Чудовище Карнохельма (СИ) - Суржевская Марина (первая книга TXT) 📗
Дрожа и сжимая зубы, чтобы не взвизгнуть, я подкралась к хёггу. Постояла, напряженно всматриваясь и пытаясь понять степень угрозы. Но дракон не шевелился. Может, устал и уснул? Кстати, надо поискать в ящиках снотворное, а то мало ли… и почему эта дельная мысль не пришла мне в голову раньше?
Драконий хвост перегородил выход, и, отчаянно выдохнув, я перевалилась через него, примерившись между двумя шипами высотой с копье. Руки ощутили гладкость и нездоровую горячечность сухой чешуи. Жирный налет сажи остался на ладонях. Но чудовище так и не двинулось с места, даже когда я по своей неуклюжести врезала по шипу ногой. Хотя, возможно, хёгг в своей бронированной шкуре этого даже не заметил.
Я вылетела из пещеры и присела, судорожно дыша. Вытерла лицо и руки снегом, сунула ледышку в рот.
— Ненавижу драконов, — устало пробормотала себе под нос, успокаиваясь.
Сидеть долго не стала — снаружи оказалось холодно. Вытащила из мешка сухую полоску мяса и остаток лепешки, прожевала. И нехотя вернулась в пещеру, уже спокойнее перебравшись через хвост хёгга.
Куча углей почти перестала давать свет и тепло, поэтому я разворошила ее палкой. И обрадовалась, увидев красные искорки, пробегающие по разгорающейся золе. У этой странной черной кучи было чудесное качество — угли не гасли окончательно, а словно засыпали. Но стоило их хорошенько встряхнуть, снова начинали тлеть, отдавая мягкий жар.
Хёгг заворочался возле лаза, и я нахмурилась. Бенгт сказал, что первое средство для этого чудовища — жар. Но дракон отполз слишком далеко от кучи углей, а перетаскать эту огромную кучу я просто физически не смогу! Как и загнать зверюгу обратно на жаркую подстилку. Подумав, махнула рукой. Может, дракон сам переползет, когда замерзнет? Разворошу угли, возможно, это приманит зверя!
Ткнула палкой в черную кучу, подергала. В провале среди красных искорок мелькнул желтый проблеск, и я с изумлением вытащила… корону! Самую настоящую! Красноватого света теперь хватало, чтобы рассмотреть и изумительное литье, и варварскую роскошь моей находки.
— Девять золотых пластин, куча бриллиантов, жемчуг и центральный сапфир размером с кулак, — блеснула я познаниями в ювелирном искусстве. — Стоит невероятных денег, валяется в куче углей, на которой спит дракон. Это фьорды, Энни.
За короной на свет явился драгоценный пояс из золотых колец, несколько кубков, также украшенных рубинами и жемчугом, огромное тусклое блюдо и нож с изящной костяной ручкой. Последнему я обрадовалась особенно!
Покосившись на неподвижного зверя, подумала и надела корону на голову.
Хёгг не шевельнулся.
— Знаешь, а в сказках драконы непременно просыпаются, стоит покуситься на их сокровища! — разочарованно протянула я. Ладно, значит, этот план по заманиванию хёгга на угли не сработал.
Я сползла с кучи и уселась, прислонившись спиной к железному ящику. Корона оказалась ужасно тяжелой, и я, развлекая себя, произнесла:
— Мое Императорское Величество Эннис Великолепная требует подать булочек с корицей и чашечку ароматного чая! Да, и не забудьте шоколадный крем! Немедленно!
Фыркнула от смеха, привычно представив недовольное лицо бабушки и тетушек. Они каждый раз кривились, стоило мне начать дурачиться. Мол, не к лицу такая смешливость умной и образованной девушке. А мне вот кажется, что смех — лучшее средство от хандры и прекрасный способ пережить неприятности!
Стянула свои сапоги и начала набивать носки лоскутами. А то каждый раз, делая шаг, я рискую потерять обувку. А в снегу и вовсе приходится придерживать голенища руками!
Справившись, потерла грязные ладони, размышляя, чем еще заняться. Сидеть в пещере без дела, оказывается, довольно скучно.
— Далеко-далеко, за Великим Туманом, в краю снега, воды и лесов, на высокой скале, жила девочка Энни. И был у нее дракон…
Крылья хёгга шевельнулись, змеиные глаза открылись.
— Ладно, дракон был не совсем ее, — торопливо поправила я. — Скорее, он был сам по себе. Огромный и страшный зверь, который жил на ледяной скале. И Энни очень его боялась, потому что дракон мог сожрать девочку и даже не заметить…
Хёгг моргнул. То ли я сошла с ума, то ли зверь действительно меня слушал.
