Пансионат "Уютный дом". Побег (СИ) - Чеп Инна (электронные книги без регистрации .txt) 📗
— Псина-то совсем от рук отбилась…
"… Обл-мэр Ардеты Вериц Гильон, верциан, перешедший под руку илендского короля…проводил политику…."
— А Крыса намедни на нее как глянет…
Ничего. То есть про Ардету много, а вот про клочок земли со странной постройкой в виде четырехлапого жука — ни слова. Как не пыталась Анна отыскать упоминания об этом месте в различных книгах по истории Ардеты или Белого царства, так и не смогла. Да еще отголоски чужого разговора раздражали, не давали сосредоточиться на и без того скучной информации. Аня отложила бесполезные книги в сторону и ради разнообразия взяла в руки тонкую книжицу с весами на обложке. Оказалось, это отнюдь не легенды и не сказки, а вместо ожидаемых картинок девушка наткнулась на длинные таблицы с кучей цифр.
"…Мясо — …запасено из расчета на…
…Зерно молотое, с Иветьевской мельницы…
… Денег на содержание подопечных выделено из расчета на одного в день…"
Пробежав глазами несколько строк просто от скуки, Аня вздрогнула на последней фразе. Подопечные… Девушка открыла книжку на первой странице и начала читать заново, с самого начала и очень вдумчиво.
Отчет. Простой отчет о расходовании выделенных средств. Мясо, мука, сыр, мед… Тетради, учебники, ткань… Лабораторные исследования отдельной графой без расписывания, на что конкретно ушли деньги, зато со ссылкой на другой отчет, отправленный лично пятому стратегу. В целом, ничего, что прояснило бы, как из "Уютного дома" выбраться. С другой стороны, само наличие подобной справки о доходах и расходах значило очень много. Во-первых, о пансионате известно, как минимум, пятому стратегу короля, а значит, это отнюдь не личное заведение Лилии Белиной, во-вторых, судя по датировкам, существует оно не менее десяти лет.
— Как невозможно? Немеделенно! Сию же минуту чтоб здесь был!!!
Дверь за служанкой захлопнулась, отрезая библиотеку от спорящих в прихожей людей. От неожиданного крика, внезапно нарушившего извечную библиотечную тишину, Аня выронила книжку на пол. Нагнулась, подобрала потерю, начала было искать место, где остановилась, но отчет мягко вытащили из ее пальцев и вернули на полку.
— Извини, но внутренние документы сказали никому не давать. Да там и нет ничего интересного, одни цифры бесконечные да сухие казенные фразы. Доклад-то у тебя по географии прошлого, верно?
Бер нехотя кивнула. Ради поддержания беседы поинтересовалась, что за новости узнал Михей от служанки, но вскоре поняла, что говорить ему больно, и сама прекратила разговор. Посидела еще немного над восхвалениями одного из первых обл-мэров Ардеты, не нашла ничего полезного и, разочарованная абсолютно всем, что наполнило сегодняшний день, ушла из библиотеки еще до обеда.
Еще два дня были наполнены тоскливыми попытками рассмотреть улучшения в самочувствии Михея и бесполезным перелистыванием исторических справок, в которых так или иначе упоминалась Ардетская область. На третий Аня просидела в библиотеке всего пару часов и, не выдержав постоянного кашля Львова, направилась оттуда прямо к врачебному посту.
… Когда мама заболела, отец был в отъезде. Письмо от Андрея дошло до него только через неделю. А вот домой он примчался через десять дней. Говорят, он единственный пересек эту часть страны за трое суток…
От лекарского флигеля ей навстречу шли парами: Дивов с Крысой на расстоянии метра друг от друга, спорящие о чем-то с очень серьезным видом, и Лилия Белина под руку с юной наставницей Марией, которой она, судя по мягкой покровительственной улыбке, давала профессиональные советы. Анна не захотела с ними встречаться (время все-таки было учебное) и быстро юркнула за деревья, с этой стороны пансионата подходящие к зданию почти вплотную. Когда она наконец добралась до врачебного поста кружным путем, наставники успели дойти до нужного входа и скрыться внутри дома. Оглядевшись, девушка нерешительно потопталась у тяжелой двери флигеля, наблюдая за занавешенными окнами второго этажа. В одном из них ей почудился чей-то силуэт, но показалось ей движение в окне или нет, она не могла сказать с полной уверенностью. Наконец Анна собралась с мыслями, глубоко вдохнула и решительно толкнула входную дверь.
Зазвенел колокольчик. На звук тут же вышел молодой мужчина, лет на пять старше Анны. Оглядел ее внимательным взглядом и недовольно спросил:
— Больны?
