Брачный реванш (СИ) - Пожарская Анна (лучшие бесплатные книги txt) 📗
— Смотрю, ты прямо герой, — язвительно заметила Леката, запирая дверь в жилое крыло. — Тебя так и распирает от гордости.
Вместо ответа Максис сгреб ее в теплые крепкие объятья. Наклонился и прошептал:
— Представь себе наш дом…
— Ты так говоришь «наш», — отрезала Леката, — что, будь я юной девой, непременно бы растаяла.
Подняла глаза и снова увидела трещину в пространстве. Максис лишь сильнее сжал в объятиях.
— Жаль, что ты давно не юная дева, — мечтательно заметил он и увлек за собой в пустоту.
В доме Максиса очутились как раз к ужину, но наместнику поесть не удалось. Его увел подоспевший Курт, возникли очередные срочные дела. Подавив в себе сомнения в том, что супруг действительно ушел по необходимости, а не на очередное свидание с Мариттой, Леката уселась ужинать в компании Карлина. К вечеру наставник стал еще мрачнее, чем был с утра. Старик никогда не отличался покладистым и добрым нравом, но Леката предпочла поговорить с ним, выяснить причину недовольства. В конце концов, ничего ужасного она пока сотворить не успела. Повода сердиться просто не было.
После нескольких осторожных вопросов и выцеженных ответов пришло понимание: Карлин, похоже, ревнует. Не как мужчина, скорее по-стариковски, обижаясь на невнимание к себе воспитанницы. Такое и раньше случалось частенько, когда Лекату отвлекала работа или роман с Браном. Наставник болезненно воспринимал присутствие кого-то, кроме себя, в ее жизни. Рецепт от подобной напасти был прост: следовало поболтать с Карлином о крепости, потом перейти на какую-нибудь ерунду, и к концу вечера ворчание и дурное настроение исчезали сами собой.
— Что нового на стройке? — ринулась в бой Леката. — Не разбежались работяги в мое отсутствие?
Разрезала ножом отбивную, ловко насадила кусок на вилку и сунула в рот. Каким волшебным показался его вкус после суетного дня: сочный, насыщенный.
— Не разбежались, — отмахнулся Карлин и напал приборами на мясо так резко, будто перед ним на тарелке убийца всей родни, не меньше. — Работать, как всегда, не хотят, лодыри.
Леката улыбнулась. Если наставник начал ругаться на строителей, то лед тронулся. Еще чуть-чуть, и станет легче.
— Это не новость, — ухмыльнулась она.
— Сегодня у них есть повод, — ехидно продолжил старик. — Только и говорят о найденных на пустыре мертвых. Ты же знаешь, им все языки чесать, лишь бы не работать.
— Найденных мертвых? — насторожилась Леката.
— Утром нашли четверых, истерзанных почти в клочья, не узнать, — Карлин наконец порезал свинину и принялся есть. — Пятый был еще живой. Он и поведал про огромных птиц. Сказал, сначала думал, что по пьяной лавочке померещилось, а уж когда напали, ничего не успел сделать. Люди говорят, — наставник перешел на шепот, — врата берут свою жертву.
Леката скептически покачала головой. Вряд ли врата стали бы заступаться за нее, тут дело в чем-то ином.
— Не знаешь, поговорить с этим живым можно?
— Не думаю, — ухмыльнулся Карлин. — Он в обед отбыл в другой мир. И поделом! Если это те, кто напал на тебя, то кара заслуженная. А уж врата там вмешались, духи переходов или кто-то еще — дело третье.
Леката положила приборы на тарелку. Она так много слышала о вратах, но сейчас поняла, что толком ничего о них не знает. Прищурилась:
— Скажи, а что в Южном Пределе говорят о вратах? Не припомню, чтобы там были хотя бы легенды…
— Полно, — махнул рукой Карлин. — У нас считают, врата могут воскресить мертвых. И будут они такими ладными, будто и не умирали вовсе. Надо только жертву принести да призвать сильного духа переходов.
— И что же за жертва? — криво улыбнулась Леката: как-то не очень верилось во все эти бредни. — Три капли крови в полнолуние?
— Обычно три жизни, — пропустил насмешку мимо ушей наставник. — Первую, когда призывают духа переходов и выбирают сосуд для отпирающей силы, вторую, когда дух перехода готов создать врата, и третью, чтобы эти самые врата открыть.
— Любопытно, — констатировала ученица и вернулась к мясу. Нечего зевать. Неровен час остынет и потеряет всякую прелесть.
