Война меча и сковородки (СИ) - Сунгуров Артур (мир бесплатных книг .TXT) 📗
- Кто-нибудь объяснит? - спросила королева раздраженно, а Эмер мысленно призывая себя к спокойствию.
- Просветите наших дам, Ларгель, - попросил лорд Саби.
- Как прикажете, милорд,- сказал епископ, выходя на середину комнаты и глядя на Эмер пристально и с неприязнью. - Если Его Величество кого и послушает, то только ее. Вот эту рыжую настырную леди.
- О! - сказала Эмер, не открывая глаз.
- Ну конечно! - вторила ей вслед королева.
- Такой странный дар, - сказал епископ, словно не слыша женщин. - Странный и редкий. Такой дар, насколько я знаю, был лишь у одной. У святой Меданы.
- Какой еще дар? Что вы придумали, епископ? - рассердилась королева окончательно.
- Рядом с ней каждый становится тем, кем является на самом деле, - сказал Ларгель Азо медленно и раздельно.
- В жизни не слышала большей ерунды, - хмыкнула Эмер, по-прежнему не открывая глаз. - Каждый является тем, кто он есть. Иначе и быть не может.
- У нее дар раскрывать человеческую сущность, - теперь епископ говорил с лордом Саби, как будто королевы и прочих не было в комнате. - Я не сразу распознал его. Она безмозгла, как гусеница. Тем более странно, что небеса так ее наградили.
- Эй! Гусеница может и ответить на оскорбление! - Эмер сердито уставилась на епископа, но Годрик сделал ей знак замолчать.
- Расскажите-ка человеческими словами, - приказала королева.
- Неужели вы сами не видите, Ваше Величество? - сказал епископ с преувеличенной почтительностью. - Рядом с ней вы изволили заговорить, как простая смертная. А ваш племянник из напыщенного молокососа превратился в почти благородного рыцаря. А сэр Тюдда раскрыл сущность предателя и подлеца. Она такая искренняя, графиня Поэль. И рядом с ней все поневоле становятся искренними. Это ли не чудо?
Трудно было сказать, кто оказался больше изумлен - королева или Эмер.
- Я колдунья, что ли? - спросила Эмер.
- Она - колдунья? - спросила королева.
- Нет, не колдунья, - ответил епископ и сразу потерял к Эмер интерес, вернувшись к окну.
- А ведь сэр Азо прав, - произнес лорд Саби, и в голосе его не было ни ноты удивления. - Рядом с вами, графиня, и я превратился в мягкосердечного старого болтуна, а ваша подруга леди Сесилия Леоффа - в женщину, готовую отстаивать права на своего мужчину. Признаюсь, меня крайне заинтересовало, с чего это она бросилась отбивать вашего жениха.
- Годрика?! - вскричала Эмер, резко садясь в постели.
- Речь не обо мне, глупышка, - сказал Годрик, но засиял, будто золотая монета на солнце.
- Леди Сесилия обольстила Ишема, - пояснил лорд Саби. - Это ведь он считался вашим женихом.
- Обольстила? - Эмер не сдержалась и хихикнула. - Да Сесилия, скорее, полетит, чем преступит правила этикета. Вы ошибаетесь, милорд, и ваш епископ тоже... ошибается. Хотя не скрою, было бы заманчиво обладать каким-нибудь колдовским даром. Например, - она задумчиво посмотрела на блюдо, на котором оставалось еще пара кусочков печенья, - превращать печенье в жареную курицу.
- Да будьте же серьезны! - вскинула руки в молитвенном жесте Ее Величество и отошла от кровати.
- Она всегда серьезна, - ответил ей епископ. - И глупа, как пустой медный кувшин. Один звон и ничего больше.
- Я ведь все слышу! - сказала Эмер стальным голосом.
- Не злись, - начал успокаивать ее Годрик. - Епископ никогда не ошибается...
- И я - глупа, по-твоему?!
Годрик понял, что сболтнул лишнее, и поспешил исправиться:
- Вовсе нет. Но если он говорит что у тебя дар - так оно и есть.
- Дадим графине время обдумать все и отдохнуть, - предложил лорд Саби. - Жареную курицу я ей не обещаю, но мои повара как раз готовят отменного ягненка с шалфеем и розмарином. Если вас это устроит...
- Устроит, - немедленно ответила Эмер. - И еще грушевого сидра, если он у вас имеется. И маринованных овощей. И свежего хлеба. И...
- Сэр Годрик, вам придется самому принести все своей милой супруге, - сказал лорд Саби. - Слуг в моем доме мало, а мне подобная ноша уже не по силам. И никто не станет вам мешать, пока графиня... насыщается.
