Модификаты (СИ) - Чередий Галина (прочитать книгу .TXT) 📗

— Как это не поступало? — наверное, я выглядела той еще дурой, совершенно обалдевше пялясь на него. Настолько, что мужчина явно занервничал и обеспокоенно заглянул мне в глаза.

— София? Я могу все проверить, если хочешь, но вряд ли я мог что-то упустить. При таких ситуациях в рамках процедуры ты должна была подать официальную жалобу капитану, а он дать распоряжение нашей команде заняться разбирательством.

Аппетит тут же пропал от ощущения какого-то предательства, тугим узлом начавшего скручиваться внутри.

— София, ты настаиваешь на проверке? — снова окликнул меня Атсуши.

— Нет, не нужно беспокоиться, — отмахнулась, изобразив, как могла, беспечную улыбку. — Я не подавала никакой официальной жалобы, и это, скорее всего, именно мой косяк.

Кое-как я запихнула в себя ужин, просто потому что выбрасывать продукт, на который были потрачены ценные биологические ресурсы "Ковчега", у меня рука не поднялась бы, и пошла к себе. Рожер объявился спустя какой-то час и, скорее всего, был уже в курсе моей беседы с робототехником, судя по пристальному, буквально сканирующему мое состояние взгляду. Он смотрел почти всегда так при встрече, будто проводя анализ и умственно высчитывая линию поведения со мной соответственно моему текущему настроению, и обычно мне даже льстило это его желание мгновенно подстраиваться, но не в тот момент. Неожиданно я ощутила себя кем-то вроде подопытного животного, окруженного чрезмерным вниманием умело манипулирующего моими реакциями экспериментатора.

— Привет, звезда моя, — непринужденно улыбнулся Тюссан, доводя бурлящее во мне раздражение до крайности.

— Никакого углубленного расследования по инциденту со "Сталкером" не проводится, — обвиняюще выпалила я вместо приветствия. Я сидела в кресле, уставившись в стену отсека перед собой, чтобы не встречаться с ним глазами. Потому что всегда, когда это случалось, я ловила себя на том, что начинаю просто завороженно пялиться в эту золотистую глубину, теряя четкость мыслей.

— Конечно же проводится, — он медленно подошел ко мне, игнорируя мой агрессивный тон, и легко опустился на корточки, избавляя от необходимости смотреть снизу вверх, но при этом и лишая возможности избегать прямого визуального контакта.

— Не нужно лгать, Рожер, — скрипнула зубами, стараясь сохранить прежнюю концентрацию. — Мне казалось, ты понял — именно вранье я абсолютно на дух не переношу.

— Был бы признателен, если бы ты конкретнее выразила суть своей претензии, учитывая, что мне себя совершенно не в чем упрекнуть, — нахмурился он, и уголки его рта чуть опустились, демонстрируя почти не скрываемое расстройство, и внутри опять закопошилось чувство вины. — Я ни разу не солгал тебе ни в личном, ни в профессиональных вопросах.

Как же он опять был достоверен. От этой неспособности отличить в нем реальное от искусной симуляции у меня внутри все вскипело и забушевало.

— Ерунда. Ты убеждал меня, что разбирательство идет, но я говорила сегодня с Атсуши Горо, и он понятия не имеет о нем. Ты не давал никакого распоряжения начать его, — Очень-очень-очень хотелось говорить спокойно и сдержанно, как и подобает взрослым людям, но я все равно сорвалась на повышенный тон. Ну не умею я притвориться, даже когда более чем необходимо. Абсолютно жалко безнадежна в любом притворстве или хотя бы актерской игре.

— Все верно, София, — и не подумал отрицать мое обвинение Рожер, и я не смогла удержаться от возмущенного фырканья.

— То есть ты признаешь, что солгал мне? Знаешь, я все, безусловно, понимаю: твое желание замять как можно быстрее происшествие и не предавать его огласке, учитывая, что психологическое равновесие всех членов экипажа для тебя как для капитана превыше всего…

— София, — попытался прервать меня Тюссан, но я выставила руку, затыкая его жестом.

