Я не продаюсь (СИ) - Сергиенко Кристина (книги бесплатно TXT) 📗
Халат нашёлся в гардеробной, скрытой за незаметной дверцей в углу. Открыла и зажмурилась от яркости вспыхнувшего под потолком света, а потом и вовсе замерла. Нервно сглотнула, глядя на ряды плечиков.
Он что, купил для меня одежду?
От этой мысли по спине бежит холодок.
Здесь было всё: блузки, платья, юбки, штаны и костюмы. И размер, кажется, совпадал, но проверять я не стала. Быстро схватила нашедшийся халат и вышла, накинула его уже в комнате и завязала пояс дрожащими пальцами. Покосилась в сторону двери, ведущей на балкон, борясь с порывом сбежать, и шагнула к другой. Открыла, чтобы тут же замереть, удивлённо глядя на дорожку из лепестков.
Села и пригляделась. Розы. Какое варварство.
Мне не нужно проходить весь путь, чтобы знать, что ждёт в конце. Но любопытство оказалось сильнее, и я шагнула вперёд.
Дорожка ведёт меня по лестнице вниз и в парк. Правда, и там она не заканчивается, уводя меня вглубь. И чем дальше я иду, тем ярче становился свет фонарей, а вскоре послышался тихий плеск и лепестки закончились.
— Я рад, что ты пришла.
Вздрагиваю и поднимаю голову, встречаясь взглядом с Генри, стоящим у маленького столика, накрытой белоснежной скатертью.
Он шагает вперёд, а я отступают.
Свидание? Нет, спасибо. Не так уж сильно я хочу есть.
— В чём дело, Мила?
В его голосе слышится глухое раздражение. И я тут же вспоминаю про наш договор. Но неужели я не имею права на день передышки?
— Я… я неподходяще одета.
Разворачиваюсь, но не успеваю сделать и пары шагов, как на плечо ложится тяжёлая ладонь.
— Это не важно, Мила.
Глава 10
Я застываю, думая лишь о его ладони, лежащей на моём плече и обжигающей кожу сквозь тонкую ткань халата. И о том, какой бы ещё придумать предлог, чтобы уйти. Правда, помня его условие, сделать это будет очень не просто. Да и есть хочется.
— Это тебе, — шепчет он, шевеля жарким дыханием волосы на моей макушке.
И перед лицом тут же возникает белоснежная роза, а в нос ударяет тонкий цветочный аромат. Кажется, он всё-таки не все лепестки оборвал. Одну пожалел. И откуда столько милосердия?
Первым порыв — отказаться, но я понимаю, что так лишь опять разозлю его. Поэтому вместо этого говорю тихо:
— Спасибо, но…
— Никаких «но», Мила, у нас договор.
Вздыхаю, вспоминая разговор в кабинете, устный договор и моё ещё не озвученное условие. И сейчас, казалось бы, самый удачный для этого момент. Только я всё ещё не знаб, каким оно будет. И не хочу спешить, чтобы потом не жалеть об упущенной возможности. Поэтому просто говорю:
— Я помню.
И беру цветок, стараясь при этом не уколоться о длинные шипы. Ласково провожу по бархатистому лепестку.
— Она очень красивая.
— Как и ты. И такая же колючая.
Его вторая ладонь ложится на другое моё плечо, а затем он и прижимается к моей спине, зарываясь носом в волосы. Я же застываю, чувствуя ставший знакомым горьковатый аромат духов и, кажется, каждую его мышцу.
— Но ни один цветок не сравнится с тобой.
А я уже, кажется, даже дышать перестала. Он так близко, что я чувствую, как бьётся его сердце в области моих лопаток. На удивление ровно и спокойно для влюблённого.
— Боишься? — спрашивает Генри тихо с какой-то странной горечью и тут же сам отвечает: — Боишься.
А затем резко отстраняется и крутит меня, разворачивая лицом к себе. Так что теперь нас разделяет только зажатый в моей ладони цветок. Он берет меня за подбородок, заставляя заглянуть в глаза, и просит тихо:
— Поцелуй меня, Мила.
От понимания, что отказаться не получится, на душе у меня становится так тошно. И это, видимо, отражается на моём лице, потому что он тут же вздыхает.
— Мила-Мила, могла бы хотя бы раз притвориться.
А затем обхватывает моё лицо руками и целует сам. Нежно и легко, едва касаясь губ. Это так неожиданно, что я растерянно замираю, даже не пытаясь оттолкнуть его. Он отстраняется сам, так же быстро, как прильнул до этого, и я невольно тянусь следом.