— Нет…
— Зачем тогда явились? У меня что по-вашему, дел мало?
Аня смутилась.
— Я…узнать хотела. Мой друг…библиотекарь…болеет. А лечение ему, кажется, не помогает.
Дежурный лекарь окинул ее гневным взглядом.
— Кто вы такая, чтобы делать подобные выводы? У нас каждый наставник имеет минимум биологическое образование!
— Но они не врачи, — робко вставила девушка, ошарашенная столь нерадушным приемом.
— Они — лучше! Олег Бран был последним учеником знаменитого анатома Иона Стерли. Андрей Дивов в течении пяти лет работал личным консультантом пятого стратега. Графиня… Впрочем, почему я вам что-то должен доказывать? Если ваш друг считает, что мы ему не в силах помочь, пусть откажется от лекарства, мне меньше работы будет. На этом прошу покинуть помещение.
Аню практически вытолкнули на улицу, не дав ей сказать ни слова. Придя в себя, пансионерка упрямо толкнула дверь флигеля, но та не поддалась — видимо, недовольный лекарь запер ее изнутри на ночной засов. Бер еще раз прошлась взглядом по окнам, никого не увидела, кроме одноухого кота, сосредоточено вылизывающего лапу, и пошла обратно в сторону библиотеки.
— Девица Бер! Бер! Вы глухая, Анна?
Аня обернулась на окрик. По фамилии здесь называли редко, и она не успела привыкнуть, что теперь зовется по-иному…
В груди кольнуло. Ей не оставили даже фамилии. Наверно, здесь все под чужими или выдуманными именами, но их хотя бы забрали с согласия родни, а ее — нет. И ей больно слышать огрызок родового имени. Ей здесь вообще почти всегда больно.
— Наставница Ирина, доброе утро.
Секретарша осмотрела ее холодным, внимательным взглядом. Наверно, так ученые глядят на препарированных лягушек.
— Я не видела вас на занятии. Ни вчера, ни позавчера. Надеюсь, сегодня вы осчастливите меня своим присутствием?
— Безусловно, наставница Ирина.
Женщина прищурилась.
— Надеюсь, ваш доклад уже готов? — с интонацией "только попробуй сказать, что нет!" осведомилась она.
Аня сглотнула.
— Почти…
— И о чем же он?
Врать нельзя, говорить правду тоже. А найти золотую и главное достоверную середину неимоверно сложно. Аня вцепилась пальцами в подол платья. Все отмечали, что она не любит врать и притворяться (за исключением домашних спектаклей). Что ж, пришла пора учится.
— Мой о… Мои родственники задумывались когда-то о покупке участка в Ардетской области. Мне весьма интересна история этой территории. Особенно с культурной точки зрения. Архитектурные традиции Белого царства до сих пор живы там и многие даже современные общественные издания и личные усадьбы Ардеты совершенно отличаются от подобных строений в соседних с ней областях. К тому же интересна этимология некоторых слов и видоизменение знакомых нам имен. Например, в Ардете, родители скорее назовут мальчика Михеем, чем Михаилом, а девочку — Аньей, а не Анной. Что касается этимологии…
— Достаточно!
Анна выдохнула. Пальцы болели от напряжения, в горле пересохло. Крыса посмотрела на нее своим фирменным суровым взглядом, а затем недоверчиво дернула длинным носом и целеустремленно зашагала к Корпусу. Анна, не веря своему счастью, поспешила скрыться в парке, пока не встретила кого-нибудь еще из недовольных ею воспитателей.
Не смотря на частые дожди и промозглую сырость, листва с деревьев облетала крайне неохотно. Деревья не спешили лишаться своего наряда, хоть ветер за последнее время значительно пообтрепал их кроны, кусты вообще до сих пор росли живой изгородью, скрывая от чужих глаз некоторые…шалости воспитанников. Шалости эти были разной степени безответственности. Кто-то пил, кто-то ел стащенное с кухни, кто-то целовался. Анна, например, приходила к шиповнику, чтобы украдкой посмотреть на портреты родных. В правой половинке медальона лежала бумажка с изображением мужской половины их семьи, в левой — женской. В центре — мама, тогда ещё совсем здоровая, по бокам от нее — Алиса и Лиза, на коленях — сама Аня, еще неуклюжая, тощая, но уже с начинающим превращаться в женское телом. Мужчины расположились наоборот: отец и старший, Андрей, стояли за спинами сидящих на диване трех мальчишек. Таких медальонов было сделано ровно девять — у кого-то серебряные, у кого-то золотые, с отделкой или без, они всегда находились рядом с теми, кто был изображен на портрете. Если не на шее, значит, в кармане, а то и под подушкой.
