Пыльными дорогами. Путница (СИ) - "Amalie Brook" (книги онлайн полные .txt) 📗
- Нет у нас, ведунов, никого. Если помощь нужна, сами богов просим. Не заведено у нас их волю через кого-то одного передавать.
- С чего так?
- А ты представь, Вёльма, что будет, если такую власть одному доверить. Люди ведь разные бывают. Вдруг со злыми намерениями кто придет?
Я только плечами пожала.
- Прав ты, Арьяр. Только вот у нас заведено, что жрец нужен. В моем роду и то были.
- У вас, белардов, много своих обычаев. А все оттого, что вы бездарными рождаетесь, глухими и слепыми к миру. Если человек чуток сердцем и душой, ему никакой жрец не нужен, чтоб волю бога своего понять.
Услышала я его слова и даже не нашлась, что ответить.
Правду он говорит. Вот я, девка темная-неученая, ничегошеньки не знаю, а и то поняла. Ведуны испокон веков в ладах с природой жили, со всем миром говорить могли. Оттого и нарекли их так, мол, знающие они. А мы-то, беларды, после пришли.
Сказывали, что кочевниками были. Жили раздельно - каждый род по своим куткам. С места на место переезжали, да доли искали лучшей. Были, правда те, кто в племена объединялись да место себе находили подходящее. Только все равно толку не было. Приходило племя другое и всех до одного вырезало. И страшное ведь какое это дело - своих же собратьев за кусок земли убивать - а предки не гнушались.
А после пришел воевода Рагнар со своей дружиной. Из самых северных краев пришел, из земель, что целый год снегами покрыты, а у берегов их бескрайняя гладь синевы - море - плещется. Собрал Рагнар белардов, да стал с ними совет держать. Коли согласятся они под его знамена встать, так быть государству, а не согласятся - быть войне и землям этим в руки к северянам перейти.
Подумали-подумали беларды, да и согласились. Спасения им ждать неоткуда. Сами вон по отдельным крепостям раскиданы. Случись чего и помощи ждать неоткуда. А у дружины Рагнара и лодьи быстрые, и мечи верные, и бойцы сильные. Пройдут они по землям и камня на камне не останется.
С тех пор и стоит наше государство, Белардой прозванное. На престоле княжеском и по сей день потомки Рагнара правят, в чьей крови, сказывают, сталь с морской солью подмешаны. Да только, разве можно в крови сталь размешать? Врут, видать, люди, новые сказки себе выдумывают.
Ведуны всегда мелким народом были. Небольшие земли, что на юге Беларды, испокон лет им принадлежали. Рагнар не стал их принуждать власти своей преклониться. Позволил спокойно жить, собственные порядки чтить, только в дела Беларды не мешаться. Дань они платили своевременно, по общим законам. Под знамена, если того требовалось, становились. Так и жили, и живут тайно-уединенно.
Шли мы с Арьяром недолго. Свернувши за раскидистый куст, вышла я на поляну - неширокую, круглую, невысокой шелковой травой поросшую. Посреди ее камень пологий лежал, будто жертвенник. А вокруг его молодые боги стояли.
Самый высокий среди них Ларьян-батюшка, по обе стороны братья его, а дальше их сыновья и дочери. Искусно вырезанные лики и фигуры их сразу заставили меня вспомнить об украшении ведунских домов. Славные мастера все же в Подлесье живут.
Прошла я вперед и остановилась. Арьяр чуть поодаль остался.
Дух у меня прямо захватило. Как будто сама природа здесь велела святилище сделать. Место такое, будто силой пышет. Кажется, притронься к земле и будто глоток живительный сделаешь. И боги так благосклонно смотрят на тебя, так мирно и добро. Кажется, попроси их, и они тебе ответят, помогут в беде твоей.
Прошлась я по кругу всему. Каждому поклонилась, у каждого защиты попросила. После уж к Ларьяну подошла и постояла немного. Вон какое у него лицо строгое. Брови так и сведены, мол, смотри мне, Вёльма! А пальцы крепко копье сжимают. Если нарушишь закон - не уйти от него отступнику.
Арьяр меня поодаль ждал.
- Что ж ты, к богам не пойдешь? - спросила у него, вернувшись.
Охотник отрицательно качнул головой.
- Ходил недавно.
- Как знаешь.
Пошли мы назад. Я собралась было снова по знакомой тропке идти, но Арьяр неожиданно отговорил.
- Идем кружным путем, - сказал он.
