Зверь (СИ) - Верт Александр (книги онлайн полные версии TXT) 📗
Только ночью Эеншард вернулся во дворец, пьяный, несчастный, но живой, и просто рухнул в постель, не раздеваясь, чтобы тут же громко захрапеть так, чтобы все северное крыло знало, что Эеншард дома.
8
Утром третий принц встал с дикой головной болью. Разумеется, он списал ее на похмелье, словно кроме выпивки за предыдущий день с ним ничего не случалось. К счастью, кроме боли в голове, по-настоящему его ничего не беспокоило. Раны, конечно, болели, но эта боль была вполне привычна. Главным для Эеншарда была стабильность его сил и способность уверенно держаться на ногах.
Вчера, он хоть и был пьян, но все же выслушал рассказ Мэдре о первой провальной атаке столицы Фрета.
Артас не стал даже искать записи старшего брата, утверждая, что Эеншард нагло дезертировал в неизвестном направлении. Почему Артас был в этом уверен, никто не знал. Его вспыльчивый брат очень хотел сделать все сам, доказать всем, что он ничуть не хуже третьего принца. Конечно, Артас должен был понимать, что борьба за трон уже близка, но как же он не понял, что она уже началась? Почему-то не понял, не догадался, поверил, видимо, Эймару, хотя ему тоже не раз говорили, что верить наследнику нельзя.
Артас сам сжег все бумаги генералов при осаде Крифра, так их и не посмотрев, а потом погиб, причем смертельный удар настиг принца со спины.
Не мог Артас пропустить врага, просто не мог, а значит, его убил кто-то из своих, но кто и почему? Хотя Эеншард понимал, что кроме Эймара это никто не смог бы организовать.
С Эрастом же все было куда проще. Он молод, неопытен, и ему просто не повезло. Когда защитники Крифра открыли огонь из катапульт, испуганный конь, отпрыгнув от огненного снаряда, опрокинулся, превратив ногу принца в откровенное месиво, которое к вечеру посерело и раздулось. Объяснять Эеншарду, почему его брату в итоге отрезали эту раненую ногу, не было нужды. Он и без лекарей знал, что при таких проблемах его брат просто умер бы там, в лагере на территории Фрета, среди сотен эштарских солдат, погибших во время этой атаки.
Одного не понимал Эеншард: почему Эймар оказался на линии огня. Артас просто не мог отправить его туда. Артас любил брата и не стал бы рисковать его головой без особой нужды.
Что-то странное произошло тогда под Крифром в его отсутствие, но он не мог понять, что, просто потому что не мог поговорить ни с Артасом, ни с Эрастом. Зато ничто не мешало ему подняться в большой зал северного крыла. Это было их тайное место в далеком детстве. Еще мальчишками они с Шардаром выпросили эту большую комнату, чтобы превратить ее в большую карту. Начав вдвоем, они позже привлекли к работе Артаса, и уже втроем завершили свою главную залу.
Зайдя сюда, Эеншард замер у двери. Он не был здесь давно, но не мог без волнения пройти по раскрашенному полу. Краска местами потрескалась, кое-где облупилась, но синие моря и океаны все равно остались синими.
Мужчина прошагал от севера к югу, минуя Авелон, и замер на Белом море, глядя на раскрашенный рельеф континента. Эшхарат обозначался одной белой башней на берегу, за ним гора Ликаст, успевшая треснуть, на ней зеленые долины, потом снова горы, раскрашенные белым.
Осмотрев континент, он тут же сел на пол, поднимая с пола деревянный фрегат с красивыми шелковыми парусами.
Когда-то давно они с Шардаром устраивали здесь настоящие битвы, используя различные обозначения. Где-то все еще хранился целый сундук из деревянных кораблей, башен, коней, катапульт и солдат, но это был особый корабль. Его сделал сам Шардар, специально для Артаса. Когда его трехлетним мальчишкой забрали от матери, он все время плакал. Чтобы его хоть немного утешить, Шардар вырезал из дерева этот корабль и даже украл где-то кусок расписанного алым узором белого шелка для парусов. За этот лоскут ткани его явно выпороли, но старший так ни в чем и не признался даже Эеншарду, зато улыбался, когда маленький мальчик, взяв кораблик, огромными глазами стал рассматривать мачты и паруса.
