Серебро ночи. Трилогия (СИ) - Герцик Татьяна Ивановна (читать книги полностью txt) 📗
— И не подумаю. Я уже сказал, мне там делать нечего. И вообще, я устал! Мне нужно отдохнуть! И изучить сказание о драконе! Вы мне этого сделать так и не дали со своими бесконечными просьбами! — и бесцеремонно покинул Медиаторов через излюбленный им камин.
Наместник бессильно погрозил ему вслед кулаком.
— Каков нахал! Никакого почтения! Но как он съездил?
Беллатор пересказал ему путешествие Ферруна, и Медиатор был вынужден удрученно признать:
— Он великий воин. Но как было бы хорошо, если бы он еще и приказы выполнял.
Но сын с ним не согласился.
— От него тогда проку было бы гораздо меньше, чем теперь. У него есть внутреннее чутье, говорившее ему, где он всего нужнее.
— Возможно, — снова вынужденно уступил Медиатор. — Но мне очень беспокойно за Сильвера. Боюсь, у него что-то не в порядке. Если бы за ним не увязался Алонсо, мне было бы гораздо спокойнее.
Наместник ушел. Беллатор снова принялся вспарывать мешки и осторожно, друг за другом, доставать мечи, любуясь ими. Он насчитал их пятьдесят пять. Каждый был на особицу по чеканке и украшениям, и все же все они были похожи, как близнецы. Он долго не мог понять, в чем дело, пока не догадался: они были отлиты, а не выкованы. Отлиты из неизвестного металла по одной и той же форме. И лишь потом по-разному изукрашены.
Таких мечей современные кузнецы делать не умели. Какой же уровень мастерства был у людей в те далекие времена, и что случилось, почему были утрачены эти великие знания? Или утрачены только в этой части света, а где-то сохранились и даже приумножились? Но почему тогда о них ничего не слышно? Возможно ли, чтобы государство, обладающее такими возможностями, не захотело подчинить себе окружающих?
— Звали, ваша честь? — слова Роуэна вывели его из задумчивой созерцательности.
— Да, да, звал. Здравствуй, дружище!
Роуэн молча поклонился на эти панибратские слова, чуть сдвинув брови. Беллатор ухмыльнулся.
— Выбирай любой меч. Думаю, он не уступит мечу графа.
Роуэн взял крайний, вынул из ножен и внимательно осмотрел со всех сторон. Провел пальцем по лезвию и отдернул палец, порезавшись. Слизнул каплю крови и заметил:
— Он похож на графский, как близнец.
— Конечно, — лукаво подмигнул ему Беллатор. — Они из одного гнезда.
— Это все привез Феррун? — Роуэн недоверчиво оглядел лежавшие повсюду мечи. — Обычному человеку столько не поднять.
— Да, это все привез Феррун. Но он не относится к обычным людям. Если бы не его отвратительный характер, я бы назвал его витязем из древних легенд. Но и так мы ему не чета. — Беллатор пересказал Роуэну историю путешествия Ферруна и заключил: — Хорошо, что мы не увязались за ним. Только бы помешали. Нам с тобой в темноте делать нечего. А он ходил по подземелью без факела. Он верно сделал, что не взял нас с собой.
Продолжая любоваться мечом, Роуэн легко согласился:
— Он прав, я в темноте ничего не вижу. Но насколько хорош этот меч! Будто сделан по моей руке! — и он еще раз махнул мечом.
— Посмотри другие, — предложил ему Беллатор. — Они все хороши.
Тот бегло просмотрел еще пару десятков и вернулся к первому.
— Я возьму этот!
— Бери, раз у тебя лежит душа именно к нему. Значит, меч выбрал тебя.
— У тебя тоже такое чувство возникло? — удивился Роуэн.
— Да. Уверен, меня выбрал вот этот меч, — Беллатор взял со стола покрытый черненой росписью серебристый меч. — Я брал его несколько раз, потом пробовал другие, но все равно возвращался к этому.
— Интересно, а что на них написано?
— Этот язык мне никогда не встречался. Но его знает Феррун. Что странно — он не может сказать, откуда он ему ведом. Он уверен, что книг на этом языке он не читал.
Роуэн еще раз ласково, как живого, погладил меч, вставил в ножны и закрепил на поясе узорчатую перевязь.
— Мы давно поняли, что в Ферруне слишком много загадок, чтобы их разгадать. Но он не переведет надпись на моем мече? Хотелось бы все-таки знать, что здесь написано.
