Веридор. Одержимый принц (СИ) - Литвинова Ирина А. (книги онлайн полностью .TXT) 📗
Тут дверь распахнулась без стука, и Кандиде даже не надо было оборачиваться, чтобы понять, кто так бесцеремонно ввалился в её покои. А просто раньше себе никто такого не позволял, пока во дворце наглые демоняки не завелись!
— Что вы себе позволяете? — возмутилась принцесса, резко оборачиваясь, когда Эзраэль решительным шагом пересек её гостиную и уже переступил порог спальни.
Принц хотел что-то ответить ей, но, узрев собеседницу, проглотил собственные слова. Перед ним стояла Кандида Веридорская в одной ночной сорочке, не отличающейся целомудрием. А что, вообще-то, не так? Она все-таки вздремнуть собиралась, и она в СВОЕЙ спальне. А он вылупился, как будто она нагая на Большой площади перед всей столицей выплясывает!
Может, в душе Конды колыхнулось бы смущение, если бы он уже не видел её в одной ночнушке, так что принцесса только уперла руки в бока и бросила ему:
— Ваше высочество, подите вон из моих комнат. К вашему сведению так врываться в личные покои дамы неприлично.
— Насколько я знаю, это правило не распространяется на мужей, — наконец отмер Эзраэль, сверкнув своими демоническими глазами.
— Опять вы этот балган упоминаете! — раздраженно выдохнула девушка.
— Конни… — начал было принц, но тут осекся. Его ноздри заметно дернулись, и он неожиданно выдал, мигом скривившись:
— Чем это у тебя пахнет? — и, не дожидаясь ответа, подлетел к принцессе, которая до сих пор сжимала пузырек рядом с губами, отобрал и понюхал.
— Лорд, моё имя Кандида, сокращенно — Конда, — уже начинала закипать девушка. — А пахнет так снотворное. Отдайте немедленно!
— Снотворное, говоришь? — приподнял бровь Эзраэль. — Меня эта бурда семь лет назад не усыпила.
Конда так и замера, непонимающе глядя на него.
— Когда я ждал исполнения приговора после того покушения, ко мне в камеру зашел какой-то солдат и чуть ли не силой влил в меня целый кувшин какой-то дряни, с точно таким же запахом, — снизошел до объяснений демон. — Я тогда решил, что это, наверное, вода зацвела, а приговоренному и такая хороша. Но я ведь не просил пить. Кто дал тебе это?
— Ад… — пробормотала Кандида. Нет-нет, это все глупость. Эзраэль просто ошибся…
— Обоняние демона не обманешь, — безапелляционно заявил принц. Похоже, мысли от сынов Хаоса тоже не скрыть. Но разобраться надо, сегодня же.
— Ад весь день настаивал, что мне обязательно надо поспать перед ночью, — как можно тверже проговорила она. — Если он что-то и задумал, то я узнаю. Мне всего лишь надо притвориться спящей.
— Мы узнаем, — невозмутимо поправил её Эзраэль. — Не берешься же ты утверждать, что эта история меня не касается.
И прежде чем Кандида успела возмутиться или поправить его фамильярное "ты" на приличествующее "вы", принц полез под кровать, попутно стащив с кровати одну подушку. Видимо, так он хотел ей дать понять, что его не интересует её мнение о том, что он так вольготно устроится прямо у неё под кроватью. Воистину, наглость — второе счастье! И негодованию Конды не было бы предела, если бы она сама не был такой же. Плюнув на принца, она устроилась в кровати и, затаив дыхание, стала ждать гостя, всем сердцем надеясь, что он не придет.
Хрупкую надежду разрушил тихий скрип пола под знакомыми легкими шагами и узнаваемый даже в плаще до пола силуэт, проскользнувший в спальню. Ад мельком глянул на Конду и прошел к туалетному столику, на котором до сих пор лежал древний талмуд. Взяв книгу под мышку, юноша так же быстро удалился. Далеко он не ушел: через приоткрытую дверь спальни Кандида увидела, как брат остановился у камина в гостиной и бросил талмуд в огонь, помешал угли и, только убедившись, что от старинных страниц остался только пепел, вылетел в коридор.
Конда не могла поверить. Просто не могла поверить. Ад… Что же ты наделал, братик? Зачем…?
— На, я это тебе нес, — послышался над ней голос принца, и ей сунули кулек. Порсульские сладости! Слоёные, в меду… Её любимые!!!
На несколько минут все тревоги отпустили, и только когда кулек был в наглую съеден в одиночку, принцесса спросила:
— Откуда ты знаешь, что я их обожаю?
— Да ты с детства готова душу за них продать, — усмехнулся демон.
С детства… Значит, он помнит её. Помнит её предпочтения, всё, что она любит и не любит. Ну, может и не все, но… Она-то о нем вообще ничего не помнит! Странно, почему-то раньше это не казалось ей чем-то странным. Как будто и не было у неё брата Эзраэля, и ей ведь даже приходило в голову спросить о нем. Не было ни одной мысли о нем!
