Страна надежды (СИ) - Романовская Ольга (читать книги онлайн txt) 📗
Император ушёл. Вслед за ним удалились охранники, наградив напоследок Страдена тычками под рёбра и пообещав, они очень скоро встретятся. Король не сомневался. Лёжа на полу, всё ещё не восстановив дыхание, он клял советников за займы у Империи, ругал себя за то, что не слушал увещеваний Раймунды, и молился Прародителям сущего, чтобы они уберегли супругу от страшной участи.
Темнейший полагал, Страден сломается сразу и немедленно всё подпишет, но где-то допустил просчёт. Слабый, недальновидный король оказался упрямым. Впрочем, император надеялся, страх за жену и разыгравшееся при слове «пытки» воображение заставят Страдена передумать.
На крайний случай было заготовлено избиение. Если правильно наносить удары, на теле не останется следов, и никто не докажет, что с королём обращались не по-королевски. Допустить видимых повреждений нельзя: Страдену надлежало погибнуть позже от несчастного случая, на глазах у десятков свидетелей, чтобы никому и в голову не пришла идея о причастности Темнейшего.
Разумеется, Раймунде тоже не грозило описанное в красках изнасилование. И не только по политическим соображениям: как и говорил граф Саамат, император с уважением относился к женщинам и предпочитал убить, нежели подвергнуть унижению. Выкидыш — совсем другое дело, Темнейший подумывал об этом. Отличная мера воздействия на королеву. Однако организовать его император мог только дистанционно, заставив Раймунду волноваться. К примеру, он планировал послать палец с безвестного трупа, выдав его за палец Страдена. Темнейший рассчитывал, это заставит королеву быстрее принять нужное решение. Если же Раймунда предъявит ему обвинения в членовредительстве, он с готовностью предъявит Страдена со всеми десятью пальцами на руках.
Лаксенское посольство у эльфов стало головной болью Темнейшего, путало все карты. Тесть представлял угрозу, поэтому приходилось медлить, собирать сведения о том, что нашептали эльфийскому королю люди Раймунды. Перехватить их, увы, не удалось: в руки вампиров попали обманки-иллюзии, а настоящее посольство благополучно добралось до портала.
Помянутый не к ночи тесть напомнил о себе. Едва император вступил на первую ступеньку лестницы, как его догнал запыхавшийся секретарь, и сообщил: эльфийский король желает говорить с Его императорским величеством.
— Пусть пока поболтает с дочерью, я буду через пять минут, — скрывая досаду и раздражение, махнул Темнейший.
Он не хотел, чтобы тесть знал, что император сейчас не во дворце, а в замке матери, подаренном сестре, но фактически превращённом в тюрьму и место неформальных встреч. Неприступный и угрюмый, он скрывал всё: и лица, и голоса, и стоны, и кровь.
Темнейший убедился, что секретарь скрылся в пространственном коридоре, и кликнул коменданта замка. Угрюмый одноглазый вампир, самый старый и опытный в клане, тут же возник перед императором и преклонил колено. Полученное некогда в бою увечье не мешало коменданту справляться с обязанностями, а видел он одним глазом не хуже, чем иные двумя.
— Пленника покормить и не трогать, только пугать, — распорядился император. — Пусть всю ночь слушает крики и стоны, мольбы о помощи. С рассветом должна наступить тишина. Когда он задремлет, разбуди и предложи вновь подписать бумаги.
Вампир кивнул.
— Держи, — Темнейший протянул соглашение о добровольной передаче Лаксены Империи в счёт долгов. — Сними копию: вдруг порвёт. Обо всём подозрительном докладывать немедленно. И, самое главное, никакого пленника мы не прячем.
Комендант убрал документ и заверил, что исполнит всё в лучшем виде. В этом император не сомневался: успел убедиться в преданности и расторопности вампира.
Нацепив на лицо улыбку, больше походившую на оскал, Темнейший перенёсся во дворец, в покои Ларилеи. Как он и предполагал, она болтала отцом, ни сном, ни духом не подозревая, будто муж отлучался из кабинета. При виде императора Ларилея надула губы: «Ну наконец-то! Я целых пять минут ждала!». Темнейший проигнорировал укор и заметил: хорошая дочь должна радоваться беседе с отцом, а не стремиться её побыстрее закончить.
