Невеста гнома (Жена гнома) (СИ) - Чигарина Георгия (хорошие книги бесплатные полностью TXT) 📗
Фегле же помог подняться Дину и отвел его в сторону, подальше от наших глаз. Потом поставил чайник на печку и достал из саней сумку с лекарствами и инструментами. Я искоса поглядывала за его приготовлениями. Охрана обсуждала случай с вором. Гиль же молчал. Приходилось прилагать все усилия, чтоб не думать о том, что будет дальше делать Фегле, потому что от одной мысли становилось дурно.
— Гиль, а вы его не обманули? Правда, потом отпустите, когда он отработает свое лечение?
— Да. У нас нет рабства и никогда не было.
— Хочешь сказать, что и я свободна?
— За тебя выкуп заплачен. Тебя везут в нашу страну, чтоб передать на руки мужу. Но как выйдешь замуж, так станешь свободной. Все права у тебя будет. И никто в клетке держать не будет. Слушал тут байку, что мы женщин в клетках держим. Глупее ничего не придумать. Зачем портить то, за что уплачены большие деньги? Это беречь надо. Но разве кто-то поймет? Проще байки трепать, от которых не знаешь плакать или смеяться.
Это была беспокойная ночь. Я так и не смогла уснуть. Лекарь долго не появлялся. Потом позвал Гиля. Они вдвоем отнесли Дина в дом, а потом Фегле вернулся. Налил в кружку кипятка, заварил отвар. После этого сел рядом со мной. Мы молчали. Ждали утра. Я хотела спросить, как там Дин, но для этого нужно было найти Гиля. Он же остался на постоялом дворе. Надо было учить язык. Надоело не понимать, что происходит, надоело плыть по течению. Пора было начинать жить, а не плыть по течению.
Вскоре стало светать. Мы пошли завтракать. Постоялый двор просыпался. Люди зевали, переговаривались. С кухни уже вовсю доносился аромат мяса. Я сидела в углу стола, около стены. Глаза закрывались. Гиль сел рядом. Фигле напротив. Неожиданно к нам подсел глава обоза. Обычно он сидел на другом конце стола, а по возможности с друзьями за отдельным столом. Широкоплечий, мощный гном с большими кулаками и суровым взглядом, который уставился на меня. Мне стало страшно. Я невольно вжала голову в плечи.
Он что-то спросил, Гиль начал быстро ему что-то объяснять. Фегле неожиданно рассмеялся. Я покосилась на него. Глава обоза удивленно посмотрел на Фегле, но быстро взял себя в руки. Между ним и Гилем завязался разговор, который прервал Фегле. Одно его слово рассмешило главу обоза. Тот кивнул и пошел к себе. Гиль весь завтрак спорил с Фегле. Тот отвечал односложными фразами, чем вызывал ступор Гиля и очередную порцию спора.
Я смотрела на них и видела двух совершенно разных по характеру мужчин. А до этого мне казались они все на одно лицо. Фегле был не таким эмоциональным или скорее умел держать эмоции под контролем. А вот Гиль был открытой книгой. У него все что было в голове, то и на языке. Я это видела, как видел и Фегле, чем и пользовался. Их разговор закончился тем, что Фегле похлопал по плечу Гиля и пошел в комнату. Гиля выглядел подавленным.
— Проблемы? — спросила я.
— Угу. Из-за тебя сейчас столько всего выслушал. Говорят, что больше меня в караван не возьмут. Или запретят невест набирать, раз я не могу с одной справиться. А ведь может и двадцать женщин быть. Казалось, что все так просто и выгодно, — он почесал голову. Посмотрел на меня. Я к нему сочувствия не испытывала. Он не справлялся, а при чем тут я. — Даже не пожалеешь?
— Нет.
— Ладно. У нас с тобой вышло непонимание. А мои слова для тебя пустые, потому что ты не понимаешь. Привыкла к одним обычаям, а у нас другие. Мы живем дольше, чем вы. И взрослеем позже. Лет так в пятьдесят-шестьдесят. И все равно, пока мужчина не накопит денег на жену, он на других женщин не смотрит. А если не получается, то пьем специальный отвар, который делает спокойнее. У вас же другие правила. Фегле мне напомнил, что у вас взрослеют раньше. И порой браки заключают раньше, чем у нас выходят в мир. У в мир у нас выходят обычно лет в двадцать. Нужно же и мир посмотреть, себя показать. Денег так проще заработать. Вначале ходят на подхвате, пока язык не выучишь или не научишься торговать. Понимаешь меня?
— Не совсем.
— Мы сейчас все ровны. Все живем на равных условиях. Спим в одной комнате. Не понимаю, почему тебя это так смутило?
