Сквозь века - Мирошник Ксения Викторовна (бесплатные версии книг TXT) 📗

— Это вдова? — спросил он у Аддерли.

— Кто, я? — удивилась я, поднимаясь со стула.

— Нет, сэр, — ответил инспектор, который стоял справа и чуть позади начальства и всем своим видом будто умолял не наделать глупостей. — Это мисс Хоггарт, свидетель.

— Убийства? — нахмурился комиссар.

— Нет, вчерашнего ограбления, — твердо сказал Аддерли.

Мистер Трэйси развернулся к подчиненному всем телом, и его ноздри раздулись еще шире.

— Тогда какого лешего она все еще здесь? Вы что, ее вызвали?

Я четко понимала, что еще немного — и комиссар прогонит меня отсюда, поэтому, воспользовавшись взбучкой, которую получал инспектор, — держался он, кстати сказать, весьма достойно, — я сделала несколько осторожных шагов к кабинету. Суперинтендант шептался с констеблями, незаметно раздавал поручения и на меня тоже не обращал внимания.

— Констебль, — обратилась я к Райли Брикману, который с готовностью кивнул и, бросив взгляд на начальство, прикрыл меня своей неширокой спиной.

Теперь я была готова к удару магии, поэтому выдохнула и сделала робкий шаг внутрь. На этот раз ничья сила не помешала мне. След хозяина кулона исчез. Очень интересно, слишком быстро для такой мощной магии. Я даже оробела от неожиданности. Что же это за чародей такой, чьи эмоции обладают подобной мощью, а потом испаряются, будто их и не было? Уж не сошла ли я с ума?

Тело мистера Оддеркота покоилось наполовину в кресле, наполовину на столе. Его голова лежала на раскрытом бухгалтерском журнале, где, вероятно, его рукой были записаны доходы и расходы. Возможно, он подводил итоги и напоминал себе, с кем из клиентов ему нужно расплатиться, как только мистер Хардман выплатит стоимость сапфира. Было похоже, но необязательно, что ночь прошла именно за этим занятием. Открытые глаза ювелира казались застывшими в вечности стекляшками. Меня слегка передернуло от вида искривившегося рта, но я продолжила смотреть. В спине ювелира торчал нож, а коричневый пиджак пропитался кровью, которая стекла и на пол.

Не обращая внимания на неприятные ощущения, которые появились, даже несмотря на то, что это уже не первое в моей жизни мертвое тело и даже не десятое, я склонилась к ножу. Клинок не был магическим, не излучал совершенно никакой силы.

— Ваш вердикт? — спросил инспектор, тоже склоняясь над трупом и заглядывая через мое плечо.

Его тон показался мне саркастичным, но я предпочла не обратить на это внимания и все же высказаться.

— Несомненно, ювелир убит обычным человеком, но я по-прежнему настаиваю на том, что маг здесь был. Рано или поздно он выйдет на след своего кулона, и тогда я боюсь представить, что будет с тем, в чьих руках окажется сапфир.

Я резко разогнулась, вынуждая инспектора отступить. Мужчина сделал несколько шагов назад и застыл, всматриваясь в мое лицо. Под взглядом глубоких серых глаз я чуть было не смутилась, но вовремя взяла себя в руки и взглянула на Аддерли так же открыто.

— Вы всегда так активно участвуете в делах, которые по большому счету не имеют к вам никакого отношения?

— Вообще-то не в моих привычках быть навязчивой, инспектор, — сказала я, поправляя отвороты пальто, чтобы не смотреть в лицо мужчине, — но, столкнувшись с этим делом, я посчитала нужным помочь вам, чем смогу, поскольку даже при всем вашем профессионализме о магии вы почти ничего не знаете.

— Вы же признали, что мистер Оддеркот был убит обычным человеком, на этом, я думаю, ваше участие должно закончиться. Если появятся новые вопросы о деталях прошедшей ночи, я пришлю констебля. Благодарю вас, мисс Хоггарт, за бесценную помощь, но теперь мне нужно приступить к своим непосредственным обязанностям.

Несмотря на то что слова были вроде бы вежливыми, я не смогла не заметить доли иронии в них. Впервые за много лет в душе зародилась обида. Этот человек не воспринимал меня всерьез, он пусть и не откровенно, но насмехался надо мной и моими опасениями.