Наверно, еще тогда в Артасе зародилась любовь к флоту и морю.
Эеншард горько улыбнулся и прикрыл глаза.
Зайдя в комнату, Эйншард замер, глядя на младшего брата.
Девятилетний Артас сидел на полу, держа в руках резной фрегат и глядя сквозь его мачты на башню по имени Эшхарат, беззвучно плакал.
− Я уезжаю на фронт, − коротко сообщил Эеншард. – Отец дал свое разрешение.
Артас всхлипнул, поставил корабль на пол, словно возвращая его в порт Эшхарата, медленно встал и посмотрел на Эеншарда большими мокрыми от слез глазами.
− Ты бросаешь меня? – спросил он.
− Нет, просто…
Эеншард не мог сказать, что после смерти Шардара просто не может ни на минуту здесь оставаться, что его трясет от гнева и боли, что если он не уедет прямо сейчас, то станет следующим, кто просто умрет. Артас же был слишком мал. Он просто отвернулся.
− Уезжай, − сказал он, зная, что где-то там уже подрастает его младший брат, Эраст.
Скоро его заберут у матери, и он окажется здесь, в опустевшем северном крыле.
Эеншард смотрел на корабль, на башню и понимал, что, бросив тогда Артаса, навсегда потерял прежнее доверие.
− Ваше Высочество, − с опаской обратился к Эеншарду мальчик-слуга, тихо зашедший в комнату.
Ребенок явно понимал, что откровенно достает своего Господина в последнее время, но ничего не мог изменить, с волнением наблюдая, как Эеншард неспешно поднимает на него глаза.
Вместо позволительного жеста принц просто уставился на слугу, и мальчик, помедлив, все же сообщил:
− Его Величество желает видеть вас.
Эеншард выдохнул. Он надеялся, что это произойдет не так быстро, и король даст ему хоть небольшую передышку, прежде чем начнет очередную свою игру.
− Иду, − коротко ответил Эеншард, возвращая корабль на место.
Этот фрегат просто обязан был стоять у нарисованного берега близ Эшхарата.
Третий принц решил не думать и не пытаться понять, что от него могут хотеть. Тут он еще ни разу не смог угадать, потому уже и не пытался, только, заскочив к себе, натянул на забинтованный торс рубаху без рукавов, оставляя открытым лишь повязку на раненой правой руке, быстро завязал кожаный пояс, повесил меч и направился в тронный зал. Разумеется, он не носил свой любимый двуручник во дворце. Оружие при нем сейчас было лишь символом. Хорошо заточенный короткий клинок вполне мог убить, но для Эеншарда он все равно был настоящей игрушкой. Слишком короткий. Слишком легкий. Одним словом: глупое оружие, которое он просто обязан был носить на поясе в Эшхарате.
Быстро перейдя из северного крыла в южное, мужчина шагнул в тронный зал, мгновенно по отцовской улыбке понимая, что ему приготовили что-то мерзкое. Впрочем, мерзко будет Эеншарду, а вот Шадифа и самого Дешара это наверняка позабавит.
Подойдя на соответствующее расстояние, Эеншард замер, бегло оглядывая зал. Шадифа не было, только Эймар стоял подле отца, а чуть в стороне стоял Оэкар Шад, улыбаясь также странно.
Семья Шад имела немалое влияние на короля, и на наследника тоже, в конце концов, имя ему Эймар Шад Клен Дерва, потому что его мать - дочь благородного эштарского воина, а имя матери Эеншарда значения не имело, кем бы она ни была.
− Я смотрю, ты в добром здравии, Эеншард, − заговорил Дешар, все так же улыбаясь.
Его сухие костлявые пальцы, сцепились в замок, демонстрируя древние перстни разных семей в виде трофеев, попавшие к королю.
Глядя на сапфир, не так давно бывший гордостью Зейлена Светлого, правителя павшего Фрета, Эеншард невольно нахмурился, но, поднимая глаза, проговорил:
− Разумеется, я в добром здравии, отец, иначе быть просто не могло.
Дешар расхохотался.
− Слышал? – обратился правитель к Оекару. – Не могло!
Оэкар только сдержанно улыбнулся, кивая, а потом искоса поглядывая на третьего принца.
Только теперь Эеншард понял, что за спиной мужчины пряталась юная девушка, закрытая тканью.
