Сиротка для Дракона. Новенькая в Элитной Школе Истинных (СИ) - Кофей Ева (электронная книга .txt, .fb2) 📗

Только не свожу с него взгляда.

Он улыбается. Не появляются ямочки на щеках, образ не становится от этого светлее, как бывает с некоторыми людьми.

Наоборот, я лишь явственнее замечаю горячую и густую тьму, бьющуюся в нём, медленно но верно пожирающую изнутри.

Передо мной дракон.

Об этом не стоит забывать.

— Мне казалось это таким правильным, — наконец, произносит он. — Таким естественным. Сделать два дела за раз: подыграть матери, которую я люблю и уважаю, и не отпустить тебя от себя.

Ещё несколько мгновений Квент водит по мне раскаленным взглядом.

А затем выпрямляется и подаёт руку.

— Нужно было оставаться в Драгон-Холле, — заключает вдруг глухо. — Хочешь... хочешь я приготовлю для тебя что-нибудь, прежде чем мы... будем делать то, что ты пожелаешь?

Я ничего не понимаю. Он извиняется за то, что в наглую утащил меня из школы и говорит, что между мной и матерью нужно было выбирать меня, а он ошибся, пожелав застрелить одной пулей двух зайцев.

И что, больше никаких объяснений?

Мы теперь пойдём в столовую, погуляем по городу, закажем себе клубничное мороженое с попкорном в кино?

Правда?

Всё-таки не могу больше оставаться безучастной куклой.

С самого утра мир вынуждает меня проявляться, выходить из тени, задавать вопросы.

Тогда как ещё вчера я думала, что ничего из этого не имеет значения, что лучше остаться призраком, свернуться клубком, словно бродячий, раненый котёнок, и умереть.

А теперь какой-то мажор извиняется передо мной, а я сама достаю из красного рюкзака розовый блокнот и выписываю крупными печатными буквами:

«ПОЧЕМУ?».

Он передёргивает плечом.

— Я знаю, ты не моя истинная. И то, что я делаю — неуместно. Но мне хочется думать, что тебе со мной так же хорошо, как и мне с тобой... Если ты не дэриана, то, быть может, лорелэя?

«Кто это?».

Да, я не слишком-то разбираюсь в приколах высшей касты. Таким, как я и незачем об этом знать. Казалось бы.

— На древнем языке, который уже частично утерян, — поясняет он, — дэриана — любимая, истинная, а лорелэя — сестра. Сестра дракона, понимаешь?

Мотаю головой.

Звучит так, будто у меня сейчас исполнится мечта любой сироты — оказаться родственницей каких-нибудь безумно богатых людей.

В приюте об этом очень часто заводится болтовня, которая обязательно сопровождается томными вздохами.

— Не по крови, — продолжает Квент, — но по магии. Бывает так, что сила оказывается созвучной, и тогда девушка становится как бы... запасным резервом магии. В этом случае она не находит пару на День Света, но сила устаканивается, если её находит дракон, с которым у неё особая связь.

По моему лицу, наверное, видно, что новость эта радует не слишком.

Но я просто уже не знаю, о чём думать.

Да и что это значит для меня самой?

Непонятно.

— Я не говорю, что ты моя лорелэя. Этого уже очень давно не случалось. Многие не верят, что такие девушки вообще существовали. Тут легко ошибиться. Но... если я чувствую... что-то. И хочу помочь... разве это плохо?

Я могла бы закатить скандал. Могла бы сказать, что ненавижу все эти драконьи приколы и то, что возможно являюсь частью всего этого.

Был бы только голос при мне.

Именно на такие случаи я решила не пользоваться способностью говорить.

Чтобы не было соблазна включиться в эту жестокую игру под названием жизнь.

Я закрыла чёртову дверь, ведущую к боли, и не собираюсь её открывать.

А потому в ответ только киваю.

Сестра, девушка — кто угодно, мне плевать. В конце концов, может быть, тест покажет, что все вокруг ошибаются.

Или что я сама — ошибка природы.

А до этого — ладно.

Буду покладистой.

И позволю ему быть рядом.

А о своём отношении к происходящему подумаю как-нибудь потом. Может быть.

— Ты... такая красивая, — роняет он как будто случайно. И тут же предлагает: — У меня выходит шикарное болоньезе. Вообще-то, это всё, что я умею готовить. Так что... позволишь мне показать себя с лучшей стороны?