— Рай, — тихо прошептала Конда, незаметно для самой себя отказываясь от официального обращения, на котором так настаивала. — Расскажи, о что ты помнишь о детстве? О нашем с тобой детстве?
Демон несколько удивился такой просьбе, но с удовольствием поведал о том, как он каждую ночь хранил сон сестренки у изголовья её кроватки, как кормил с ложечки даже когда ей исполнилось четыре, как все время таскал её на руках к неудовольствию нянек, которые наперебой жужжали в уши отцу, что если малышка всегда будет кататься на ручках, то она в итоге не научится ходить…
А у Конды никак не шли из головы чаепития с Алис, начавшиеся семь лет назад, сразу после изгнания Эзраэля. Выводы были неутешительны:
— Это зелье забвения. Меня им поит мать Ада уже много лет, видимо, чтобы я тебя забыла. А сейчас брат подсунул его мне и сжег книгу, чтобы я забыла о том, что там нашла.
— А что там? — заинтересованно спросил принц.
— Там на странице с описанием Дыхания Смерти заговорщик оставил глубокий след от ногтя под словами, что проклятие может поразить даже демона. Собственно, так я и догадалась, что покушались на тебя, а не на отца.
Несколько бесконечных минут Эзраэль задумчиво молчал, а потом выдвинул предположение, что это, наверное, привычка заговорщика, и что по ней можно его узнать.
— Ты думаешь… ты думаешь, это не Ад? — Конда старалась спросить бесстрастно, но не смогла скрыть надежду в голосе.
На миг тень скользнула по лицу демона, и он более сухо, чем следовало, ответил:
— Я знаю, что это не он. Понимаешь ли, мы дружили до моего изгнания и доверяли друг другу, знали обо всем. Ад был помешан на зельях. Он уже тогда пробовал воссоздать сыворотку правды, и первые его успехи уже тогда заслуживали внимания. Они пресекали откровенную ложь, заставляя язык лжеца неметь. Ад нашел благодарного слушателя и по совместительству объект для экспериментов во мне. Я точно знаю вкус сыворотки правды. Точно знаю, что у нее возможно заглушить запах, но на язык я её из тысячи узнаю. Так вот, в вечер моего возвращения Ад принес для меня не сыворотку правды, а обычную воду. Поначалу я подумал, что наш гениальный брат и вкус сумел убрать и рискнул соврать — и ничего.
— Ты соврал? — голос Конды дрогнул.
— Не в принципиально важном месте, — поспешил заверить её принц. — Когда сказал, что проклятие прилетело из-за папиной спины. Хм, ничего подобного. Оно прошло точно в грудь, в область сердца. И кажется, я догадываюсь, зачем меня поили зельем забвения. Чтобы я не вспомнил того, кто колдовал, стоя в спальне короля. Но я никого не видел. Я действительно в тот момент, — усмешка, — увлекся размером таможенных пошлин. В общем, не вяжется поступок с тем, кто хотел подвести меня к эшафоту… скорее похоже на попытку дать мне шанс где-то соврать и однозначно уйти от несправедливого наказания. Не знаю, либо наш брат такой прожженный интриган, либо он в самом деле так пытался загладить вину заговорщика, который, похоже, ему очень дорог.
Значит, она была права — заговорщик был в спальне и это кто-то из самых близких. И этого кого-то явно покрывает Ад.
— Пошли к отцу, — выдала Конда единственное верное решение. Не зря же брат уводил её весь день от разговора с ним.
Глава 7 Об обретенных родственниках, прошлых деяниях и нынешних оправданиях
Набросив прямо поверх ночной рубашки первое попавшееся платье, Конда выскочила в коридор к Эзраэлю, который сперва с лукавой улыбочкой истинного демона заявил, что жена не должна стесняться своей наготы при законном муже, "брак с которым осветил сам Единый", но, поймав хмурый взгляд принцессы, всё же поступил, как благородный лорд, и подождал за дверью. Они решили пройти тем самым тайным коридором, ведущим напрямую в спальню Кандора Х. Кандида очень спешила и по непонятной ей самой причине рвалась побыстрее рассказать всё отцу. Скорее всего, мысль о том, что заговорщики засели в ближайших кругах, не давали покоя даже с условием, что их козни плетутся явно не против самого короля. Ад тоже покоя не давал. По пути Конда пыталась прикинуть, ради кого брат мог пойти на такое. Может, возлюбленная? Многие девушки в замке, от чёрных служанок до дочек знатных аристократов, засматривались на красавца-бастарда, но Конда не замечала, чтобы Ад оказывал кому-то особое расположение. Интрижки у него были, она точно знала, но увлечения длились не дольше пары недель. Друзья? Но он хорошо общался только некоторыми из Черной Тридцатки. Но они все — друзья Эзраэля, даже бунтовали, когда отец признал его виновным в заговоре, за что и всех на месяц бросили в темницу и держали на хлебе и воде. Неужели кто-то из них притворялся, чтобы замести следы и не вызвать подозрений?…