В глаза я ему посмотрела и ничего возразить не смогла. Кружным, так кружным. Хоть через саму Ельнию.
Пошли мы лесной тропкой нехоженой. В таком густом лесу и заблудиться не составит заботы, да только я с Арьяром, а он здешние места все знает. Каждое деревце, каждый кусток, каждую тропку.
Солнышко своими лучами осторожно касалось земли, продираясь сквозь густую рябь листьев. Птички лесные пели нам свои звонкие песни, а белки, проказницы такие, скакали туда-сюда по ветвям и о чем-то меж собой лопотали.
- Хорошо тут у вас, в Подлесье, - проговорила я, засмотревшись на синие клочки неба, ворвавшиеся сквозь плотный полог листвы.
- Не жалуемся, - коротко ответил Арьяр.
И что он за человек такой? То слова из него как клещами тащить следует, а то заговорит - не уймешь. Вон, в первую нашу встречу, так и рассказывал мне о ведунах, а сейчас будто воды в рот набрал. Говорит мало, лишь по делу. Два-три слова скажет и снова молчит.
И смурной такой всегда ходит. Хмурится, будто та туча на горизонте. Едва-едва покажет свой синеватый бок, притаится, надеясь на бескрайнем синем спрятаться, мол, авось меня не приметят. А как налетит ветерок да так и выгонет ее, ненастную, на свет, глазам людским показать. Так же и Арьяр. Может, и думает, что не заметит никто его печали в глазах. Только вот о чем печаль?
Раздумывая так, я все по сторонам смотрела. Хотела каждую веточку запомнить, чтоб потом, в неприветливой чужой Трайте, тепло здешнее вспоминать. То ли мерещится мне, а то ли впрямь чую, что не вернусь в эти края никогда уж.
Ох, просвети меня, Вела-вещунья.
Так я на листья, пересыпанные ворохом солнечных искр, засмотрелась, что не заметила камешек мелкий под ногами.
- Ой, батюшки! - вскрикнула, да руками замахала, чувствуя, что земля из-под ног уходит.
- И что ты неловкая такая? Все упасть норовишь?
Говорил Арьяр спокойно, тихо, прямо на ушко шептал, а руки его ласково меня, неудачливую, обнимали.
Обернулась я, в глаза ему посмотрела и будто в жар меня бросило.
Так близко, так рядом. И век бы не отходила и ладони, что сейчас крепко сжимаю, не отпускала.
- Арьяр... - проговорила было да не вовремя.
По телу всему сладкая нега разлилась, кровь мигом в лицо бросилась, и будто огнем обожгло, когда поцеловал он меня. Хотела отпрянуть да не позволил - к себе накрепко прижал.
Сказывали мне девки в Растопше, что слаще поцелуя нет ничего. Что мир в один миг меркнет, а в голове будто туман. И верила я. Думала, раз целовались, то знают. Правда, те, кто говорили, уж замужем давно. Ничего не боялись - за первого встречного шли, а иные и вовсе в сумерках к парням бегали.
А я-то что? Кто ж на меня такую посмотрит? В родной деревне все только носом крутили и прочили старой девой остаться, да племянников нянчить. Только Влас и посватался, а я не пошла.
Не все лгали девки. Дыхание так и перехватило, а мир...прежним мир остался. Только вот будто что-то по-иному стало.
- Люба ты мне, Вёльма, - проговорил Арьяр, глядя мне прямо в глаза. - Сразу приглянулась. Оставайся в Подлесье и моей назовешься.
- Что ты... - выдохнула я.
Ларьян-батюшка, спаси-убереги! Да что ж это такое делается?
Остаться с ним и жить-тихо мирно в ведуньем селении. Забыть про дороги пыльные и Трайту далекую. Делить с Заряной место у печи и мужа любимого с охоты ждать. А после - засыпать рядом и дыхание его слушать, ощущать тепло рук, что тебя обнимают. Детей с такими же светлыми глазами, будто в них льдинки застыли, растить. Вот оно счастье бабье.
Да только не бывать этому.
Не для того я из дому ушла, чтоб к тому же самому и вернуться. Не затем бежала, чтоб в соседней деревне замуж выйти.
Останусь и никогда мне в Трайте не побывать, не увидеть Дом Предсказаний, не стать заклинательницей, не увидеть грозных северных воинов и далекой Ельнии, а еще никогда не испить соленой воды из студеной глади, что морем зовется. Ох, дурная же я девка! Другая бы...Да что мне до других?