Беллатор широко ухмыльнулся.
— Если найдешь и уломаешь, то переведет.
Роуэн вскинул одну бровь.
— Что, у него опять дурное настроение? И с чего на этот раз?
— Отец попытался послать его вдогонку Сильверу.
Роуэн понятливо кивнул.
— Ясно. У Ферруна, как обычно, другие планы.
— Естественно. Но я заметил, что его планы идут на пользу всем. Хотя он этого и не желает.
Роуэн оглянулся на камин и предусмотрительно понизил голос:
— Не кажется, что он послан нам свыше? Без него нам всем пришлось бы туго.
— Об этом я судить не берусь, — Беллатор был обескуражен странным выводом Роуэна. — Но что нам с тобой было бы худо, это точно.
— И тысячам других тоже. Что собирается делать наместник?
— Сюда едут тысячи матерей с детьми. Баронесса Меррик отправила их подальше от поля сражения. Нужно будет думать, где их устроить.
— Вы не хотите оставить их во дворце?
— Не думаю, что детям могут понравиться эти холодные мрачные стены. Часть отец разрешил отправить в свое поместье, но это капля в море.
— В поместье? — Роуэн призадумался. — А если просто распределить их по поместьям нашей знати? Многие из них пустуют. Взять хотя бы поместье герцога. Там можно спокойно разместить несколько сот семей. Дома обслуги ведь тоже пустуют.
— Ты прав, дружище! — Беллатор не смог отказать себе в удовольствии слегка подколоть человека, которого в самом деле считал своим другом. — Отправлю-ка я туда гонца, чтоб приготовили поместье к приезду детей. Жаль, что нет нескио. С ним можно было бы посоветоваться. Но он тяжело ранен, и когда вернется неизвестно.
— Его уже привезли, — при этих словах Беллатор с надеждой встрепенулся, но Роуэн охладил его пыл: — Но ехать к нему бесполезно. Он без сознания.
— Все еще без сознания? — Беллатор опечалился. — Дурной знак.
— Дурной, — в этом Роуэн был с ним согласен. — Но тут уж мы ничего поделать не можем. Нужно ждать. Кстати, маркиз Пульшир тоже серьезно ранен.
— А что Феррун?
— Он отказался его лечить. Сказал, что трусливых содомитов не лечит, — Роуэн выговорил это с довольной усмешкой.
— Вот как? — Беллатор скривил губы и озадаченно растер затылок. — Даже не знаю, что на это сказать. С одной стороны, это хороший урок всем извращенцам-аристократам, а с другой — он настроил против себя всю нашу знать.
— Ферруну все равно. Он никого ни в грош ни ставит. Но ты прав, так открыто говорить о пороках аристократов не принято.
— Феррун об этом не знает. А если и знает, то не считает нужным соблюдать дурацкие, как он говорит, обычаи.
— Это верно. — Роуэн с удовольствием положил загорелую ладонь на рукоять меча. Ему показалось, что та потеплела в ответ. — В конце концов, Пульшир получил то, что заслужил. Но мне пора. Не хочу надолго оставлять монастырь без охраны.
И Роуэн распрощался, отклонив учтивое приглашение Беллатора остаться на ужин.
В малой столовой собралась вся семья Медиатора: он сам, его старший сын, Мартита и Рубен. Беллатор посмотрел на сидевшую напротив сестру и галантно заметил:
— Ты все хорошеешь, сестренка. Смотри, как бы тебя никто не украл.
Она покраснела до слез и опустила глаза, уставившись на свою тарелку.
Беллатор огорченно покачал головой.
— Не тушуйся так. Я же просто пошутил.
— Я знаю. — Марти угнетенно вздохнула. — Но я ничего не могу с собой поделать.
— Для Сордидов ты уж слишком застенчива, — сердито проворчал Медиатор. — Твоя мать такой никогда не была.
Марти и Беллатор одновременно с укором посмотрели на него.
— Ничего от Сордидов я в ней не замечаю. — Беллатор ласково улыбнулся смущенной сестре. — Марти всегда была потрясающе разумна. И хорошо воспитана.
Медиатор промолчал, но чувствовалось, что он недоволен. Принесли первую перемену. Даже не прикасаясь к еде, Марти осторожно осведомилась у брата, боясь разгневать отца еще больше:
— Феррун поехал за Сильвером?
