Сердце бури (СИ) - "Раэлана" (книги регистрация онлайн бесплатно .TXT) 📗
Но на этом чудеса не закончились. Рей положила слиток на край стола и вновь углубилась в сумку. Еще один слиток — точь-в-точь такой же, как предыдущий — опустился рядом. Затем еще и еще…
Ункар Платт смотрел во все глаза. Его страх никуда не ушел, но теперь в душе кролута разгоралась еще и жажда наживы. Жадность была для него чем-то вроде религии; слитки из ауродия представлялись ему идолами, которые в одночасье завладели им без остатка.
Рей не ошиблась в расчетах. Она наглядно показала кролуту, что его ждет, если он осмелится пойти против нее. Теперь она хотела продемонстрировать, что будет, если он согласится сотрудничать.
— Я знаю, тебе не по вкусу галактические кредиты. И ты прав. Драгоценные металлы всегда были надежнее. А особенно сейчас, в разгар войны.
Так захотел Лэндо Калриссиан — чтобы они с Беном тоже могли пользоваться его сбережениями. Ловкий беспинский делец ухитрился, пока они были на Нал-Хатте, превратить свои денежки из республиканских датариев, контролируемых Банковским кланом, в более надежную валюту. Ауродий испокон веку высоко ценился по всей галактике, и особенно во Внешнем кольце, где во многих мирах кредитные чипы вообще были не в ходу.
В последний день перед их отъездом Лэндо вновь отогнал «Тень» на Нар-Шаддаа, чтобы продемонстрировать своим спутникам, что он здесь не терял времени даром. Честно говоря, Рей раньше даже понятия не имела, что у хаттов тоже есть свои банки. В одном из таких банков, в центре Кореллианского сектора Луны контрабандистов, Калриссиан — а вернее, некий «Гридо», как он представился дроиду на входе, — арендовал помещение для хранения ауродиевых слитков.
Он показал хранилище Бену и Рей и сообщил им пароль для доступа. Часть этих средств он собирался использовать, чтобы набрать наемников и попытаться отбить назад Беспин. Но если он проиграет, если его не станет… тогда Лэндо пожелал, чтобы половина этих денег досталась «детям» и Лее, если им удастся вызволить ее, половина же — Сопротивлению, которое сейчас нуждается в любой помощи.
Рей вновь застегнула сумку, оставив лежать на столе с десяток слитков общей стоимостью больше, чем вся застава Ниима вместе с кораблями, техникой и прочим скудным имуществом ее жителей.
— Это половина, — сухо изрекла она. — Получишь еще столько же, когда дроиды будут у меня. Не смей никому говорить о нашей сделке. Если приведешь штурмовиков, ты об этом пожалеешь — обещаю тебе, — и пожалеешь очень скоро. Однако учти, Первый Орден вряд ли заплатит тебе такую же цену.
Платт молчал, совершенно ошарашенный увиденным. Да, криффова ведьма ясно дала понять, что предлагает прибыльное дельце. Но чутье так же подсказывало ему, что это дело довольно опасно.
— Всем известно, что плато Жалобной руки — гиблое место, — наконец несмело произнес он.
Когда-то там находились угольные шахты, принадлежащие каким-то приезжим шишкам. Здесь, по другую сторону Гоазоана, об этих предприятиях было известно лишь то, что их хозяева не гнушаются использовать рабский труд. Некоторые жители Ниима продавали им своих детей, которых не могли прокормить.
Но сейчас те шахты вот уж шестнадцатый год как заброшены и начисто занесены песком. Что заставило хозяев «свернуть лавочку» и убраться восвояси, до сих пор точно неизвестно. Среди мусорщиков гуляло множество самых разных предположений. Поговаривали, что там «нечистая земля», что работники шахт разбудили каких-то духов пустыни. Но даже среди тех, кто считал эти слухи ерундой, не находилось желающих самим отправиться на плато, чтобы проверить, что же там действительно не так.
Рей равнодушно пожала плечами.
