Вселенная шай-ти (СИ) - Котикова Мария Вячеславовна (серия книг txt) 📗
Файли причинила его свету боль. Это не забыть и не простить так просто.
А еще, никто так и не понял, не услышал за мешаниной собственных чувств и разочарований, что ни с кем, кроме него, она не уйдет отсюда.
Легкое движение - семь широких и спокойных шагов вперед - и он встал у самого края клетки, упершись коленями в бордюр.
- Я прошу у тебя прощения, мой свет…
Его голос обволакивал, гладил и обнимал, успокаивал боль. Соне неожиданно захотелось в него завернуться, как в теплое одеяло, и так и остаться - в этом тихом голосе с мягкими, баюкающими интонациями.
- Если бы я был сильнее, услышал бы и нашел раньше. Но я слаб, мой свет, и твое заточение здесь моя вина.
Соня поняла совсем немного, но и этого хватило с лихвой. Изнутри поднялись недоумение и злость: почему он винил себя в случившимся с ней? Как будто это он украл ее с родной планеты и запер в этой клетке!
А слова ‘я виноват’ и ‘ты в клетке’ иначе связать у нее не получилось.
- Ты вправе отказать мне, сияющая. Но все-таки я надеюсь, что ты окажешь мне честь разделить свой путь со мной… - он судорожно вздохнул, а потом раскрыл руки, чуть наклонившись вперед, к Соне. - Ты пойдешь со мной, мой свет?
И Соня заплакала. С самого корабля Крыса не плакала, а тут словно волной накрыло, не сдержаться: только и шмыгаешь носом да размазываешь по щекам соленые дорожки.
- Д…да-а-а, - захлебнулась слезами Соня, кивая головой, соглашаясь - не до конца даже понимая, с чем.
Бывает же, что соломинка ломает хребет верблюду, так и эти - не слова, нет - протянутые руки стали последней каплей, прорвавшей плотину, что скрывала за собой всю боль и одиночество, да еще отчаянную надежду на то, что ее найдут и заберут из ненавистного зверинца.
Соню колотило так, как будто все это время она брела в непроглядной темноте и холоде, а теперь ей пустили в тепло. И это тепло обжигало, причиняло настолько нестерпимую боль, что еще немного - и она закричала бы.
У нее подкосились ноги, и наставить бы ей синяков на коленях, но упасть не дали: подхватили, обняли до хруста в костях - Соня поняла, что больше ее из этих рук не выпустят. Она сама не готова была разжать собственные кулаки, мгновенно сжавшиеся на жилетке и волосах своего инопланетянина. Только мысль мелькнула и пропала: наверное, это очень больно, когда тебя так за волосы дергают…
Он держал ее так, словно Соня была самой большой драгоценностью в мире и теперь ее у него не отобрать никому - не выпустит, не отдаст!
- Шшшшш… Все хорошо. Теперь все будет хорошо, - прошептал Ашай непослушными губами Соне в макушку, совершенно не обращая внимания на своих спутников, застывших поодаль.
Всю жизнь он шел вот сюда, к этой клетке с энергетической решеткой, чтобы отключить ее и забрать то, что она охраняла - его свет. И роптать на насмешницу судьбу Ашай не посмел за такую встречу: иной у них быть не могло.
Он бы просто не успел ее найти.
Яшэ Ли недовольно свел брови, передернул плечами, сцепив все четыре руки в единый замок: пусть эта землянка не так сильно отличалась от их пар внешне, но внутренне… Какая насмешка, беда! Такая яркая и абсолютно глухая, не иначе боги решили подшутить, как иначе объяснить подобную связь?
Не быть им одобренными, не быть вместе…
Но ни слова не упало на землю с его губ: не место. А что обретший - так у них впереди долгая дорога до дома. Одумается еще. Сейчас радость застила все, стерла любые увечья - вон как в клетку запрыгнул, заслонил собой, согнувшись аж вполовину!
От их спутницы веяло детской обидой, горьковато-холодной, упрямой: она же нашла, услышала, привела, а тут… Словно нет ее и не было никогда, даже взгляда благодарного не досталось ей от землянки, отголоска признательности от Тай-до-рю.
