Там, среди звезд (СИ) - Бри Кети (читать полностью бесплатно хорошие книги .TXT) 📗
Иногда Расселу хотелось, чтоб его драгоценная женушка вытащила уже голову из задницы, или вернулась из тех заоблачных высей, в которых постоянно витала, и оглянулась по сторонам. Если бы она была героиней фильма или книги, Рассел первым крикнул бы ей: "Беги дура! Кругом враги». Но он был не зрителем, а одним из героев, и, стоит признать, довольно мерзким. Рассел себе никогда не лгал.
Не такой он представлял себе семейную жизнь. Все крутилось вокруг Анны. Вокруг ее лекарств, ее занятий, ее прогулок, ее маленьких достижений: сама налила себе чай, сама оделась… Чудо из чудес. Они разговаривали гораздо больше, чем когда-либо до этого, пусть Анна и молчала большей частью. Рассел просто пытался избавиться от страха и напряженная, болтая без умолку. Близости у них не было — Анне не хотелось. А у Рассела не было времени искать на стороне.
Напряжение должно было прорваться, и прорвалось.
Рассел и сам не знал, что на него нашло. Он и не представлял себе, что сможет ударить Анну. Уязвить ее словом, задеть — да, но ударить? Раньше ему в ответ прилетело бы не меньше, потом Анна собрала бы свои вещи, хлопнула дверью и ушла.
А теперь Анна сидит на полу кухни, прямо на черепках разбитой чашки, в луже чая и держится за щеку. Она такая жалкая в своем коротком халатике, с трясущимися руками и ногами…
— Это была моя любимая чашка, — тихо говорит Рассел, подходя ближе. Впервые он видит в глазах жены панику. — Моя любимая чашка. Разве сложно было оставить мне право хоть на что-то?
— Я… — начинает Анна. Когда она нервничает, ей трудно говорить.
Рассел чувствует, что его несет, но он не может — или не хочет, — остановиться: он хватает Анну за запястье с такой силой, что наверняка останутся синяки. Анна вырывается, оскальзывается на разлитой воде и снова падает.
— Ты отобрала у меня все, — кричит Рассел. — Даже этот дом. Даже дом, в котором я вырос. Дрянь!
Но Анна уже справилась с собой: она попыталась подняться, вначале встав на четвереньки, а затем опираясь на ближайший стул.
— Как ты смеешь? — прошипела Анна в лицо Расселу. На щеке алела пятерня. — Чашек мало? Иди, купи себе, разрешаю!
Рассел стоял, опустив руки и дрожа от возбуждения и злости. Он всегда мечтал о власти над женой, хотел ее сломать. Теперь это открылось ему в полной мере.
Рассел был поражен демонами, вынырнувшими из глубин его разума, но демоны эти не вызывали отвращения. Теперь он знал, как показать свое превосходство. Теперь он знал. Анна меж тем окончательно пришла в себя.
— Я буду наверху. — Спокойно сказала она. — Отмени… сегодняшние занятия. Не хочу мелькать… с разбитой. Рожей. Дай лед!
Машинально, все еще погруженный в свои мысли, Рассел подал жене пакет со льдом. Анна в ответ нервно дернула плечом и вышла из кухни.
Какое-то время Рассел прислушивался к тому, как она медленно преодолевает ступеньки, а затем набрал номер комма физиотерапевта и отменил сегодняшнее занятие. Послонялся по дому, слишком большому тихому и гулкому, от нечего делать заглянул в спальню Анна — та крепко спала. А вот Рассел от открывшихся перед ним перспектив не мог сидеть спокойно. Едва он только вспоминал, как плескалась паника в глазах Анны, когда она сидела на полу, кутаясь в халат, словно эта тряпка могла ее защитить.
Рассел думал, что потерял всякий интерес к жене, но нет… нет, теперь он знал, что его возбуждает! Слабость, беспрекословное подчинение… вот, что ему всегда требовалось, что бы почувствовать себя наконец мужчиной. Ему давно надоело быть на вторых ролях, исполнять роль двигателя карьеры.