— Каждому, кто хочет крупно заработать, приходится рисковать. Сколько лет ты просиживаешь штаны в этой лавке, пока другие надрываются в пустыне за гроши? Но на сей раз или потрудишься сам, или ничего не получишь. В конце концов, протезирование стоит приличных средств. Уж поверь, я знаю, о чем говорю…
Кролут не отвечал, продолжая попеременно глядеть то на Рей, то на предлагаемый ею «задаток». Его захватили лихорадочные раздумья. Признаться, он всей душой хотел послать наглую девицу куда подальше хотя бы из чувства мести — и возможно, при иных условиях так и сделал бы. Однако приходилось признать, что Рей удалось порядочно напугать его. С такой сумасшедшей лучше не спорить. Теперь она — джедай, она скрывается от Первого Ордена. Какой смысл ей оставлять в живых того, кто видел ее, кто знает, где ее искать (и на кого, к тому же, она имеет крепкий зуб)? Нет, в его же интересах играть по ее правилам. Тем более, что ауродий — это, как ни крути, достойный аргумент.
Решив, что пауза излишне затянулась, Рей взяла со стола один из слитков и показательно потрясла им в воздухе.
— Так я могу убирать их обратно?
— Нет, — сдавленно рыкнул Платт. И добавил: — Много дроидов я тебе не обещаю, и за качество ручаться не буду. Но у меня есть с полдюжины старых имперских инфорсеров*, перепрограммированных под рабочих. Они на складе, к западу от заставы. Надо только проверить их работоспособность. Я попытаюсь успеть к завтрему, раз уж тебе так заблажилось, хаттова девка…
Рей по-прежнему не реагировала на его колкости.
— Это все, что мне нужно, — коротко ответила она.
Внезапно плазменный клинок вновь ожил в ее руке. Рей угрожающе сделала шаг в сторону Платта.
— Я хочу, чтобы ты знал — знал и полностью отдавал себе отчет в своих действиях. Речь сейчас идет о будущем моего ребенка, иначе я бы ни за что не вернулась на твою помойку. Поэтому если ты, поганая мразь, подведешь меня — если попытаешься сбежать сейчас, получив задаток, или расскажешь хоть кому-нибудь, что я была здесь, — клянусь, я переверну все миры. Я достану тебя из любой дыры, где бы ты ни прятался, и мой меч вспорет твое толстое брюхо.
Наверное, если бы она видела себя со стороны, отчаянную и грозную, бесстрашно сыпящую угрозами в лицо Ункару Платту, то, вероятно, и сама бы себя не признала.
***
— Расскажи мне про Икс’аз’Р’иия.
Рей слегка приподнимается на локте и смотрит на мужа с какой-то игривой растерянностью. Она никак не ожидала такого вопроса. Однако с другой стороны, сейчас — когда в окна бьет ливень, а у пристаней водного города грохочут штормовые волны; когда в их спальне приглушен свет, и искусственное пламя в камине бросает на постель таинственные отсветы, — быть может, самое время для страшных историй.
— Это свирепые бури, которые время от времени бушуют в глубине Гоазоана.
— Они и вправду такие страшные?
Рей невесело усмехается.
— Представь себе ураган такой силы, что он отрывает мясо от костей. Представь поток песка, который меньше чем за минуту полностью забивает легкие. И такой ветер может бушевать изо дня в день на протяжении нескольких недель или даже месяцев. Старая Марша говорила, что Икс’аз’Р’иия — это сама ярость пустыни. Это истинное лицо Джакку во всем его безжалостном уродстве. Правда, — чуть помедлив, добавляет она, — в окрестностях Ниима такие страшные бури случаются не часто. Обычно они зверствуют севернее, в открытой пустыне. Когда мусорщики на заставе Ниима говорят «Икс’аз’Р’иия», они чаще всего имеют в виду обычные пустынные ураганы, которые быстро проходят. Настоящую Икс’аз’Р’иия я видела только однажды. «Адскую гончую» накрыло песком в считанные секунды, я не могла выйти наружу больше суток, пока Ивано Троаде и его группа сборщиков утиля меня не вытащили…
На миг Рей умолкает, с шумом выпуская воздух из легких.
Детские кошмары — это нечто, обладающее реальной, ощутимой властью над нами, даже когда мы становимся старше. Страх из детства — ничто иное как «монстр в шкафу». Он таится в глубинах нашего подсознания и дожидается только случая, чтобы наброситься на нас. Часто воображение, свойственное детям, придает какому-нибудь пусть ужасающему, но вместе с тем вполне объяснимому явлению черты непостижимого инфернального зла. В дрожании теней дети видят призраков, в завывании ветра — странную песню смерти, которую поют мертвецы…
