Огненная Волчиц (СИ) - Волк Александра (читать лучшие читаемые книги TXT) 📗

Но не от всех можно скрыть притворство, и Мари заметила, что я не участвую в разговоре, не смеюсь над шутками, и вообще не реагирую на присутствующих.

— Аврора, ты чего примолкла? Все нормально?

— Да. Задумалась о предстоящем походе.

Надо было сказать что-нибудь другое. Не знаю, почему подумала именно о нем, но, как говорят в народе: «Слово не воробей, вылетит — не поймаешь». Так и произошло.

— Не переживай. Идти не так далеко, как думаешь. И Алекс поможет. Да, братец?

— Я-то помогу, но не понимаю, зачем ее туда вести. Наши предки из поколения в поколение охраняли дорогу в верхнее поселение от чужаков, а мы нарушаем запрет. Что дальше? Устроим платные экскурсии? — в его голосе засквозило негодование.

— Ты не прав. Никто ничего не нарушает. Гостей и раньше приглашали и есть разрешение старейшин. А вот почему ты так упрямишься приходу Авроры, я не понимаю. Ты же сам недавно говорил, что возможно бабушка права, и легенды рассказывают нам многое.

— Я переживаю.

— За кого?

— За всех. И за нее тоже.

Брат и сестра не повышали друг на друга голос, но в них бушевал протест и каждый отстаивал свою сторону, позабыв о «причине» перепалки, сидящей с ними за одним столом. Меня это удивило, затем разозлило.

— Хватит говорить обо мне без меня! Я все еще в комнате. И кто-нибудь объяснит о каких легендах идет речь?

Мари бросила на брата недовольный взгляд и произнесла:

— Позже расскажу, а то этот упрямец не угомонится, — под словом «упрямец» явно значился не ее муж.

Алекс же в долгу не остался, подтверждая определение, которым наградила его сестра:

— Я спокоен. Можешь рассказать. Но учти! Аврора делает выбор, не зная правды, и это приведет к непоправимому.

Меня снова позабыли, и я вознамерилась напомнить о своем присутствие, но Леран прекратил спор. У любого терпения есть предел: о стол ударилась ложка и стул с грохотом отодвинулся в сторону. Я и раньше наблюдала, как всегда спокойный, молчаливый и уравновешенный парень неожиданно преображается, превращаясь в сильного хозяина жизни. В Леране чувствовалась та же агрессия, что и в Алексе, но он высвобождал ее так редко, что многие забывали об этом.

— Хватит! Я устал слушать ваши споры. Мари беспокоиться сейчас вредно. Аврора давно решила, чего хочет, а тебе остается смириться.

Алекс не согласился со словами друга и не собирался спокойно наблюдать за происходящим. Он промолчал, но, выходя из дома, хлопнул дверью так сильно, что стаканы зашатались на столе. Как мать защищает дитя, так он защищал какую-то тайну. А я почувствовала не испуг или удивление, а злость, с которой с трудом справилась. Но эмоции, словно не принадлежали мне и были частью кого-то другого, кого я не контролирую.

Глава 12

Резервация почти опустела. В некоторых домах еще светился свет в окнах, но в основном улицы погрузились в темноту. Мари и Леран ушли сопровождать Варгану, оставив меня на попечение Алекса. Дом Аренго выглядел унылым и одиноким, темные окна и тишина усиливали эффект. Я весь день просидела дома, не знала чем себя занять. Ожидание не давало покоя. Пока в дверь не постучали. Звук произвел эффект взрыва и я вздрогнула, но поспешила открыть.

На крыльце стоял Алекс.

— Привет. Скучаешь?

Я улыбнулась и, пропустив парня внутрь, поинтересовалась о наших сборах, а он сообщил:

— Сейчас начнем. Завтра подъем в пять. Идти далеко, а я хочу успеть пройти весь путь за сутки.

— Так скоро? А я боялась, что завою от тоски на луну.

— Завыть можно и по другой причине.

— Спец в этом?

— Есть немного.

Разговор принял своеобразную форму, но не хотелось задумываться над не совсем понятным чужим юмором.

— Ясно. Лучше скажи, что брать с собой. В лесу холодно?

— Холодно в основном ночью, а днем сносно. Бери необходимое. Остальное есть в поселении.

