Марионетка для вампира (СИ) - Горышина Ольга (книги бесплатно .txt) 📗
На лицо карлика вернулась саркастическая усмешка.
— Вы думаете, — начала я достаточно твердо, — что я не понимала, куда еду? Ян объяснил мне и специфику особняка, и специфику характера его владельца. И, конечно же, решив поучаствовать в проекте по превращению старого особняка в особняк страха, я не собираюсь прятаться в комнате из-за возможности встретиться с привидением. Я — профессионал, пан Карличек.
— По привидениям? — усмехнулся карлик уже намного мягче. — Но они у нас не водятся. А вот на семейное кладбище ходить все же не стоит…
Он сделал паузу, и я призналась ему в откровенности пана Ондржея.
— Это было самоубийство, — отчеканил карлик, потемнев в лице. — Не сомневайтесь в этом ни на минуты. Но привидения в доме нет. За это я вам ручаюсь.
Он вновь говорил зло, и я поняла, что оскорбила его в лучших дружеских чувствах. Покрывал ли он Милана или свято верил в непричастность барона к смерти баронессы, неважно. В любом случае, он считал, что я не имею права вешать на хозяина ярлыки. Хотя бы заочно.
— Но привидение есть на кладбище? — попыталась я вызвать на его лице улыбку, и карлик охотно улыбнулся:
— За это я не могу поручиться. Но советовал бы не проверять его наличие.
— Не буду, — пообещала я очень серьезно.
И карлик затворил дверь, оставив меня наконец одну. Одну в сгущающихся сумерках.
Эпизод 2.4
Карлик Карличек никогда не был в России. Иначе не стал бы пугать меня местным санузлом. У нас некоторые музеи предлагают посетителям справить нужду в дырку. Порой еще и за деньги. Здесь же имелся нормальный унитаз. Белого цвета. Деревянное сиденье. Разумеется ледяное. Сливной бачок по старинке висел почти что у самого потолка, а в воздухе зазывно болталась веревочка. Когда я за нее дернула, зажимать уши не пришлось. Жить можно, хотя в мансарде было исключительно холодно. Особенно в купальне, расположенной по соседству, куда я не преминула заглянуть.
Благодаря большим окнам, пусть и с морозными узорами, здесь оставалось достаточно светло, что позволило разглядеть свободно стоящую на золотых ножках ванну. От нее к потолку шли трубы. Должно быть, на крыше находилась бочка с водой… Впрочем, что гадать… Я ни черта не смыслю в канализационных системах, но как-то баронесса должна была здесь жить…
И тут я привалилась к стене. К ледяной. И замотала головой. Идиотка! Я еще и в простом летоисчислении не смыслю. И с памятью у меня проблемы! Какая баронесса! Пану Ондржею от силы тридцать пять. Лет двадцать назад он еще лазил по заброшенному особняку. Баронесса никогда здесь не жила. В лучшем случае здесь обитала бабка, а то и прабабка, барона. Дом достался ему, наверное, совсем в упадке, и он взялся за восстановление старого убранства с большой заботой — возможно, заказав копии со старой мебели, не думая еще ни про какой вампирский музей. А что здесь не пахнет краской? Так зима, сквозняки… Да и розмарин перешибет любую вонь… И скорее всего работы велись в другой половине особняка, где как раз и живет Милан с друзьями. Там, возможно, и современные удобства имеются, и электричество, пусть пока только от бензинового генератора. Однако поселить меня в мужском обществе барону не позволило старое воспитание.
Да, мозги мои отмерзли за ненадобностью. А сейчас отвалятся и пальцы, а мне еще кольцо на них хранить! Надо срочно вернуться к лестнице — деревянной, без перил, построенной под жутким углом, совсем как на дачный чердак. Лучше не убирать рук со стены, а то можно запросто свалиться и сломать шею.
После ледяной мансарды спальня показалась мне баней. Я подошла к двери и не нашла задвижки. Потом чуть ли не ударила себя по лбу — мой внутренний Семен Семеныч ликовал: в камине огонь. Карличек или старик обязательно заглянут проверить, все ли в порядке. А тут дура заперлась…
Грелки справились с задачей, и я, спустив их на пол, вытянулась на теплых простынях. В ушах потрескивали поленья. Романтика, что ни говори. Романтика, которой у меня давно не было. Романтика, которой у меня с Толиком никогда не было!