Ведь действительно, он никогда не имел претензий к телу Анны, он имел претензии только к ее характеру, к ее внутреннему стержню. А болезнь этот стержень сделала еще более явственным, оголила его: Анна не плакала, не страдала, а, сцепив зубы, работала на результат. И пусть с поддержкой лекарств, но все же, она стала почти полноценной… С поддержкой лекарств…
Осененный идеей, Рассел бросился на кухню и открыл ящик стола, где хранились лекарства, дорогие лекарства, между прочим, на полковничью пенсию, даже если учитывать прилагающиеся к ордену деньги, не купишь и половины…
— Ты все-таки зависишь от денег Морганов, детка! Как бы ты ни крутила носом…
За все время Анна не потратила на себя ни цента из наследства, не считая днег на лекарства, в остальном жила на свое жалование. Единственное, что он создала- благотворительную организацию для помощи ветеранам и их семьям памяти Алистера Моргана, которая обеспечивала помощью нуждающихся быстрее, чем ее аналоги, которыми управляли скучающие женщины из высшего света, или бизнесмены, пытающиеся таким образом уменьшить выплату налогов.
Рассел разглядывал всевозможные упаковки, коробочки, блистеры, капсулы, ампулы и шприцы. За последнее время он многое узнал о лекарствах, ведь по нескольку раз в день ему приходилось, сверяясь с рекомендациями ведущих врачей кормить ими свою болезную… Так, что тут у нас? Вот эти капсулы для восстановления кровообращения мозга… Вскроем-ка их: из капсулы высыпался порошок, белый и горький на вкус. Рассел засыпал в капсулу немного сахарного песка.
— Пей глюкозу, детка! Она полезна для мозга. Посмотрим, позволишь ли ты себе кричать на меня, когда снова будешь не в состоянии подтереть себе зад!
Кухонная дверь скрипнула, и на ее пороге появился Алекса, как всегда блистательная, стояла и с интересом рассматривала сына. Тот поднял глаза, и сделал попытку смахнуть таблетки в ящик стола.
— Интересная идея, — кивнула сыну мать. Она подошла ближе. Запахло сигаретным дымом, дорогими духами и немного алкоголем. — Нет, правда: не лишена изящества. В каком сериале я видела что-то подобное?
Она присела на высокий барный стул и лукаво склонила голову к плечу.
— Как думаешь, нам удастся объявить твою супругу недееспособной? Тогда, как опекун, ты сможешь распоряжаться деньгами… Ты думал об этом?
Рассел пожал плечами: он думал не о деньгах, а о мести и обладании.
— Ты говорил с Корсини? Ничего не предпринимай без него.
Рассел показал матери средний палец. Его давно достало то, что им руководят все кому не лень. Алекса достала из внутреннего кармана своего дорогого костюма небольшой пакетик с серым порошком внутри.
— Предлагаю еще добавить это. В сочетании с водой и сахаром этот легонький наркотик дает забавный эффект: он заставляет переживать заново самые важные моменты жизни. Думаю, Корсини понравится твоя инициатива… если мы сможем что-нибудь разузнать.
— Ты таскаешь с собой наркотики, женщина? О чем ты думаешь? Заведи себе мужика, чтобы он вдолбил в тебя мозги, пока не поздно.
Алекса лишь усмехнулась и, перегнувшись через узкую барную стойку, мягко провела пальцем по щеке сына.
— Зачем мне другой мужчина, когда у меня есть ты?
А затем, как ни в чем не бывало, принялась, что-то напевая, сервировать столик для кровати. Вскоре на нем уже красовался стакан с водой и таблетница, из содержимого которой только половина являлась лекарством.
Рассел проводил мать до лестницы и наткнулся на хмурый взгляд деда с портрета, висящего в холле. Алекса вернулась через двадцать минут.
— Неплохо ты ее приложил за кружку, — хмыкнул он, разглядывая сына. — Не помню, что бы я читала тебе на ночь «Домостроение» вместо сказок.
— «Домострой», — машинально поправил ее Рассел. — Впрочем, сказок ты мне не читала вовсе.
Алекса лишь изящно махнула рукой.
— Скоро начнется, — сказала она, кивая головой в сторону лестницы. — Так что поспеши.
К самому началу представления Рассел все же опоздал. Когда он вошел в полутемную спальню, Анна, сидящая на кровати, всхлипнула как маленький ребенок. Она им, похоже, сейчас и была.
— Мама… мамочка, — шептала она, поглаживая воздух у колен, будто гладя кого-то по голове. — Проснись, пожалуйста, мамочка.
Слушать это Рассел не мог. Каким бы мерзавцем он себя не считал, выше его сил было слушать хныканье четырехлетнего ребенка, проведшего несколько часов наедине с трупом своей мамаши-идиотки. Историю сиротства Анны он знал вкратце, и этой информации ему вполне хватало.