— Не так уж страшно. Правда? — усмехается Генри, с нежностью поглаживая меня по щеке.
— Нет, — соглашаюсь я, терпя эту непрошеную ласку.
Сердце бешено колотится в груди. И больше всего мне сейчас хочется отойти хотя бы на шаг, увеличить разделяющую нас дистанцию. Но я старательно сдерживала этот порыв.
Зря. Потому что он тут же склоняется ко мне опять, целуя уже с жадностью и напором, вынуждая раскрыть губы. Его ладони вновь ложится на мои плечи, скользит вниз от плеч к кистям, а за ними следом скользит халат, повисая на согнутых локтях. Его ладони ложатся на обнаженную спину, вызывая дрожь и притягивая меня ещё ближе. Так что теперь нас разделяют только мои руки, с зажатым в одной из ладоней цветком. А у меня внутри, кажется, всё сильнее разгорелся костёр и жар от него расходится волнами по всему телу. Мысли путаются. Хоть одна настойчиво стучится в висок: «Нужно его оттолкнуть. Как можно скорее нужно его оттолкнуть».
И плевать на его условие. Мне, может быть, плохо стало. Очень-очень плохо. Так, что ноги, кажется, сейчас держать перестанут.
Но я только успеваю положить одну руку ему на грудь, как за спиной раздается требовательное:
— Мистер О’Лэс.
Вздрагиваю, узнавая голос экономки. Генри же лишь ещё сильнее, почти до боли, сжимает меня в объятьях и что-то раздражённо рычит в ответ.
— Мистер О’Лэс, звонит мистер Крэкс.
На этих словах уже вздрагивает он, застывает, напрягаясь всем телом. И только потом отстраняется, быстро глядит поверх моей головы. А я, наконец, могу вдохнуть полной грудью. Закрываю на миг глаза, стараясь выровнять сбившееся дыхание.
— Скажите, что я ему сейчас перезвоню.
— Но…
— Элеонор.
— Хорошо, мистер О’Лэс.
Только сказано это «хорошо» было таким недовольным тоном, словно хозяйка здесь она. А когда за спиной раздаются шаги, Генри вновь смотрит на меня.
— Боюсь, наш ужин придётся отложить, — признаётся с сожалением
А я стою, сдерживая улыбку.
Как же вовремя всё-таки пришла Элеонор. И где была моя голова, когда я решила пройтись по дорожке из лепестков до конца?
— Завтра меня не будет, — продолжает он, очерчивая пальцем чуть контур губ. — Но я вернусь, и мы всё наверстаем.
А вот этого мне совсем не хочется.
Он вновь быстро меня целует и только потом уходит. И лишь тогда я оглядываюсь. Подхожу ближе к столику и журчащему фонтану, состоящему из трёх чаш, одна другой меньше. Кладу розу и зачерпываю пригоршню зелёной из-за подсветки воды. Плещу в лицо, растирая горящие после поцелуя щёки.
С этим нужно срочно что-то сделать. И как можно быстрее. Потому что его условие вместе с моей реакцией на нашу близость ни к чему хорошему меня не приведёт.
Но это завтра, а пока нужно посмотреть, что там скрыто под колпаками.
— А как тебе это?
Сьюзи поворачивает ко мне экран ноутбука, показывая очередное платье. И я удивлённо моргаю, глядя на очередное чудо модного дизайна. Обычное белое платье в пол, отделанное сверху кружевом и расшитое, судя по цене, явно не простыми стразами. Оно и на свадебное-то походило лишь из-за прикреплённой на талии пышной юбки.
— Очень… интересный вариант, — замечаю осторожно.
— И это не нравится, — вздыхает подруга.
Обмануть её мне ещё ни разу не удалось.
— Нет, — я качаю головой.
Мне вообще эта подготовка мало интересна. Да я, может быть, и не взялась за выбор платья сегодня, если бы Сьюзи не позвонила с утра. И зачем я только поставила телефон на зарядку? Сейчас спала бы себе спокойно. В конце концов, этих платьев в магазинах столько, что на всех незамужних города девиц хватит и ещё парочка останется. А мне-то и нужно всего одно.
Правда, подруга, к сожалению, была со мной совершенно не согласна.
— Ты что, Мила? Это один из важнейших дней в твоей жизни.
Она говорила это таким голосом, словно уже не помнила, за кого я выхожу и как дошла до жизни такой. А я не спорила. В конце концов, чём-то Сьюзи была права.