Я обхватила руками подушку и закрыла глаза. Какой же милый этот карлик. Другой бы прямо сказал, что я идиотка, а он просто констатировал факт, что не встречал в доме привидения баронессы. Если она и не успокоилась до сих пор, то бродит в своем старом доме… Или на половине безутешного вдовца, чтобы того окончательно замучила совесть… А я нынче суха и напоена жирнейшим молоком, так что теперь с чистой совестью можно уснуть сном младенца. Лучше, конечно, на пару часов, но…
Я оказалась настоящим младенцем — проснулась вся мокрая и чуть не заплакала, обнаружив себя в полной темноте. Очаг потух, портьеры плотно задернуты, тишина… Мертвая… Или нет. Точно собачка дышит рядом. Я даже пошарила рукой по одеялу и, не обнаружив пса, то ли обрадовалась, то ли испугалась… В комнате кто-то находился. Точно.
Я промокла окончательно, хотя головой и понимала, что привидения не дышат. Однако язык не слушался, хотя надо было спросить, кто здесь, а не слезать с кровати…
— А!
Я никогда так не орала. Нога уткнулась во что-то мягкое, и это мягкое тотчас зашевелилось прямо у моей кровати.
— Пани Вера!
Разглядеть Карличека я не могла, но узнала по голосу. Однако мою рубашку уже было не спасти. Я упала на кровать и спрятала лицо в ладонях. Оно горело. От стыда и жара.
— Я остался у вас, чтобы проснувшись, вы не испугались темноты. И вот как вышло… У вас жар, — пробормотал он, так и не прикоснувшись ко мне. — Включите фонарик. На кровати свежее белье. Я сейчас вернусь. Успокою всех… Мужчины обычно очень пугаются женского крика, — донеслось уже с порога.
Я стерла со лба испарину и, начав шарить рукой по тумбочке, чуть не скинула колокольчик. Наконец фонарь вспыхнул, и я бросила его на кровать. Господи… Чепец я потеряла в подушках, рубашку сейчас бросила в ноги и нацепила новую. Она пахла костром. Или весь воздух в комнате пропитался запахом свежей золы. Мне не хотелось обратно под одеяло. Простыня тоже оказалась мокрой. Я сообщила об этом карлику, проскользнувшему в щель, точно привидение, и тот тут же снова растворился в темноте.
Я стала ждать. На сей раз Карличек вернулся довольно быстро и попросил меня пересесть на стул, чтобы он мог перестелить постель. Я села, но тут же встала и взяла со столика фонарь. Мне нужно было в туалет.
— Вы уверены, что поднимитесь по лестнице самостоятельно?
Я кивнула. Хоть ползком, но сама. Для первого дня достаточно помощи от совершенно посторонних людей.
Когда я приползла обратно, свежая постель уже ждала меня и даже оказалась теплой. Видимо, они знали, что у меня начался жар и потому держали простыни близко к огню. Господи, как же стыдно…
Я рухнула в кровать и закрыла глаза, но Карличек тут же позвал меня, предлагая выпить кислого морса. Я подчинилась, но на минуту в сидячем положении ушли последние силы, и я рухнула в подушки, но глаз сразу не сомкнула, потому увидела, как голова карлика исчезла за кроватью.
— Если что, я здесь.
— Вы спите на коврике?
— А где вы еще предлагаете мне спать? — рассмеялась моя маленькая сиделка где-то там внизу. — Калачиком у вас в ногах?
Я не знала, где ему спать, но посчитала нужным возмутиться. Однако карлик возражений моих не принял, и я быстро провалилась в новый липкий сон, отпустивший меня уже только после рассвета.
В комнате я была одна. На этот раз не мокрая. Однако слабость мной владела страшная. Шатаясь, я чуть ли не на четвереньках поднималась в мансарду, а потом не сумела сделать лишнего шага до кровати и рухнула на стул, уткнувшись лицом в толстые портьеры. От окна дуло, но я не могла пошевелиться и, кажется, даже задремала.
Со стула меня выдернули скрюченные пальцы и швырнули в кровать. Довольно мягко, и я не ойкнула. Только тупо проводила взглядом спину с косичкой. Либо они тут все чертовски сильные, либо я нынче такая слабая…
Пока пан Драксний растапливал камин, я молчала. Старик не поздоровался. Я тоже. Только лежала и прислушивалась к шумам за дверью в надежде увидеть на пороге карлика, компанию которого я предпочитала стариковской. За такое предпочтения мне было стыдно — этот несуразный дедушка возился со мной наравне с карликом. А мог спокойно курить трубку и передвигать по доске шахматные фигуры, обыгрывая в очередной раз приютившего его хозяина. Господин барон вот не стал напрягаться отцовской заботой обо мне… И слава богу!