— И я, черт возьми, согласилась бы с тем, что в интересах всеобщего спокойствия мне нужно было бы просто забыть о нападении и удовольствоваться твоими заверениями, что такое не повторится, и не поднимать волну. Но в таком случае было бы порядочнее прямо поговорить со мной об этом, а не врать, делая из меня какое-то посмешище.

Рожер прикрыл глаза и чуть откинул голову, и я заметила, как дернулся его кадык, а когда он снова посмотрел на меня, в золотистых глазах было настолько через край печали, что я прикусила язык, проглатывая остальные приготовленные обвинения, одно хуже другого.

— Скажи, София, у меня, что, вообще нет шансов заполучить кредит твоего доверия, и мне всегда, в абсолютно любой ситуации придется убеждать тебя, что мои действия, связанные с тобой, не несут угрозы или лжи? — с более чем отчетливой горечью произнес он.

— Что, прости?

— Я действительно не давал распоряжения Горо начать исследования. Неужели ты думаешь, что я поручил бы это кому-то, вместо того чтобы сделать все самому в случае, когда это касается тебя? Всю эту неделю я потратил каждую свободную минуту, разбирая едва ли не на молекулы каждый узел этого "Сталкера".

— Но… но ты же не робототехник. — Вот прям в тему замечание, София. Ну почему, почему с такой завидной регулярность рядом с этим мужчиной умудряюсь оказаться краснеющей и задыхающейся от стыда за свой длинный язык, а главное, за априори оскорбительный для него полет фантазии?

— Не нужно хоть в чем-то недооценивать меня, — рявкнул Рожер, вскакивая. — Я никогда не стал бы капитаном этого гребаного корабля, София, если бы мной невозможно было эффективно заткнуть любую пробоину в личном составе. Как, по-твоему, я могу отвечать за все здесь, если не знаю каждый аспект жизни корабля на уровне хотя бы чуть более высоком для дилетанта.

Я уже не просто сгорала от стыда, а просто полыхала столбом белого пламени, желая съежиться и спрятаться в темном углу от собственной дурости и импульсивности. Слов для оправдания или защиты не находилось, язык будто намертво приварило на месте интенсивностью чувства вины и эпической несуразности.

— София, есть ли у тебя и меня шанс стать "нами", если тебе настолько тяжело дается этот процесс? — Гнев, только что звеневший в голосе Тюссана, снова трансформировался в печаль. — Я начинаю думать, что не будь я чертовым капитаном Ковчега, ты бы не удосужилась расщедриться даже на эти, как выясняется, мало результативные усилия.

Что? Да кем он меня считает, в конце концов? И тут пришел ответ. Именно той, кого ты ему демонстрируешь с завидной регулярностью. Сучкой, все время пристально наблюдающей за каждым его вдохом и движением в ожидании, когда же возникнет хоть намек на ошибку, чтобы моментально этим воспользоваться, обрушив все обвинения, которые только взбредут в голову. И нет, я такой никогда не была, но вот по какой-то причуде судьбы или психики внезапно стала.

— Ты ведь не можешь меня всерьез обвинять, что я какая-то приспособленка, готовая терпеть мужика-засранца, только потому что он долбаный капитан или не важно еще какая шишка, — умудряться продолжать злиться, когда уже совершенно точно отдаешь себе отчет в том, что ты тут единственная, кто заслуживает гнева — та еще задачка. Я с ней не справлялась.

— Вот именно. Ты меня и привлекла тем, что была абсолютно не такой, — Рожер подошел к двери моего отсека, собираясь, очевидно, его покинуть и закрыть тем самым страницу наших неуклюжих отношений. — Но, вероятно, это как раз я не такой, какой хоть когда-нибудь может стать тебе нужен.

Что-то примитивно-интуитивное прошептало в глубине сознания: "Пусть идет" Но оно не было мною, Софией, а лишь какой-то всегда заслуженно игнорируемой частью, и поэтому я поднялась и прижалась к Рожеру со спины, обвивая мощный торс руками.

— Извини. Снова. Опять. В который раз, — искренне попросила я, понимая, что если он сейчас выйдет в дверь, я упущу, возможно, лучший шанс в своей жизни. — Хочу, чтобы ты остался.

— Я хочу намного больше, чем просто остаться, — голос капитана стал требовательным и предостерегающим сразу, без всяких плавных переходов.