Мистер Х. Стань моей куклой (СИ) - Хард Леона (читаем книги онлайн бесплатно без регистрации TXT) 📗
Девчонка отняла мои руки от себя, скинула пренебрежительно с плеч, будто те грязные. Протерла джинсовку и невидимую грязь от моих нежеланных прикосновений.
- В общем…я это. Надюха! Санек просил тебя привести к нему, соскучился бедняжка! – пожала она недоумевающе плечами, имея ввиду, что не представляет, какого это скучать по человеку или намек конкретно в мою сторону. Камень в мой огород, или скорее целая глыба?
- Катюха! – обрадованная новостями о Саше и что тот не забыл, выставила ладонь в ожидании момента, когда дама решит в голове невероятно сложный вопрос - пожать дружески руку богачке или удавиться от собственной важности, брезгливости и стереотипов. Несколько секунд сомнений, в течение которых девушка глядела то на дверь из кафе, то обратно на мою руку и решала неизвестную задачу. Шестеренки в ее голове активно работали. Брови хмурила, жвачку жевала.
А я в это время задумывалась: "От усердия прожевать жвачку она вывихнет челюсть или нет?"
Наконец, словно царица верной поданной пожала крепко предложенную ладонь. Хорошо не сморщилась от омерзения и не сплюнула под ноги.
Я не выдержала, вспомнила блатной жаргон из детства. Пусть благодарит, что без мата:
- Слышь, ты как будто к дерьму прикоснулась. Корона не жмет?
Каких «милых» фразочек я не слышала, сидя на балконе и глядя с третьего этажа на квадратные лавки во дворе. Там собирались местные алкаши тире дебоширы. Поначалу уши пульсировали, и голова побаливала от обилия мата и специфической речи, потом проще относилась. И запомнила одно правило среди местных ребят – чем острее язык, тем проще избежать проблем. Не всегда прав, тот кто сильнее, иногда можно морально надавить (был один паренек на вид худой глиста, но его все уважали и побаивались, потому что он был мастер железобетонных аргументов). С Джокером метод сработал - я отделалась малой кровью. Всего лишь побитым носом и предупреждением.
- М..да… без обид, - разжала она руку. – С богатенькими не привыкла общаться. Я слепну от твоего великолепия! Боюсь испачкать маникюрчик со стразами.
- А ты не бойся. Или ты из трусливых? Это обычные наклейки на ногти, сама клеила и не в салоне представь себе. – продемонстрировала светло-салатовый лак ей в лицо, остановила ногти на расстоянии нескольких сантиметр, на что девушка убрала резко голову назад. Побоялась изуродую ей глаза кончиками длинных ногтей.
После часа обоюдных уколов-насмешек друг над другом и переодевания меня в более простую одежду отправились на бедную половину. Я осталась в белой рубашке, в какой и была на занятиях, ее скроет старинная куртка времен детства (жалко выбросить, память о безденежье), обтягивающие черные брюки заменили на джинсы, каблуки на кроссовки. Истинная простолюдинка.
***
При свете дня еще страшнее возвращаться в бедный район. Как только пресекли грань районов разноцветные, роскошные дома – произведения великих современных архитекторов сменились на обычные трехэтажные или одноэтажные безликие постройки пятидесятилетней давности. Полуразваленные, где облупившаяся побелка, где выбитые окна или дверь, висевшая на одной петле, с другой съехала. Помойка по дороге перевернута на бок. А в канаве, наполненной водой проплывали отнюдь не детские самодельные корабли, а мусор. В ноздри забивался запах помоев и возникало желание почесать нос.
Путешествие благополучно закончилось возле серой двухэтажки, а перед ней ров с шатким мостик. Прошли через него и через ржавую дверь в полную темноту холла.
- Он на втором этаже, - шепнула Надюха и указала на черную деревянную винтовую лестницу. – Давай куртку и иди.
Сняв верхнюю одежду, я очень осторожно наступила на конструкцию, ведущую вверх. Уж больно ветхая на первый взгляд. На втором этаже три комнаты с белыми дверьми, местами с облупившейся краской.
Постучавшись в первую, я осторожно зашла.