— Мы раньше или в санях спали или только с тобой в комнате, — ответила я. — Тут же баня, потом вас столько народу... Я испугалась.
— И поэтому ты сбежала в сарай? Там другие сторожа, которым все равно на наши обычаи. Они порой не обращают внимания, что женщина чужая жена.
— А у вас такого нет?
— Нет. Зачем?
— Бывает же любовь. Можно же в чужую жену влюбиться, — сказала я. — Иногда чувства сильнее разума.
— Взрослый человек должен головой думать. Иначе проблемы будут с родными, друзьями, с работой. Зачем это? Порой ошибки совершают, как, например, я совершил с тобой. Надо было раньше все объяснить. Если кто-то ошибку совершает, то ему на ошибку укажут. Дадут возможность ее исправить. Если я такой дурной, что не смогу ее исправить, то лишат работы. Отстранят от этих дел. Могут потом не взять в другую поездку. Это на моем примере. Так по всей жизни.
— Хочешь сказать, что в не знаете, что такое чувства? — спросила я.
— Чувства. Почему не знаем? Знаем. Но может не в том плане, как думаешь ты. Смотри на ту парочку, где мужик пристает к подовальщице. У него есть в данный момент к ней чувства? Я в этом не уверен. Есть неуважение. Если бы были чувства, то он бы так себя не вел. Но это все тебе потом объяснят. Ты приедешь к нам. Поживешь какое-то время, узнаешь наш быт, обычаи. Потом и мужа выберешь по сердцу.
— Ты мне часто говоришь про сердце, но отказываешься верить в чувства, — заметила я, вспомнив наш первый разговор.
— Сердце — оно постоянное. А чувства — они есть, а потом их может и не быть, — ответил Гиль. Я только на него посмотрела, не понимая, что он имеет введу. Гиль занервничал. Стукнул ладонью по столу. — Не знаю. У другого кого потом спроси. Не могу тебе все это объяснить. Да и не нужно тебе это сейчас знать. Пойми одно: никто тебя из нас не обидит в пути. Никто не обидит на месте. Не убегай больше. Обещаешь?
— Обещаю. Не буду убегать. Но и ты дай слово, что все так и есть. Что ты меня не обманул.
— Даю слово, — ответил Гиль, прямо глядя мне в глаза. Ему хотелось верить. Да и другого мне не оставалось. — Иди поспи. Там Фегле должен дрыхнуть. А я пойду делами заниматься. Только больше не убегай.
— Не буду.
— Я приду, тогда тебя разбужу, — вставая, сказал он.
— Гиль, ты научишь меня вашему языку?
— Научу, — сказал Гиль, провожая меня в комнату.
Кровать свободна. Матрасы собраны и сложены друг на друга. На соседней кровати спал Фегле. Гиль сразу ушел. А я легла в кровать. В комнате было тепло, но не жарко. Я завернулась в одеяло и закрыла глаза. Надо было попытаться уснуть. Вроде и ночь была беспокойная. До этого целый день мы провели в пути. Меня сейчас должно было выключать, а сна не было. Я крутилась с одного бока на другой. Вместо сна было только раздражение.
На соседней кровати послышались шорохи. Я посмотрела в ту сторону и тут же встретилась со спокойным взглядом. Почему-то этот взгляд заставил тяжело сглотнуть и резко зажмуриться. Я слышала, как мой сосед по комнате встал с кровати. Потом был звук открываемой дверцы печки. Он решил подкинуть дров в печку. Я наблюдала за ним прищурившись, готовая в любой момент опять зажмуриться. Гном закинул два полена и закрыл дверцу. Чему-то усмехнулся. Посмотрел в мою сторону. Я опять зажмурилась, а одеяло натянула на самый нос.
Фегле сел рядом. Взял меня за руку. Я посмотрела на него. Спокойствие. Уверенность. От него пахло какими-то травами. Серая рубашка расшита по вороту каким-то причудливым узором. Длинная борода доходила почти до груди. Узор из косичек напоминал паутину. И как ему было не лень все это плести. Волосы распущены. Не знаю сколько мы так просидели. Он что-то начал шептать. Я пыталась расслышать его слова, но у меня это не получалось. Слова сплетались в цепочку, которая опутывала. Захотелось спать. Глаза стали закрываться сами по себе. Темнота. Я начала в нее падать. Сжала руку. Кто-то сжал ее в ответ. Простое пожатие, а стало сразу спокойнее. Еще понять кто это там смеется надо мной. Смешок слышу, а его обладателя я никак не могла вспомнить. Так я и уснула.