Как тут не согласиться?

В итоге Квент отвёл меня в свою часть особняка, на кухню, где нам никто не должен помешать. Здесь всё выглядит так же дорого, как и в остальных комнатах, и точно так же нарочито аккуратно. На полках в ряд стоят какие-то спортивные добавки, замысловатые крупы, разноцветные витамины, чипсы из сушёных овощей и фруктов.

Слегка... странно, если так выглядит личная кухня такого парня как Квентин.

Впрочем, странно и то, что он сам себе выжимает сок из апельсина и свеклы.

Я сижу прямо на высоком столе, юбка слегка задралась, нога в старом кроссовке покачивается, за окном алыми всполохами взрывается закат. Оказывается, дорога и вся котовасия заняла больше времени, чем я думала. Уже вечер.

Дракон готовит так, что я гоняю в мыслях вопрос: «Почему мужчины, нарезающие овощи большим, острым ножом с таким мастерством кажутся... сексуальными?».

Казалось бы, он полностью отдал себя процессу, всё делается одновременно автоматом и с огромным вдохновением.

Как будто...

— Я делал это очень много раз, — Квент вдруг поднимает взгляд разных глаз и меня словно горячей стрелой прошивает.

Я усмехаюсь, мол, ну да, ты же ничего другого не умеешь готовить.

— А ты?

Напрягаюсь.

Мысли читает или как?

— Умеешь готовить? — продолжает он, сделав шаг ко мне, оказавшись так близко, что я чувствую жар, исходящий от его тела.

Мотаю головой.

Помню, мать учила меня варить макароны в детстве. Потом она ушла, и я сварила все макароны в доме. В восьми кастрюлях. Мне казалось, что это хорошая идея.

Воспоминания свербят холодом. И это, видимо, отражается на лице, потому как Квентин выгибает бровь, касается моей щеки костяшками пальцев (в которых рукоять ножа) и молчит. Словно ожидает ответа на немой вопрос. От меня.

Пульс вновь учащается, дыхание сбивается — всё как по учебнику.

Дурацкая я.

Его взгляд обжигает, хочется поддаться вперёд и...

Его рука оказывается на моём бедре, пищит духовка, и я... Роняю на пол корзину с фруктами. Он выгибает бровь, сцепляет зубы и слегка отстраняется.

Я пишу в блокноте: «Так и знала, что у тебя какой-то невроз».

— Отчего же?

«Всё слишком аккуратное».

— Я люблю порядок.

В этих словах есть что-то опасное и болючее, хотя я и не могу понять что именно. Он не продолжает готовить, но и нож не отставляет в сторону. Смотрит на меня. Я чувствую это, но сама сверлю взглядом блокнот.

Ручка зависла над чистой страницей.

Хочется ответить: «Тогда почему в твоей башке такой кавардак? Почему я здесь? И вообще какого...»

Но я боюсь, что этот разговор зайдёт куда-то не туда, а потому вместо ответа скидываю на пол ещё и штуку, в которой стоят глянцевые журналы.

Он усмехается.

— Ты — хаос, Айрис.

И тебе ведь не нравится?

Правда?

Он отставляет нож в сторону. Будто только сообразив, что вообще его держал. От горячих пальцев слегка пахнет луком и чесноком. Я чувствую, потому что Квент касается моего лица. С какой-то невозможной осторожностью и нежностью.

Так, будто собирается...

— Могу я...

...поцеловать?

Неужели я действительно могу поддаться?

Неужели мне хочется прижаться к этому парню?

Несмотря на то, какая я. Как убеждала себя, что мир жесток, а жизнь бессмысленна.

Несмотря на то, что почти его не знаю (только тупая вера в него свербит под рёбрами, только запах хвойного леса дурманит голову, только...).

Несмотря на то, что он дракон.

Я никогда этого не узнаю, потому что Маргарет Бауэр эффектно откашливается на пороге, и Квентин отстраняется.

К его чести — медленно.

Он бросает на меня тяжёлый взгляд, прежде чем обратить внимание на мать.

Я подхватываю рюкзак и собираюсь выбежать из кухни.

Она ловит меня за плечо. И крепко сжимает. Больно.

— Туалет дальше по коридору, по двери поймёшь, девочка...