачок, — ухмыльнулся Макс.
Агафья недоуменно подняла бровь, ожидая продолжения.
— В бачке нашелся пакет, замотанный в несколько слоев газеты, полиэтилена и скотча. Пояркин струхнул, мало ли, что подсунул горе-родственник, и потащил находку к участковому, а когда там его вежливо отфутболили — к нам.
— Отфутболили человека, который принес пистолет? — не поверила Агафья.
— Да там никто и не стал разбираться, что у дяди в пакетике. Он только начал говорить про Голикова, ребята посмотрели по сводкам и отправили его прямиком к нам. Упаковку уже наши вскрывали. Нашли пистолет ТТ и качественный винчестер, варварски выдранный из какого-то компьютера.
— Что на винчестере?
— Черт его знает. Спецы сказали, что информация зашифрована, и сроки назвать отказались.
— Печалька, — нахмурилась девушка. — Раскодировка — это надолго, а, может, и вовсе навсегда. Пальчики?
— На пистолете нашлись неизвестные отпечатки, по нашим базам не проходят. На упаковке — Голиков и Пояркин. Последний, естественно, отметился только снаружи.
— То есть, — вмешался в разговор Николай, — нам это ничего не дает, пока не разберутся с этой компьютерной хренью?
— В общем и целом, так и есть, — пожал плечами майор.
Агафья в это время деловито шуршала обрезками пакета, лежавшего в мусорном ведре у стола майора.
— Это отсюда извлекли наследство Голикова? — между делом поинтересовалась она, аккуратно разглаживая рваный газетный лист затянутыми в резиновые перчатки пальцами.
— Ага. Резину, кстати, можешь не натягивать. На упаковке ничего интересного нет, проверяли.
— Кроме разнообразных микробов, — поморщилась девушка.
— Мы не колдуны, нам их не видно, — усмехнулся Макс.
— А людям, чтобы заметить очевидное, необходимо воткнуть в каждый глаз по микроскопу? Иначе логика отказывает? — не приняла шутку магичка. — Тебе не приходило в голову, какие еще следы на газете мог оставить опустившийся бомж?
— Жирные пятна от гнилых селедочных хвостов?
— Ага, и всякие мелочи. Кишечную палочку, например, — буркнула Агафья.
Макс, разом потеряв желание шутить, пошел к рукомойнику. Пока он яростно натирал руки куском антибактериального мыла, девушка сунула обрывок газеты в прозрачный файл и обратилась к Николаю:
— Снимки с места обнаружения тела Голикова у следователя?