К концу трапезы вернулся мрачный Максис. Выяснять причины его плохого настроения Лекате не хотелось, и она поспешила было ретироваться. Муж удержал ее.
— Завтра с утра придет портниха, надо сшить платье на свадьбу Курта, — заявил он тоном, не терпящим возражений. — Дождись ее. А вечером займемся расшифровкой. И это не свидание. Все понятно?
— Понятно, — Леката поспешила вырвать ладонь из его цепких рук.
Он осторожно коснулся губами ее запястья и вернулся к еде, всем своим видом давая понять, что разговоры на сегодня закончены.
Глава восьмая
Портниха пришла еще до завтрака. Леката только успела проснуться, умыться да расчесаться. Гостью пустила, как была, в рубахе. Дородная женщина немного младше Карлина, с игривым румянцем на щеках, поздоровалась, представилась Тюлеттой и приступила к делу. Сняла с Лекаты мерки, извлекла из своей сумки дощечку с чистыми листами, карандаш и, не спрашивая, уселась на стул перед туалетным столиком.
— Какое вы хотите платье? Прихватим под грудью и опустим колоколом? Цвет? Рукава? Вырез? Чем украсим подол? — выжидательно уставилась на растерявшуюся Лекату. — Господин Ларой сказал, что выбор ткани оставляет за мной, но если у вас есть пожелания, готова их учесть.
Хозяйка комнаты прищурилась:
— Я не ношу высокой талии. И разлетаек не ношу.
— Дело ваше, сошьем приталенное, — пожала плечами Тюлетта, — но, учитывая обстоятельства, должна предупредить, через месяца два-три такое платье вы просто не застегнете.
— Какие обстоятельства? — нахмурилась Леката, тайком разглядывая себя в зеркале и лишний раз убеждаясь, что живот еще даже не обозначился.
Портниха шумно вздохнула.
— У Тюлетты шесть взрослых дочерей и девятнадцать внуков. Грудь беременной женщины я не хуже повитухи отличаю, — она смерила заказчицу взглядом, — и рубаха ничего не скроет, уж поверьте, — добродушно улыбнулась. — Разные спальни не мешают главному…
Леката почувствовала, как кровь приливает к лицу, обжигает щеки и уши. Обсуждать беременность с чужой женщиной в ее планы не входило. Тюлетта, наконец, заметила смущение собеседницы и покачала головой.
— Простите, госпожа Ларой, раскудахталась я не к месту.
— Ничего страшного, — поспешила успокоить Леката. Потупила взгляд: — я сама только узнала и не говорила еще мужу…
— Тюлетта будет молчать как мертвец, — заверила ее портниха. Посмотрела на нетронутые листы бумаги — Так какое платье шьем?
— На ваш вкус. Муж сказал, вы создаете чудесные вещи. Придумайте одну и для меня.
Леката улыбнулась. Конечно, Максис ничего подобного не говорил, но ей хотелось, чтобы портниха поверила в их с наместником брак и не проболталась про беременность. Позволила молодой жене самой порадовать любимого мужа.
— Хорошо, — просияла Тюлетта, поспешно собирая свои вещи обратно в сумку. — Уверяю, госпожа Ларой, вы не пожалеете.
И, попрощавшись, скрылась за дверью.
Леката плюхнулась на кровать и тяжело вздохнула. С беременностью надо было что-то делать. Да, в запасе еще оставалось две недели, чтобы обдумать все хорошенько, но к чему тянуть, если и так уже решила? Или оттого и медлит, что нет? Закрыла глаза и покачала головой. Прикусила губу, чтобы не разреветься. Ребенок не нужен, это ясно как день, но пить зелье страшно, не ровен час все закончится плохо. Или там уже будет неважно? Горько усмехнулась. Рано или поздно все будет неважно. Сама виновата, сама и расхлебывай. Вздохнула. Посоветоваться бы хоть с кем-нибудь… Кроме филина.
Оделась и спустилась к завтраку. Мужчины уже отбыли по делам, и Леката уселась есть в одиночестве. Слуга принес пышный пирог с капустой, еще теплый кисель и свернутый вчетверо клочок бумаги: записку от Максиса. «Всю ночь не мог заснуть, — гласила надпись знакомым почерком, — представлял, как мы с тобой снова и снова расшифровываем знаки в тетрадке. Ты теряешь себя от наслаждения, покусываешь в исступлении мою шею, а я не оставляю без ласки ни один из начертанных символов и не бросаю текст, даже когда у тебя не остается никаких сил. Зайду за тобой на стройку перед ужином, начнем разгадывать тайны еще по дороге домой».