Ларилея промолчала, но, судя по опущенным ресницам, эльфийский король поддерживал императора в данном вопросе.
Убедившись, что жена закончила разговаривать, Темнейший передал пожелания здоровья тёще и поинтересовался, зачем тесть желал его слышать. Говорил намеренно при Ларилее, чтобы усыпить бдительность эльфийского монарха и заставить быть осторожнее в обвинениях. Да и возражения супруги: «Наглая ложь! Джаревела не интересуют людские королевства, он занят делами Империи» не помешают.
Суровое выражение лица эльфийского владыки свидетельствовало: лаксенцы постаралась настроить его против зятя.
Император с самого начала предвидел, чем обернётся брак с Ларилеей, но пошёл на него ради государства. Эльфы тогда косо смотрели на растущую мощь Империи, им не нравилось, как Темнейший поглощал всё новые государства. Дело пахло войной, вступать в которую император не желал. Вот и женился, заключив с эльфами мирное соглашение.
Невесту Темнейший увидел только на обручении и особого интереса к ней не проявил. Ларилея отвечала тем же. Её отец, впрочем, остался доволен: экспансия имперцев прекратилась, эльфы за умеренную плату получили право пользоваться важными торговыми путями, проходившими через Империю. Да и сын у Ларилеи родился в положенное время — тот самый Эверенас, в прошлом году павший от рук Ионафана, покойного младшего отпрыска Наитемнейшего.
Император же обезопасил тылы государства от самого опасного противника и обрел доступ к новым знаниям. Магия эльфийского королевского рода удачно дополнила демоническую, вампирью и человеческую, сделав Темнейшего одним из самых сильнейших существ Солнечного мира.
— Итак, что случилось? — напрямик поинтересовался император после обмена приветствиями.
— До меня дошли слухи, порочащие честь ФасхХавелов, — эльфийский король, который, казалось, был неподвластен времени, сцепил пальцы и впился глазами в лицо собеседника. — На вас жаловались, многоуважаемый зять.
— Кто же жалуется? — удивлённо протянул император. — И с каких пор древний народ верит слухам?
— Люди.
Темнейший рассмеялся:
— Ещё бы они ни жаловались! Сколько знаю, столько пытаются меня оговорить. Кто же любит тёмных! Да и вы, тесть, не лишены предубеждений. Я прекрасно помню выражение лица вашей супруги и дочери на бракосочетании и те слова, что вы изволили сказать старшему сыну. На слух не жалуюсь, на знание языков — тоже.
Эльф замолчал, обдумывая сказанное. Ситуация вышла щекотливая: тогда прозвучало то, что не следовало знать демонам. Неосторожно оброненное шёпотом слово могло стать причиной больших бед.
— Демоны по праву гордятся хорошей памятью, — наконец изрёк эльфийский монарх. — Однако вернёмся к поднятому вопросу. Ссужали ли вы деньги Ласкене?
— Лаксене — нет, королю Страдену — да.
— Проценты оказались слишком велики, — намекнул эльф.
Он предполагал, Темнейший не признается в ростовщичестве, но тот и не думал этого скрывать.
— Отчего же? Королю срочно понадобились деньги, потом ещё и ещё — вот и набежали проценты. Если бы он возвратил всё в срок или соразмерил доходы с расходами… Так это он пожаловался вам на меня? — будто бы догадался император и покачал головой. — Вот люди! Сначала берут, потом не возвращают и ещё жалуются! Значит, денег я уже не увижу… Ни стыда, ни совести у Страдена Серано!
Темнейший презрительно поджал губы и обнажил один из клыков.
Эльф молчал, внимательно следя за мимикой собеседника. Он пытался заметить фальшь или волнение, но пока не находил их признаков. Выходило, будто императору нечего скрывать, однако на руках у эльфийского монарха имелся договор, пара пунктов которого нарушали мировое законодательство. Король зачитал их и получил ответ:
— Разве что-то мешало Страдену вернуть деньги в срок? Разве обычные проценты превышали допустимые, разве я затребовал чего-то запредельного?