— Что ж, инспектор Аддерли, — в моем голосе прозвучал непривычный лед, так нужный мне сейчас, чтобы скрыть горечь, — не буду более навязывать вам свое общество, но прежде чем уйти, попрошу об одолжении. Предупредите, пожалуйста, мистера Хардмана об опасности, возможно, он прислушается.

— Спасибо, мисс Хоггарт.

Ответ Аддерли убедил меня в том, что ничего подобного делать он не собирается. Искра негодования вспыхнула в груди. Захотелось назвать его чурбаном и остолопом, но я сдержалась, предполагая, что это его начальство осталось недовольно моим вмешательством. Совладав с собственными эмоциями, я развернулась на каблуках и направилась к выходу, но на пороге все же задержалась:

— И еще, инспектор, я бы настоятельно рекомендовала вам выяснить, что именно заключено в кулоне, чтобы понимать, чем грозит нам его воссоединение с хозяином!

Всю дорогу до пансиона я фырчала, ворчала и негодовала. От любезного предложения констебля Брикмана подвезти меня отказалась, чтобы успеть успокоиться по пути к поместью Хэксмен-хаус. Злилась я в основном на саму себя. Не сиделось мне спокойно! Хорошо еще, что за время, проведенное с инспектором, он не стал раскапывать подробностей о том, кто я и откуда. Поверхностных вопросов ему, вероятно, хватило.

Миссис Баррингтон пила успокоительную настойку, когда я вошла в ее кабинет. Несчастная женщина была бледна больше обычного, обмахивалась стареньким, но горячо любимым веером и глотала ртом воздух. Вокруг нее суетилась моя подруга Уиннифред, которую я звала просто Фредди. Пышная, лучистая, всегда искрящаяся оптимизмом и весельем.

— Мисс Хоггарт! — воскликнула хозяйка пансиона. — Ну нельзя же так пугать в самом деле! Я всю ночь просидела в чайной гостиной, ожидая вашего возвращения. Миссис Элмерз до последнего разогревала воду, чтобы обогреть вас по прибытии, а мистер Тодд то и дело выходил на порог с лампой!

От этих слов стало немного стыдно, я ведь не привыкла так обременять людей. Бросила взгляд на Фредди, которая, уперев руки в бока, смотрела на меня выжидающе.

— Ты расскажешь нам, где тебя носило?

Миссис Баррингтон не одобряла немного грубоватую манеру общения моей подруги, упрекая ее и всячески выражая свое недовольство. Однако девушка не переходила границ, разговаривая так вольно лишь со мной, но никогда со своими ученицами, поэтому наша строгая хозяйка не предпринимала радикальных мер.

Присев в кресло у стола, я перевела дух и рассказала все, что со мной приключилось. Миссис Баррингтон поохала и поахала, хватаясь за голову, но уже к концу моего монолога полностью овладела собой.

— Вам не стоило сегодня ехать на место преступления, дорогая Аделаида, — задумчиво сказала она. — Вы могли привлечь ненужное нам внимание к своей персоне и зародить в голове инспектора лишние вопросы. Вы поступили неосмотрительно.

— Я понимаю, миссис Баррингтон.

За более чем двадцать лет знакомства я так и не научилась называть ее Элиной, хотя, когда я вторглась в ее жизнь, она была фактически моей ровесницей. Если не считать тех ста лет, что я проспала во льдах. Миссис Баррингтон всегда была строгой и благовоспитанной и с самого первого дня будто прочертила невидимую границу между нами, которую переходила крайне редко, а я так и не осмелилась. Я знала, что она искренне любит меня, заботится и считает себя кем-то вроде ангела-хранителя, оберегающего мой покой. Моя тайна завораживала ее, возбуждала любопытство всякий раз, когда мы заводили о ней беседу.

— В чем дело, Ада? — спросила подруга, присаживаясь на подлокотник кресла и обнимая меня за плечи. — Ты так долго избегала неосторожных знакомств, что изменилось?

Не сразу найдя слова, я благодарно улыбнулась Уиннифред и встала. Воспоминания о возродившихся чувствах тут же засверкали с новой силой. Я подумала о том, как моя душа устремилась к раскрытию тайны, как внутри разгорался азарт, движимый любопытством. Да, я много лет старалась держаться в тени, но стоило случиться чему-то загадочному и интересному, не смогла удержаться. Иногда мне казалось, что в прошлом, в том, которое забылось, я была совсем другой. Не такой закрытой и сдержанной.