Гнездо там, где ты. Том II (СИ) - Зызыкина Елена (читать книги онлайн бесплатно полностью без TXT) 📗
Прежде, чем окончательно сорваться в пропасть, в которую Фиен её толкал, его властью обращённая в тигерну Каледонии женщина обожгла демона таким взглядом, который доступен только отчаянно любящей и верящей истинной:
— Не допусти, чтобы мы стали врагами, Фиен.
— Никогда, детка, — намеренно гипнотизируя эльфийку чарующим взором, хищник вышел из неё и, сатанея от дикого, ненасытного возбуждения, мощными толчками стал жёстко вонзаться вновь. — Моя…
Демон-соблазнитель знал тело своей истинной лучше её самой, и видел, что хворь глубоко прорастила в неё свои корни. Окончательно вымотанная и опустошённая им, Лайнеф уснула, оставшись зачарованной, и только тогда при свете Miriоn ist ради исцеления любимой зверь приник к её груди.
Глава 33. СУДНАЯ НОЧЬ
«Предвидишь? О чём ты говоришь, Лайнеф? Предвидеть мог твой отец! Предвидеть могла твоя мать! За всё время, что я тебя знаю, в тебе и намёка не было на такие способности. Ты — никчёмная. Ты мне просто не нужна, — насмешливый тон Cаm Veryа внезапно сменился безжалостным мужским хохотом, а облик подруги превратился в облик тёмного мага. Он стоял над эльфийской принцессой в белых, сияющих чистотой одеждах. Глаза с лучеобразно расходящимися морщинами сверкали неприкрытой злобой. От неё же рот казался неестественно перекошенным. Торжествующий смех мага грохотал так, что барабанные перепонки гудели, грозясь полопаться.
Лайнеф вскрикнула и очнулась. В камере стояла кромешная темнота, но осознание того, что это был всего лишь дурной сон, принесло настоящее облегчение.
— Мактавеш? — она перевернулась на бок и позвала мужа. — Фиен?
— Его здесь нет, принцесса Лайнеф. Ты на земле своих предков, — раздался ровный женский голос. Вспыхнул неяркий свет, воздух наполнился тончайшим ароматом благовоний, и перед принцессой предстала сама Лиэйя. Могущественная чародейка Морнаоса, непостижимая и окутанная мистическим ореолом таинственности, она непроницаемо взирала на дочь Валагунда хрустальными, почти прозрачными глазами. Лайнеф ни разу не видела её так близко и очень мало знала эту женщину. Ощущая себя не такой, как соплеменники, лишённая магических способностей, принцесса намеренно избегала общества волшебников и магов. Однако она ещё не забыла, насколько красива была Лиэйя, и теперь, по прошествии времени, трудно было не заметить неувядающей этой красоты. В знак почтения эльфийка склонила голову перед женщиной из королевской династии Лартэ-Зартриссов:
— В тяжёлый час я приветствую тебя, Повелительница Морнаоса. Молюсь богам, чтобы для всех нас наступили…
— Оставь это, Лиэйя! К чему формальности, когда над головой висит Дамоклов меч? — прервала её Лайнеф, протестующе подняв руку. С облегчением отметив, что жар спал, и она больше не испытывает боли в груди, принцесса поднялась, озираясь по сторонам. — Ответь лучше, что это за место? Почему я здесь, и что с моим мужем?
Оказалось, что возлежала она на жёстком ложе по центру подземного зала. Круглый просторный чертог был окружён уходящими далеко ввысь гранитно-сланцевыми стенами, в которых были вырезаны статуи эльфийских королей. Ρаскрывая всю красоту камня, неравномерное сияние от магических шаров играло холодным блеском на выпуклых частях изваяний, выделяя иx удлинёнными подвижными тенями. Мурашки бежали по коже, настолько реалистичным было впечатление, что величественные правители Морнаоса вот-вот оживут, откроют тяжёлые веки и призовут к ответу свою нерадивую преемницу. От созерцания лиц ушедших в Арванаит предков Лайнеф оторвалась не сразу, но наконец вопросительно воззрилась на чародейку.
— Это твоя личная обитель, Повелительница, — монотонно изрекла Лиэйя, отказываясь фамильярничать. — Спальная зала королевы. Её готовили к твоему возвращению.