- Не стоит на нее обижаться, Файли-ти, - тихо наклонился к Файли старший шай-ти. - Поверьте, не со зла вам и слова доброго не сказали, не от черной неблагодарности…
- Как вы можете быть так уверены, Яшэ-ти Ли?
- Глупо обижаться на тех, кто от рождения не может летать или видеть красоту окружающего мира: не расскажешь им, не объяснишь своих чувств. Вы же не осуждаете калек своего народа за то, что они родились не такими, как все?
- Вы хотите сказать, что…
- Она не слышит никого из нас. И моего сына - тоже.
Сердце Файли острой иглой кольнула жалость к человеческой девочке. Яшэ-ти подавил в себе желание поморщится: он, как и Файли слышал, читал в буклетах, что зверь Землянка - не животное, разумное существо! - совершенно не обладал эмпатическим даром. Но все-таки до последнего надеялся, особенно на фоне реакции на ментальное воздействие, что просто порог чувствительности очень низкий. Присмотревшись ближе и не увидев на девочке эмпатического кокона, уже уверился окончательно - пустышка.
- Тогда… примите мои соболезнования вашему дому и роду, Яшэ-ти Ли. Я надеялась, что этот день будет радостным для вас и Тай-до-рю, а оказалось…
- Вы не знали. Никто из нас не знал.
Тот, кого назвали Тай-до-рю, даже головы не повернул на их слова, хотя и слышал каждое слово. Ему не было дела до чужой горести, когда в его сердце через край расплескалась солнечно-медовая радость…
*
Скандал вышел знатный, как позже рассказал Соне Граф, усевшись на огромную подушку-кресло, которая заменила девочке кровать. Все планеты Альянса трясло, как в лихорадке. Общественные организации встали на дыбы, требуя у правительств действий, компенсаций и одни звезды ведают чего еще, якобы заботясь о душевной травме Сони. Но шай-ти всех придавили железной рукой, объявив, что девочка теперь находится под их покровительством, а именно одного из глав Совета Трех, уважаемого Тай-до-рю. Мол, раньше надо было думать и замечать, а теперь все претензии, вопросы и пожелания заинтересованные стороны могут направить официальному опекуну и, быть может, он их даже прочитает.
- … Зверинец закрыт, звери-у отправлены в различные зоопарки, Кор-ар банкро-о-ут и персона нон-грата, а ты свободна, как ветер, - улыбаясь в усы и дергая правым ухом, заявил Граф.
- Скажешь тоже! Свободна! - обняв колени, заспорила Соня. - Мне кажется, что я просто сменила одну тюрьму на другую, Граф.
- Разве ты заперта-у здесь круглые сутки-мряу? Разве тебе-у не предоставиляу доступ во все помещения вплоть до командного пульта-у управления?
- Н-нет, но….
Соня задумалась: действительно, в этот раз ее не запирали, в капсулу не укладывали и вообще никак не ограничивали. Захочешь - в каюте сиди круглыми сутками, занимайся, чем душе угодно, захочешь - по кораблю ходи-броди, куда ноги несут, никто и слова поперек не скажет, если только сопровождающего приставят. Да и то, как иногда казалось девочке, чтобы шею себе просто не свернула. Правда, почти все шай-ти в ее присутствии морщились еле заметно, словно от головной или зубной боли, но - молчали. И прикасаться никто не стремился - не то из вежливости, не то просто она сама им неприятна была. Но Соня и рада была: после Зверинца любое прикосновение вызывало лишь тошноту да желание спрятаться. Иногда потерпеть можно, но на постоянной основе… Нет уж, пусть все как есть остается, Соню все устраивало.
Корабль Соне удивительным образом понравился: вытянутый, похожий на приплюснутый овал, но только с ‘крыльями’ - огромными полупрозрачными парусами по бокам. Как они работали, Соня даже предположить не пыталась, но красота была неописуемая: сияющая в темноте полупрозрачная ткань…
А вот каюта показалась неуютной и пустой, сотня метров одиночества, среди которых почти невозможно найти себе места, приткнуться в какой-нибудь угол за их полным и абсолютным отсутствием. Зато кровать, усыпанная десятками покрывал разной степени плотности и теплоты, занимала чуть ли не треть всего свободного пространства. Подушек же было всего несколько: на одной из них как раз и устроились сейчас Соня с Графом.
