Между Призраком и Зверем - Сурикова Марьяна (читать лучшие читаемые книги txt) 📗
– Видите, это естественное сияние. Нам с непривычки оно бросилось в глаза. У девушки чудесная кожа, которая всего лишь страдала без должного ухода, огрубела, пожелтела, теперь она вернула свой натуральный цвет, впитала целебную силу снадобий. Дотроньтесь еще раз, она стала бархатистой на ощупь.
Мадам окончательно овладела собой и принялась расхваливать «товар», а Зверь не заставил просить себя дважды, провел рукой до шеи, попутно лаская пальцами, и подхватил упавшую на ключицу прядь волос.
– Вы покрасили ей волосы.
– Подобрали цвет, наиболее гармонирующий с конкретным цветотипом внешности. Этот эффект мы называем «Шелковым каскадом».
Кериас пропустил прядь сквозь пальцы и поднес ближе к лицу.
– Пахнет, как прежде, – тихо заметил сыщик, а мадам продолжала разливаться соловьем.
– Почувствуйте, какими мягкими стали волосы, какими гладкими! Это цвет густого темного шоколада. Тягучего и пряного, как само желание.
И прежде чем сыщик коснулся какой-то еще части моего тела, Амели сама развернула меня лицом к нему, чуть ли не втолкнув в мужские объятия, да еще подняла голову за подбородок.
– Этот цвет изумительно оттеняет ее глаза. Они кажутся большими, бархатистыми, как у пугливой лани, милорд. Их блеск может соперничать с любыми драгоценными камнями.
– Блеск тоже ненатуральный? – уточнил сыщик, смотря на меня, а не на мадам.
– В моем салоне все натуральное, – оскорбилась мадам. – Капли лишь усилили первоначальный эффект. У девушки чистый глубокий взгляд.
Следующего вопроса Кериас не задал, просто коснулся пальцами моих губ.
– Они останутся такими же нежными и яркими, даже без использования помады. Удобно, не правда ли? Никаких следов после поцелуев.
Судя по изменившемуся взгляду мужчины, он сам решил в этом убедиться и очень неторопливо опустил голову ниже, а я отчего-то даже не отклонилась, наверное, потому что за спиной стояла мадам. Или меня загипнотизировали, или снова применили магию. Или потому что он так смотрел… Я не помню, чтобы на меня хоть раз так смотрели.
– Слишком красиво, – он резко отклонился, – мне не нравится.
Мадам ошалела – иного слова и не подберешь – хотя и пыталась взять себя в руки. Вдыхала, выдыхала, наверное, вспоминая в этот момент, что за клиент посетил ее салон, а в темных глазах светилась жажда крови.
– М-милорд, – с явным трудом произнесла Амели, – вы первый мужчина, – тут она умудрилась изобразить нечто, напоминающее улыбку, – который возражает против излишней красоты.
– Она привлекает ненужное внимание, – отрезал Зверь, нимало не заботясь о состоянии мадам.
– Ах, вот что! – Амели наконец-то сделала понятные для себя выводы, и ее отпустило.
Только мне было ясно, на что намекал дознаватель. Ему требовалась фиктивная любовница, не блеклая невзрачная мышь, а ухоженная, интересная женщина, чей внешний вид не вызовет сомнений и вопросов, почему кузен императора выбрал именно ее, но не та, кто одним появлением повергает всех в затяжное молчание. Мадам же пришла к иным выводам.
– Что я вижу, милорд, неужели вы впервые в жизни ощутили горечь ревности? Но вам ли испытывать неуверенность в собственных силах, разве вы позволите кому-то увести столь прелестную куколку?
– Именно так ее и хочется называть. Я просил превратить Мышку в Милашку, а вы сотворили из нее куклу.
Именно такое прозвище «Куколки» я слышала прежде в разговорах людей. Оно не являлось оскорбительным, скорее, наоборот, неким эталоном красоты и изящества, удивительного сочетания чисто женского магнетизма и очарования, восхищавшего людей. Ведь именно куколками звали всех императорских фавориток. Но в устах дознавателя это слово прозвучало оскорблением.
– Она вовсе не кукла! – вновь всплеснула руками мадам, выдержка ей изменила, потому что Амели не смогла подобрать другого определения, – не кукла, она ваша, ваша…
– Моя, моя? – издеваясь, изломил брови дознаватель.