Сборы заняли минут десять, и в результате передо мной на кровати лежал загруженный до самого верха рюкзак, позаимствованный у Мари. Я приподняла его в руке и нахмурилась. Все же ноша оказалась тяжеловатой.

— Не привыкла к походной жизни? — Алекс заулыбался.

— И чего смешного?

— Ты смешная.

— Замечательно. Я посмеюсь, когда твой рюкзак увижу.

— Я иду без вещей. Так что облегчу тебе задачу.

— Меня понесешь?

Я лукаво улыбнулась, ожидая ответной реакции, но не такой: меня обхватили за ноги, чуть выше колен, и приподняли вверх вместе с рюкзаком. От неожиданности я растерялась и крепче прижала вещи к груди, как будто самым важным было спасти от неминуемого падения именно их, а не себя.

— Мамочка.

— Испугалась? — в серых глазах играли бесенята, его это явно забавляло.

— Отпусти.

Он не стал спорить и опустил на пол, но ноги отказывались стоять ровно и руки нервно вздрагивали. Нет, я не испугалась какой-то там высоты в несколько десятков сантиметров, все намного проще — не ожидала столь непривычного поведения.

Алекс же отошел к стене и вновь надел маску холодного безразличия.

— Мой рюкзак перекочует на твои плечи?

— Да. Или против? Я хочу скорее разделаться со статусом сопровождающего.

Его слова кольнули, и не впервые. Или становлюсь слишком восприимчивой к чужому мнению, или только он вызывает во мне подобные эмоции? Всю жизнь идти против чужого мнения, улыбаться, когда о тебе говорят гадости или шепчутся за спиной, и сейчас так болезненно реагировать на каждое слово, взгляд или жест этого индейца — что со мной происходит? Нас ничего не связывало, даже друзьями не могли называться, скорее знакомыми, которых свело волею судьбы.

— Куда спешишь? Мари говорила, путь занимает пару дней.

— А как думаешь, куда могу спешить?

Я промолчала, хотя внутри и бушевала обида, но это его выбор. И как говорят у нас: «Насильно мил не будешь». Поступки, слова и то, как часто Алекс раздражался, находясь рядом со мной, ни о чем ином не говорили кроме как о презрении или ненависти. Хотела бы ошибаться, но пока все указывало на противоположное. Алекс проявлял недовольство, и это могло у любого отбить желание находиться несколько дней вблизи от него. А я уж точно о таком походе не мечтала, но иного выбора не предвиделось. Или я все еще надеялась растопить холод между нами?

— У тебя ужасающий характер. Тебе кто-нибудь говорил?

— Говорили. Взрываюсь с пол оборота.

— Волчья натура вырывается наружу?

— Волчья? Это намек?

Он так резко отреагировал на шутку, что мне стало слегка не по себе. Но ведь не я дала ему прозвище Пактесм. Еще мгновение, и хрупкое перемирие разлетелось бы на мелкие осколки. В такие моменты в голове что-то переключается, и делаешь то, о чем и не подумал бы раньше. Я отпустила рюкзак и подошла к Алексу, но он на мое приближение отреагировал, словно собрался защищаться: глаза потемнели, светлая радужка приобрела насыщенный темно-серый оттенок, а руки сжались в кулаки. И если бы инстинкт самосохранения сработал во мне как полагается, то бежала бы от него без оглядки, но я не отвела взгляда, не отшатнулась, а упрямо придвинулась ближе, не оставив ни себе, ни ему шанса на побег.

— Тебя так называют друзья. Когда услышала впервые, удивилась, а теперь думаю, что прозвище тебе подходит. Предан семье, друзьям. Говорят, ты один из лучших охотников в резервации. В тебе есть черты похожие на волчьи повадки, но ходишь, как кошка, — я улыбнулась, надеясь, что в мою искренность поверят. — Откуда взялось прозвище?

— Давно появилось. И ты права. Я похож на зверя. Слишком… И если не отступишься от своей идеи лезть в чужую жизнь, убедишься на собственном опыте.

Не вышло смягчить его гнев. Каждое слово Алекс произносил с еще большей злостью, чем раньше. Но я не привыкла сдаваться и резко изменила тактику, показав коготки:

— Я не лезу! Если бы все зависело от простого любопытства, то сразу бы отказалась!

Но он не отреагировал, как мне хотелось и, быстро сократив между нами остаток расстояния, заставил подвинуться.