На широком разобранном диване лежал Саша. На гостью не обратил внимания, только руку забросил под голову, ногу, согнутую в колене, поставил на зеленый плед, а взгляд направил строго на потолок, где висела единственная лампочка на проводе, заклеенном изолентой. А вокруг Саши бардак. У нас на чердаке похожий хлам: картонные коробки, доверху набитые газетами и другими неизвестными вещами; старые книги стопками разбросаны по полу; пепельница с бычками возле кровати. В комнате тяжелый, затхлый воздух, словно помещение длительное время не проветривали.
Первым осторожным шагом я привлекла внимание Саши. Он лениво скосил взгляд в сторону двери, потом неловко зашевелился, подтянулся на руках и лег чуть повыше, чтобы спиной удобно опереться в изголовье кровати. Саша в черных спортивных штанах и белой футболке. Гипса не видно, или сильных признаков побоев, я облегченно выдохнула этому открытию. Улыбнулась, но Саша не ответил эмоциями. Равнодушно смотрел, что насторожило и заставило ускориться.
Что-то не так. Глаза у него побитые, испуганные.
Присев рядом на покрывало, положила ладонь на мужское колено, сжала ободряюще, похлопала, не зная, как и что сказать. Оглядела Сашу на предмет ран и с первого взгляда не заметила. Вроде всё в порядке, значит, ребята не добрались.
Саша развернул подбородок к окну, скрытому темной шторой, через которую не проникал свет в помещение. Видимо, в кромешной темноте Саша прятался от бывших дружков.
Я в ужасе прикрыла рот, чтобы нечаянно не простонать.
- Сааааш, что это? – пальцем дотронулась до его подбородка. Точнее только прикоснулась, как парень мотнул головой, запрещая дотрагиваться.
От ямочки под ухом, вдоль челюсти под подбородком и до другой ямочки под ухом - линия тонкого пореза. Светлый неровный рубец, словно кто-то хотел срезать лицо.
- Кккто? Кто это сделал?
- Я уродлив? – теперь улыбнулся, от чего еле заметный шрам растянулся сильнее.
- Нет. Ты, как и был, красавчик, - натянула дрожащую улыбку. Сейчас эмоции плохо поддавались, не удавалось справиться.
- Джокер. – Саша запоздало ответил на прежде заданный вопрос. Скинул мою руку, которую держала на его колене. Ноги поджал к груди, обнял их и начал раскачиваться, как безутешный ребенок. Я пыталась прикоснуться к нему, а он постоянно сбрасывал пальцы, словно ему неприятны прикосновения.
- Это из-за меня? Да? Джокер узнал про нас? Прос… - хотела извиниться. Вряд ли здесь поможешь извинениями. Это из-за меня. Я же подошла к Саше, захотела познакомиться с мальчиком, который дважды помог.
- Это не из-за тебя. Правила такие – «Я не должен с тобой встречаться, не престало бедному встречаться с богатой девочкой». Таких называют альфонсами.
Глаза у него страшные, блестели нездоровым блеском, красные капилляры проступили на белках глаз, словно мало спит или много употребляет алкоголь. И смотрел на меня с горечью. А я чувствовала ответную вину и горечь во рту от осознаия, что это я вошла в его жизнь и всё испортила.
- Я поступил в университет!!! Представляешь…у меня был шанс на нормальную жизнь. Один шанс на миллион. При поступлении все абитуриенты проходили медицинский осмотр. Обязательно условие – нормальная внешность, никаких уродов, косоглазых, кривых, потому что эта самый-самый элитный университет. Нельзя оскорблять плохим видом сильных мира сего. Зачем им теперь уродец? Они теперь откажут. Понимаешь… меня отобрали! Меня! – стукнул сжатым кулаком по груди. От каждого стука я ощущала удар на себе. Стук по его груди и в ответ внутри под ребрами всё сжималось в тугую проволоку и доставляло постоянную нарастающую боль.
- С тобой все нормально, - потянулась к его щеке, а Саша не позволил. Отвернулся к грязному, давно немытому окну с темными шторами, не пропускающими дневной свет в комнату. Будто мой вид омерзителен, противен или прикосновения ядовиты, опасны.
– Отрасти небольшую щетину и не будет видно. Ты такой же, какой и был. Красивый!
Саша отрицательно покрутил головой, не соглашаясь с мнением, отрицая очевидные вещи. Вновь продолжил:
- Это был шанс выжить. Вытащиться из этого дерьма. Блатной университет, я прошел по жеребьевке из пяти тысяч бедняков по всему миру. В сентябре я должен был туда уехать!