– Именно! Ваша! Забирайте! – и меня от переизбытка чувств все же втолкнули в мужские объятия, которые сжались вокруг кольцом и разжиматься не планировали.
– Заберу, если вернете, как было, – заявил Кериас, при этом продолжая крепко обнимать и откровенно забавляясь тем, что довел Амели до белого каления.
Возможно, мне следовало и дальше молчать и слушать их препирательства, но я только представила себе повторение всех садистских процедур, и в душе похолодело.
Ладонь взлетела вверх прежде, чем я задумалась, что собираюсь сделать, и легла на мужскую щеку, провела по ней, цепляясь за колючие щетинки, появившиеся за бессонную ночь, и замерла, когда сыщик опустил на меня взгляд.
– Дорогой Кериас, – наверное, выражение его лица можно было описать, как изумленное, но мне сейчас не удавалось анализировать, – прошу, поедем домой. Я очень устала.
И уткнулась головой ему в грудь, собираясь спать здесь и сейчас, если меня не повезут хоть куда-нибудь.
Амели победно кашлянула, Кериас промолчал, а потом мои колени начали медленно подгибаться, а сама я завалилась на сыщика, и он быстро склонился и поднял меня на руки.
Счастье какое! Мне больше не нужно стоять!
Устроив голову на уже довольно привычном плече, закрыла глаза и перестала подавать признаки жизни.
– Хорошо, мадам, – подвел итог всем препирательствам дознаватель.
У меня и сил недостало посмотреть на Амели и убедиться, что сейчас хозяйка выглядела в высшей степени удовлетворенной, поскольку именно удовлетворение звучало в ее голосе, когда она ответила:
– Природу не обманешь, милорд, если она дала потрясающие данные, их только нужно извлечь на свет и профессионально подчеркнуть. Мы будем счастливы видеть вас снова. Вся заказанная одежда будет доставлена по нужному адресу. Во дворец, позвольте уточнить?
– В мой особняк, – голос сыщика звучал ровно и безэмоционально.
– О-о-о, – протянула Амели, точно что-то подсчитывая в уме, – вы открываете городской дом? В нем, должно быть, после стольких лет требуется навести лоск?
– Требуется, – коротко согласился Кериас, и также коротко спросил, – возьметесь?
– У меня есть нужные знакомства, проверенные компании. Я так понимаю, требуются найм слуг, уборка и…
– Охрану я организую сам.
– Тогда я немедленно раздам нужные распоряжения, и сегодня же к вам придут нужные люди.
– Стоимость посредничества включите в счет, – на этом Зверь круто развернулся и направился к выходу.
– Всего доброго, милорд, – долетел в спину елейный голосок Амели, с трудом пробившись сквозь клубившийся в голове туман, а дальше я уже спала.
Слишком яркие события вызывают самые глубокие впечатления. Я почти привыкла к серенькой безликой жизни, и резкий поворот в ней не мог не отразиться на сознании. Именно этим проще всего объяснялись все испытанные за время знакомства с Кериасом ощущения.
Переезд в карете и прибытие в нужное место я хоть и проспала, но все же ощутила. Доносились сквозь дрему какие-то шумы и звуки голосов, а когда перестало покачивать и трясти, накатил крепкий сон. Перемешались в голове все образы и сказанные слова, и сон стал таким же тягучим и сладким, как шоколад мадам Амели.
Сновидения, от которых становилось жарко, от которых хотелось запрокинуть голову, вдохнуть больше воздуха, зажмуриться, а после распахнуть глаза и ладонью пробежаться по коже, унимая покалывания жгучих поцелуев. Эти поцелуи сплетали паутинку на теле, набрасывались на меня полупрозрачной сетью, отчего хотелось выгнуться, схватиться за что-то, способное послужить спасением, даже если это скрипящий шелк простыней.
И шепот, шепот в голове, он слышался тихим «Не надо» или «Не стоит», переплетался с тяжелым судорожным дыханием, путался в густых прядях волос, смешивался с горячностью ладоней и сплетенных пальцев, разливался по коже растопленным золотистым медом новых поцелуев. Все тело плавилось от жара, и теперь касания чужих губ охлаждали, и хотелось позволить им дотрагиваться до прозрачной кожи быстро-быстро, в ритме бьющихся паутинок сосудов и прерывистых вдохов.