— И, наверное, он и правда сожрал бы, но однажды дракон заболел неизвестной болезнью. И только Энни оказалась рядом. Испуганная Энни, которая ничего не знала о драконах… Но которая очень хотела, чтобы дракон выжил.
Я зевнула, хёгг снова моргнул и закрыл глаза. Крыло накрыло голову. Похоже, хёгг уснул. Я улыбнулась. Если выберусь отсюда, может, податься в драконьи сказительницы? А что, буду путешествовать по фьордам и рассказывать сказки о хёггах. И о девочке Энни! Вдруг у меня получится?
Тихо рассмеявшись своим фантазиям, я решила, что хватит бездельничать, и пошла к ящикам, чтобы собрать все оставшиеся пузырьки и как следует их рассмотреть.
Через пару часов, когда свет из лаза потускнел и окрасился оранжевым закатным цветом, я доела оставшуюся лепешку и с гордостью осмотрела результаты своих трудов. Теперь все пузырьки и склянки разместились в разных ящиках. В первом — лекарства, которые я знала и которые собиралась давать хёггу, во втором — неизвестные или сомнительные. Несколько раз дракон вздрагивал и открывал глаза, когда я проходила мимо. И на всякий случай я тут же отбегала подальше. Но чудовище лишь провожало меня мутным взглядом, и снова то ли засыпало, то ли впадало в беспамятство.
Ночью я попыталась снова накормить хёгга лечебным снегом. Глотал дракон вяло, хрипло дышал и сопел, но мне удалось запихнуть в его пасть несколько ящиков своего странного снадобья. О том, что вода однажды должна выйти из этого существа, я старалась вовсе не думать.
Спать я устроилась у дальней стены, закутавшись в мех и прогоняя жалость к себе. Стянула очки и, зажмурившись, стала вспоминать милого Гудрета. Вот только почему-то коварная память упрямо не желала рисовать полюбившийся образ, а настойчиво подсовывала воспоминания о моем странном сне. И вместо румяного круглолицего Гудрета я видела острые скулы, четкую линию губ и подбородка, острый и злой взгляд незнакомца. А еще широкие плечи и руки с рельефом каменных мышц, обнаженный загорелый торс, покрытый устрашающими кровавыми рисунками, плоские кубики на животе…
Я отчаянно помотала головой, изо всех сил прогоняя этот образ. Нет, это просто невыносимо! И я даже не знаю, что хуже — находиться здесь, в холодной пещере рядом с хёггом, или в своем сне — стыдном, но таком притягательном.
— Пусть мне приснится Гудрет, — шепотом взмолилась я, пытаясь уснуть.
ГЛАВА 9
…Уже знакомый желто-голубой свет мягко струился со всех сторон. Словно каменные стены и потолок изгрызли мыши, превратив своды в решето. И именно этот нереальный свет совершенно определенно говорил о том, что я снова сплю. Ну и еще то, что в моем странном сне я видела даже без очков.
Я приподнялась и осмотрелась. И тут же увидела мужчину, замершего неподалеку. Он сидел возле стены и вскинул голову, когда я растерянно поднялась. Жесткие губы чуть дрогнули от усмешки. Незнакомец встал и пошел ко мне. Мягко, неторопливо и как-то… неотвратимо. Сердце заполошно забилось о ребра, захотелось вскочить, спрятаться, убежать… Или остаться? Я не понимала. От ильха исходили такие ощутимые волны сдерживаемой мощи, что меня, непривыкшую к мужскому обществу, это сбивало с ног. Варвар был создан для боя — гибкий, сильный, быстрый. Бесшумный, как зверь, и такой же осторожный. Но лишь до нападения. Потому что стоит ильху напасть — и пощады не будет… Я ощущала это всеми своими инстинктами, долгое время дремавшими под гнетом цивилизованности. «Опасность, спасайся!» — теперь кричали они.
Я неуверенно переступила ногами и удивленно моргнула, когда ильх в два шага оказался рядом. Неторопливо обошел меня по кругу, разглядывая. Удивительные, чуть удлиненные глаза со светлыми радужками и расширенными темными зрачками смотрели внимательно и остро. И меня кольнуло непониманием. Разве мужчина из моей фантазии не должен смотреть с обожанием? Какой там! Варвар разглядывал меня с ленивым интересом, словно я была лишь забавным недоразумением, которое внезапно на него свалилось, и он пытался решить, что со мной делать!