- Ваши речи напоминают речи сводника, - ответила Эмер с сияющей улыбкой. - Вы уверены, что рядом со мной не проявилась эта ваша истинная сущность.
- Много звона и пустота внутри, - пробормотал Ларгель Азо, покидая комнату. Следом за ним вышли королева и Годрик, а лорда Саби Эмер ухватила за рукав квезота.
- Но зачем надо было убивать меня напоказ? Вы могли просто бросить меня в тюрьму, для отвода глаз.
- Мы считаем, что именно ваша смерть станет событием, которое заставит мятежников действовать.
- Почему это?
Лорд Саби не ответил, а лишь посмотрел на нее с улыбкой, от которой у Эмер зашевелились волосы на макушке, но от расспросов не отказалась:
- Вы боялись, что Тилвин убьет меня? Посредством красных глаз? Зачем вы научили его такому опасному колдовству?
- Это не колдовство, графиня, а дар. Дар яркого пламени.
- Ничего себе дар... Зачем же вы наделили Тилвина таким опасным... даром?
- Не наделил, а рукоположил, - поправил ее лорд Саби. - Им невозможно наделить. Он должен проявиться сам. Дар яркого пламени проявляется от сильной любви. Моя задача - увидеть эту самую любовь и направить в нужное русло, чтобы использовать во благо Эстландии.
- Мне не нравится слово «использовать», даже ради благих целей, - быстро ответила Эмер.
- Каждому свое. Вы и милорд Фламбар не созданы для интриг. И в этой войне вы больше нам мешали, чем помогали, но я надеюсь, последний бой мы проведем вместе. И выиграем. Я вижу, что вы не хотите участвовать в этой войне. Вы идете на это ради Фламбара. Какая любовь. Будь вы мужчиной, я рукоположил бы вас.
- Нет, благодарю! - Эмер испуганно замотала головой. - Не желаю участвовать в ваших делах! И Годрика вовсе не люблю. Что за ерунду вы говорите? Да, он приятен и не лишен привлекательности, но не более. Оставьте сказки про любовь придворным дамам.
- Фальшь в каждом слове, - сказал лорд Саби. - Дайте-ка угадаю. Фламбар не говорил вам о своей любви, верно? Но есть люди, которые скорее откусят себе язык, чем признаются в любви.
- Разве это так постыдно? - тихо спросила Эмер.
- Есть люди, которые считают любовь непозволительной слабостью. И не верят в ее великую силу так, как верите вы, графиня. Королева рассказывала мне, как вы признались в чувствах мужу. Чтобы пойти на подобное, нужна безоговорочная, почти фанатичная вера.
- Да, такие вот мы, женщины, - пробормотала Эмер, чувствуя, что сейчас разревется. - Глупые, как сковородки...
Она наклонила голову, чтобы советник не заметил слез. Но Лорд Саби догадался обо всем.
- Однажды он поймет и оценит.
Эмер шмыгнула носом и поспешно утерла глаза.
- Знать бы еще - когда, - сердито проворчала она, досадуя, что выказала слабость перед посторонним.
- Возможно, когда столкнется с опасностью потерять вас. Навсегда, - сказал лорд Саби. - И тогда его будет вести любовь, а не долг.
Эмер подозрительно посмотрела на него, пытаясь угадать, был ли в словах потаенный смысл.
- А Тилвина, значит, вела любовь? - спросила она, помолчав.
- Я рукоположил сэра Тюдду после того, как вы стали женой Фламбара и уехали в Дарем. Неожиданный всплеск дара удивил и меня.
- Все равно это не извиняет его предательства, подлостей и жестокости, - упрямо покачала головой Эмер. - Говорите хоть сто раз, но Тилвин Тюдда заслуживает смерти.
- Вы удивитесь, что люди, порой, совершают из-за любви, - сказал на прощание лорд Саби. - Одни - великие подвиги, другие - великие преступления. А теперь отдыхайте, нам предстоит несколько тяжелых дней.
Он был уже возле двери, когда вдруг вспомнил кое-что и оглянулся.
- Хотел еще вам сказать, графиня. Я следил за ними обоими - за Тюддой и за Фламбаром, когда вас казнили. Фламбар побледнел.
- Что из этого? - спросила Эмер напрямик.
- Можно изобразить страх, можно сыграть безразличие. Но нельзя побледнеть по заказу. Вот об этом и поразмышляйте, милая графиня, когда будете решать, кто вас больше любит - тот или другой.