Она трижды хлопнула в ладоши, и, будто по волшебству, справа отделилась часть стены, образуя проход. Практически бесшумно в зал потекла вереница слуг. Каждый из них склонил голову, никто не осмелился бросить недоброго взгляда, малейшие движения были вымерены, словно оттачивались множество раз, но Лайнеф чувствовала всеобщее их напряжение. Вскоре отличающееся мрачной помпезностью святилище действительно стало походить на личные палаты королевской особы, готовящейся выйти к подданным. Здесь появилась ванна для омовения, которую на глазах принцессы наполняли водой. Внесли пару столов, кресло, яства и напитки. Далее последовало всё до мелочей (мне не нравится это выражение): туфли, обшитые шёлковой тканью, гребни, шпильки, фибулы, благовония, ленты, при виде которых лицо принцессы сморщилось, подобно запечённому яблоку. Соблюдая церемониал, эльфийские девы разложили поверх расставленных козеток тончайшее нижнее бельё. Наконец в зал внесли бордового бархата платье, расшитое золототканым орнаментом герба рода Зартриссов, рубиновое ожерелье, серьги и диадему, украшенную столь же изумительными каменьями.
— Я дождусь объяснений?! — стоически выждав, когда прислуга уйдёт, Лайнеф требовательно воззрилась на чародейку. Лиэйя подошла к лежащей в открытой шкатулке диадеме, и тонкие пальцы женщины тронули самый крупный, расположенный по центру камень.
— Эти вещи принадлежали твоей матери, госпожа. Вот в этом платье она принесла обет верности твоему отцу, а эти рубины хранят в себе тепло её тела, поэтому они никогда не потускнеют. Нам стоило немалых усилий вернуть их. Теперь они твои, моя повелительница, и я надеюсь, очень скоро, когда будет вершиться судьба дочери Лотанариэль, они придадут ей мужества, чтобы принять верное решение.
— Какое решение? О чём ты, Лиэйя?! Что с моим мужем и детьми? Что с Квинтом?
Из уважения к возрасту и статусу чародейки Лайнеф проявила незаурядное к ней терпение, но, игнорируя вопросы принцессы, та поистине была близка исчерпать последние его крупицы. Женщина как будто не слышала её. Она подвела принцессу к наполненной ванне и, сняв с неё провонявшую потом, нечистотами и крысами одежду, вынудила опуститься в тёплую воду. И что утаивать или отрицать очевидное? Как бы Лайнеф не была взвинчена, как бы не желала вытрясти из Лиэйи ответы, испытывая благодарность за предоставленную возможность отмыться от тюремной грязи, эльфийка с удовольствием нырнула под воду, оставив на поверхности только лицо.
— С тех пор, как я покинула Айердор вместе с госпожой Лотанариэль, — меж тем повествовала могущественная чародейка, — пролетела бесконечность, но я помню всё, как если бы это было вчера. Я хорошо знала и искренне любила твою мать, госпожа Лайнеф. Ещё юной девой она поверяла мне самое сокровенное, что не должно касаться чужих ушей. Чувства к Правителю Уркараса Лотанариэль пронесла через всю жизнь. Быть может, потому внешностью и характером ты больше похожа на него, нежели на неё и короля Валагунда.
— Моя мать любила отца! — упрямо отчеканила принцесса-воительница, с остервенением натирая тело. Никакие священные манускрипты мира, никакие чародеи не могли бы заставить Лайнеф усомниться в этом.
— Ты права, Повелительница. Лотанариэль любила его зрелой, возвышенно-благородной любовь, которая прорастала в ней хрупким цветком, требующим самой внимательной заботы. — взяв кусок мыла, Лиэйя принялась за волосы принцессы. — Когда же это произошло, сама королева Морнаоса необычайно расцвела. Она лучилась счастьем рядом с Валагундом, но и ту далёкую первую любовь госпожа забыть не смогла. Иногда я замечала в ней лёгкую грусть и ловила взор, обращённый глубоко в себя. Королеву нельзя судить за это, ведь никто из нас не властен над сердцем и страстью.
— К чему ты всё это мне рассказываешь? — вытерпев несколько опрокинутых на неё кувшинов воды, Лайнеф вышла из ванны и с благодарностью приняла от женщины простыню.
— Я пришла изъявить, госпожа, волю твоего народа. Эльфы не желают видеть своим королём принца-полукровку, тем более, если он станет палачом собственной матери. Они предпочли обесчещенную демоном дочь Валагунда, истинную Лартэ-Зартрисс. Я говорила в башне Уркараса с твоим мужем, пока ты спала.
